женщину, которая там сидит. А она — меня.

Симпатичная женщина. Темноволосая, стройная...

Смотрит на меня таким взглядом, словно я у неё... ребенка украла!

Всё очень напряжённо. Родители перешептываются.

— Та — не мама. Эта — мама. Вега, пойдем, пойдем.... - тянет меня за дверь Мирон.

— Там у Вас заявление есть, что я могу забирать Мирона. От Добрыни Никитича! — лепечу я. — Досвидания.

Спотыкаясь друг об друга, вылетаем с ним за дверь класса.

Сделав большие глаза подозрительно переглядываемся.

— Она пгишла! — шепчет он. — Я боялся, что она меня забегет! Бежим!

Мне, если честно, "бежать" хочется не меньше, чем ему. Потому что, я не в курсе всей ситуации с "мамой". И не хотела бы выяснения отношений, особенно при ребёнке.

Убежать мы успеваем недалеко. До раздевалки.

— Эй! — окрикивает меня "мама", хватая Мирона за другую руку.

Дёргает его на себя. Я, машинально, к себе. Он как кукла натягивается между нами.

Боясь, сделать ему больно, отпускаю его руку.

— Мирон! — присаживается она перед ним, за плечи рывком разворачивая к себе. — Мироша... Ты помнишь меня? Я — мама твоя....

Взгляд у нее такой, слегка невменяемый. Истеричный. Пугающий. Улыбка натянутая.

Мирон, застыв, вжимает голову в плечи.

— Я тебе подарок принесла....

Схватив его крепко одной рукой, пытается что-то вытащить из сумочки.

Желая хоть как-то его поддержать, встаю сзади него, ладонью за грудь прижимая к себе.

— Вы его пугаете, — пытаюсь встрять я.

Поднимает на меня яростный взгляд, полный ненависти.

— Ты никто ему! — дёргает снова к себе.

Господи-боже! Что делать-то?!

Хоть бы какие-нибудь ЦУ дал Добрыня на этот счёт!

— А я — мать. Не лезь! Уйди...

Отрицательно качаю головой.

— Мирон, а у тебя сестренка младшая есть. Хочешь, я тебе фотографии покажу?

Она старается говорить ласково, но в голосе скользит ненависть. Наверное, ко мне.

— Вот.... - сует ему в руки коробочку с игрушкой. — Держи. Бери-бери.... - тараторит она.

Отталкивая коробку, он резко разворачивается, хватаясь за меня руками. И прижимается ко мне. Прячет лицо.

Ладонью накрываю его макушку.

Чувствую, как у него колотится сердечко.

— Вы его напугали. Не надо так. Не дергайте его.

Я бы на руки его взяла, но Мирон — в папу, крепкий, тяжёлый. Боюсь, не подниму.

Поджимая губы "мама" поднимается, с угрозой смотрит мне в глаза.

— Меня зовут Вера.... - пытаюсь сгладить конфликт ради Мирона.

Глажу его по голове.

— А как зовут сестру Мирона?

— Не твоё дело, — горько.

И спустя несколько секунд добавляет, не глядя мне в глаза.

— Влада....

Киваю.

— Красивое имя.

— Мирон, иди, одевайся, я тебя жду.

Он срывается бегом в раздевалку.

А мы неловко стоим друг напротив друга.

— Давайте.... - шепчу я, протягивая руку за коробочкой.

Вытягиваю у неё из пальцев.

Дверь в школу открывается.

— Вер, ну ты куда унеслась?.. - басит с возмущением Добрыня.

Спотыкается на полуслове, увидев с кем я стою.

— Папка! — вылетает из раздевалки Мирон в распахнутой куртки, на бегу, практически запрыгивая на руки к отцу.

— Вера, пойдем, — сурово зовет меня Добрыня, не поздоровавшись даже с бывшей женой.

Прижимая к себе сына, отворачивается.

— До свидания.... - пожимаю я плечами.

И иду следом за ними. Держа в руках подарок Мирона. Надо ему отдать. Мама, всё-таки.

Она показалась мне несчастной….

Глава 21 — Семья

По дороге забрав Иринку от бабки, едем домой. Бабка вернула её с платком, завязанным как шарф сверху. Как матрёшку.

Хотя пухан у неё с плотным воротником, прилегающим к шее и шарф там нахрен не нужен. Да и на улице довольно тепло.

Вера держит в руках коробку с долбанной игрушкой от Риты.

Мирон, насупившись смотрит в окно.

Все молчим....

— Чё это? — высовывается вперёд Ира, пытаясь вытянуть из рук Веры коробку. — Это мне?

— Нет. Это Мирону.

— Выкинь, Вер, — сдержанно оскаливаюсь я.

Отрицательно качает головой.

— Потом поговорим...

Поглядываю на детей в зеркало заднего вида.

— Жарко.... - дёргая за крепко завязанные узлы платка пытается распаковаться Иринка. — Мам....

— Потерпи, я не достану, — вздыхает Вера

— Мирон, помоги Ире узел развязать, — прошу я.

— Не буду.... - бурчит.

— Я. Тебя. Прошу. Помочь.

— Ла-а-адно.... - недовольно ковыряет ее узел.

— Ир, как ты съездила? Все нормально? — спрашивает с тревогой Вера.

Ира скукоживает циничную недовольную моську.

— Она меня раждела вшю и фоткала! — с отвращением.

От ахуя резко торможу, выкручивая руль к обочине.

— В смысле?! — вскрикиваем одновременно с Верой.

— Шиняки на жопе фотала. И шарапины на шее.

— А-а-а-а.... - обиженно поджимает губы Вера. — Понятно.

— Нахрена это? — бросаю искоса подозрительный взгляд.

— В суд понесут, наверное. Не ожидала...

— Говорила — "живот втяни, что ты выпятила, видно же — одни ребры! Жрёте череж раж!" А я живот надула! — с упрямыми интонациями рассказывает Иринка. — А она шкажала — "рахитик" какой-то! Шкажала — в больницу меня положат лечить.

— Вот сука старая, — бормочу тихо.

Вера устало закрывает лицо руками. Опуская руки, смотрит слепо и равнодушно вперёд.

— Ладно, ВерПална, уныние это грех, — сжимаю её руку. — Прорвёмся. Дети без синяков и царапин ещё ни у кого не вырастали. Зачем ты вообще её к этой Мальбертовне отпускаешь?

— А я в городе совсем одна, Добрыня Никитич. Случится что-то, в больницу, например, попаду, куда девочек? Отец из принципа не возьмёт. Его позиция такая — "развелась со мной, справляйся во всем сама". Или отдавай их совсем. А так — я буду брать не тогда, когда тебе надо, а когда сам хочу. А Ирина Альбертовна возьмёт.... Не смотря на то, что.... "старая сука", — последнее произносит беззвучно одними губами. — Да и на суде тот факт, что не даю детям общаться с бабушками-дедушками сыграет против меня.

— Ну всё. Больше не одна! — хмурюсь я. — Теперь — вместе. Ради этого и затевали, верно? Шли Мальбертовну к родственникам.

— Каким родственникам?

— К чёртям!

— Все равно ведь через суд выбьет право видеться с детьми.

— Это мы ещё посмотрим. Поведение у нее неадекватное и травмирующее психику детей.

Пока едем, дети, позабыв о печалях, уже задирают друг друга на заднем.

— Будете плеваться, заставлю мыть машину вместо "приставки"! — грозно рычу на них я. — А потом одежду чистить.

— А чё он?! — нахально вопрошает Иринка.

— Игка — дыгка! — неожиданно выстреливает Мирон.

— Мирон — гондон! — победоносно стреляет в ответ малая, важно задирая подбородок. — Штопанный!

— Ира!!! — синхронно рявкаем мы на нее.

— Это что такое?! — задохнувшись от возмущения спрашивает Вера.

Шокированно переглядываемся!

— Чё? — настороженно вжимает голову в плечи Иринка.

— Ты откуда такое слово взяла?

— Шлышала....

— Где?!

— Ирина Мальбертовна так ругалашь...