— А это тут при чем?

— Подруги когда‑то занимались этой гадостью, якобы, повесились и на этот раз, но по забывчивости затянули не тот узел и… Но их не жалко, на кадрах мучения их подопечных такие, что виноватых сам бы повесил, имей возможность.

— Но банду же разгромили?

— Да, при штурме сопротивлялись отчаянно, в живых остались только двое, которые лежали связанными. Кстати, это пленницы постарались, сумели скрутить здоровенного мужика, сломав ему челюсть. Вот его и убили в госпитале. Осталась одна участница банды, которая в коме из‑за наркотиков.

— Уже нет, — невесело отозвался Бергман, который, пока Вангер объяснял ситуацию, разговаривал с кем‑то по телефону. — Маргит Стринберг умерла. Причина смерти…

— Аэроэмболия?! — в один голос ахнули два инспектора.

— Нет. Оказались отключены аппараты жизнеобеспечения. Вангер, всю группу возвращать не буду, много дел и без этой банды, но ты снова старший. Мартин, ты переходишь к нему, просто Даг знает по этому делу больше. Берете своих Дина и Фриду, кстати, где она?

— Отпросилась на несколько дней, я же передавал вашей Урсуле заявление.

— Не помню, наверное, подписал. Когда вернется?

— Завтра.

— Хорошо. Агнесс Валин тоже ваша, думаю, вы не против. Из компьютерщиков возьмете…

— Кевина Эка, — предложил Вангер, — он со мной сработался.

— Добро. Кто еще нужен? — Бергман махнул рукой. — Ладно, если понадобятся, присоединю. Введи Мартина в курс дела, ты знаешь больше.

Даг Вангер рассказывал Мартину Янссону о банде, снимавшей снафф‑видео.

— Я думал, что это все‑таки подделки. Ничего же ни разу не было обнаружено?

— Нам «повезло», у нас настоящее, — вздохнул Вангер. — И мы бы не нашли, хотя обложили банду, как волка красными флажками, да вот одна подружка миллионера Ларса Юханссона умудрилась попасть в эту банду. Чуть бедняжку не запытали до смерти.

— Я об этом слышал. Когда‑нибудь до этого должно было дойти, люди в своей мерзости и жестокости границ не признают. Помнишь времена, когда за порно можно было заработать неприятности…

— Не помню.

Мартин рассмеялся:

— Я тоже, но это просто образно. Сначала порно, потом детское порно, педофилия… ясно, что кому‑то даже это приелось, потребовалось пощекотать нервы чем‑то покруче. Смотри, как молодежь любит всякие страсти вроде вампиров или…

— Мартин, сколько тебе лет? — рассмеялся Даг.

Тот рассмеялся в ответ:

— Физически сорок два, морально на сто лет больше. С этой работой состаришься раньше времени.

Даг вспомнил, что Янссон живет в гостинице, хмыкнул:

— Мартин, ты из дома ушел?

— Есть такое…

— Выгнали?

— Нет, сам. Надоело слушать выговоры из‑за работы.

— Слушай. Переезжай ко мне, у меня три комнаты на одного, поместимся. Я точно не буду выговаривать тебе из‑за работы. И обсуждать дела за день будет удобнее.

— А… твоя дама не будет против?

— Нет такой, — со смехом развел руками Даг. — Вот только я готовить не люблю, умею, но не люблю.

— А я люблю. Буду баловать тебя по утрам блинчиками с клубникой.

— Ух ты! Тогда тем более переезжай. Но пиво все‑таки купим. Поехали, остальное дома расскажу. В каком ты отеле, надо вещи забрать?

Мартин с легким сомнением оглядел машину Вангера:

— Даг, как ты в нее влезаешь? Меньше не нашлось?

Даг буквально взвыл:

— Я надеялся, что хоть ты не сделаешь замечания по поводу объема моей машинки!

Янссон расхохотался:

— Все делают?

— Все! Ты садишься?

— Давай лучше на моей, просторнее.

Даг, сердито пыхтя, уселся в «Вольво» Мартина.

Через час Даг уже потягивал пиво в своем кресле, наблюдая, как Мартин ловко управляется с тефтельками на сковородке.

Дома пахло едой, не разогретой в микроволновке, а приготовленной на плите, у них разный запах. Янссон не стал готовить что‑то особенное, предпочел купить тефтели и картошку, но это все равно было необычно.

У Мартина зазвонил телефон, глянув на дисплей, он хмыкнул и нажал соединение.

— Верни машину!

— Во‑первых, здравствуй, Жанна. Во‑вторых, почему я должен это делать?

— Потому что она нужна мне, а от твоего отеля до твоего управления два квартала, дойдешь и пешком!

— Даже если бы я жил во дворе управления, это роли не играет. Кстати, откуда ты знаешь, в каком отеле я жил? И, в‑третьих, я уже не в отеле.

— А где?! Ты нашел себе любовницу? Она быстро раскусит тебя и выгонит, а я тебя обратно не приму!

Мартин покосился на дремавшего в кресле Дага и усмехнулся:

— Не выгонит. И обратно я не собираюсь, — он попробовал тефтельку, остался доволен и ехидно добавил, — только жить начал…

— Что?! К твоему сведению, я подаю на развод!

— До сих пор не подала? Ты же обещала сделать это еще утром. Не тяни, я тоже спешу.

Янссон прекрасно понимал, что больше всего жаждущую крови женщину разозлит его согласие на развод, а уж Жанну взбесит до умопомрачения. Все двенадцать лет, которые они прожили вместе, последнее слово оставалось за Жанной, она умела настоять на своем, вела себя так, словно делает ему одолжение тем, что находится рядом. Мартин принимал это как само собой разумеющееся. И вдруг понял, что ему это не нужно, что, кроме дочери, их ничто с Жанной не связывает. Появилось желание поскорее развязать или разрубить этот узел. Он готов отдать жене квартиру и даже машину, без которой вполне может обойтись, но не готов лишиться опеки над дочерью. А еще хотелось закончить развод без скандалов и закатывания истерик, потому что любые домашние скандалы, а Жанна мастерица их закатывать, отнимали много душевных сил и времени.

Но он понимал, что ничего не получится, если уж разводиться, то Жанна сделает все, чтобы отравить ему жизнь и надолго.

Так и есть:

— Ты хочешь развода, чтобы жениться на шлюхе? Ты его не получишь! А вот права общаться с дочерью я тебя лишу.

— У тебя нет оснований, — буркнул Мартин и выключил телефон.

Убедившись, что тефтели готовы, он переложил еду в тарелки, добавил картошку фри, открыл упаковку салата и позвал хозяина квартиры:

— Даг, иди за стол.

Вангер открыл глаза, сделав вид, что все это время дремал, хотя Мартин прекрасно понимал, что тот слышал его разговор с женой.