Шауль Авигур поручил Йоси отправиться в Грецию, чтобы подготовить к отплытию пароход «Кнессет-Исраэль» и доставить на нем в Палестину очередную партию нелегальных репатриантов.

Европа, куда приехал Йоси, лежала в руинах, и по ней, как стаи шакалов, скитались тысячи неприкаянных людей, многим из которых просто некуда было податься. Они обманывали власти, незаконно переходили границы европейских государств, продавали, покупали, воровали и, чтобы выжить, дрались друг с другом, как дикие звери. Далеко не все коллеги Йоси по агентству «Алия-Бет» — в отличие от него самого — испытывали к этим людям симпатию. Не все из них были способны понять, что в Освенциме, Берген-Бельзене и Треблинке заключенных обучали отнюдь не хорошим манерам.

Отец Иегошуа М. (который был на «Кнессет-Исраэль» кочегаром) поджег собственный дом и сгорел в нем заживо, но Иегошуа удалось убежать в лес. Там он повстречался с тремя мальчиками, и они выкопали себе землянку. Они сделали себе сандалии из березовой коры, а чтобы прокормиться, собирали в лесу грибы, воровали в расположенном поблизости городке продукты, а у окрестных крестьян — отруби, которыми те кормили свиней. Так они прожили целый год, надеясь, что их найдут и возьмут к себе партизаны. Однако когда те их действительно нашли, то отказались взять с собой, сказав, что они слишком маленькие, и выдали немцам. Иегошуа снова удалось убежать, но он видел, как на дереве повесили двух его товарищей. Мальчика спас какой-то крестьянин, который случайно на него наткнулся, и некоторое время Иегошуа проработал у него на ферме. Потом он оказался в трудовом лагере для неевреев, где работал в швейной мастерской, а затем повстречался с группой евреев с Кавказа, которые сбежали из немецкого лагеря. Они хотели вернуться на родину, но это оказалось невозможно. Тогда они пересекли заснеженные горы и попали в Италию, оттуда отправились в Югославию, и там сели на «Кнессет-Исраэль». Затем Иегошуа оказался на Кипре, участвовал там в рытье туннеля под лагерной оградой, прибыл в Хайфу, но, не успев увидеть ни одного дома, магазина или газетного киоска, был прямо в порту завербован в армию. От него потребовали сдать все его нехитрое имущество, которое состояло из колец, сигарет и презервативов, посадили на грузовик, нагруженный продуктами, и куда-то повезли. Но поскольку дело было в субботу, по дороге ему пришлось стрелять в воздух, чтобы разогнать религиозных евреев, которые громко возмущались тем, что солдаты нарушают священный день. В результате первое, что он сумел толком в Палестине разглядеть, был военный лагерь в Црифине. Позднее он воевал в Неби-Йоша и участвовал в захвате Яффо, а после войны осел в маленьком поселке в центре страны. Образования у него не было, но в лесу он научился делать обувь и поэтому стал сапожником.

Маленькая, но важная история

Через год после истории с «Эксодусом» и через некоторое время после того, как Йоси привез на двух кораблях более чем пятнадцать тысяч репатриантов (тогда уже вовсю бушевала Война за независимость, в страну вторглись несколько арабских государств и погибли тысячи людей), — Бен-Гурион вызвал Йоси к себе и попросил его вместе с Моше Даяном выполнить одну благородную и важную миссию: отвезти тело покойного Мики Стоуна (Давида Маркуса) в США, в Вест-Пойнт, где предполагалось его похоронить. Прекрасный американский офицер, сражавшийся во время Второй мировой войны с нацистами, Стоун был приглашен, чтобы помочь в организации нарождающейся израильской армии, но по нелепой случайности погиб.

Бен-Гурион отнюдь не случайно выбрал для этой миссии двух таких разных людей — хитрого, склонного к депрессиям и похожего на свирепую пантеру Моше Даяна, с одной стороны, и отчаянно смелого, но в то же время чувствительного и доброго Йоси Харэля — с другой. Он считал, что из таких людей как раз и должна состоять израильская армия.

Йоси познакомился с Даяном за несколько лет до этого случая, когда они учились в Кфар-Виткин на курсах командиров полевых рот, которые проводил Ицхак Садэ. Там обучались лучшие из лучших, всего около сорока человек, и, кроме Даяна, Йоси познакомился там также с Игалем Алоном.

Оба они — и Даян, и Алон — были на курсах отличниками, и оба выглядели как два феллаха, выросшие прямо из земли (в отличие от него самого и его товарищей по «Нодедет», детство которых прошло среди скал и гор). Правда, Алон — основательный, способный к быстрому анализу и похожий на бедуина из пустыни — казался Йоси более серьезным и ответственным и был натурой более открытой, тогда как уроженец Нахалаля Даян был обычно молчаливым и погруженным в себя. Но при этом Йоси ценил Даяна за смелость, хитрость, умение нестандартно мыслить и здоровое чувство юмора. Плюс к тому Даян был проказником. В частности, он оказался настоящими докой по части воровства арбузов и умел мастерски разрубать их штыком. Впрочем, за шутками и шалостями этого человека уже тогда чувствовалась тайная внутренняя сила, а в его поведении было нечто царственное, напоминавшее повадки дикого леопарда из долины.

С Рут Шварц, которая впоследствии стала женой Даяна, Йоси был знаком еще с юных лет: в Иерусалиме они вместе состояли в «Легионе бойскаутов».

В 1938 году, когда он был инструктором на курсах для командиров взводов в Ханите, Рут неожиданно туда приехала и поселилась в палатке у лучшего друга детства Даяна красавца Нахмана Бецера. Однако через несколько дней в Ханите вдруг объявился Даян. Выскочив из пикапа, на котором приехал, он с едва сдерживаемым гневом сразу же направился к их палатке, вывел оттуда Рут, затолкал ее в машину и стремительно умчался. И хотя за все это время он не сказал ни единого слова и все это происходило словно в немом кино, по его лицу, которое Йоси успел увидеть только в профиль, можно было легко догадаться, что творилось у него в душе.

Чтобы Даян и Йоси могли выполнить миссию, возложенную на них Бен-Гурионом, достойно и с честью, они должны были выглядеть как настоящие военные и иметь воинские звания не ниже звания покойного Стоуна; поэтому каждому из них в срочном порядке присвоили чин полковника. Однако в израильской армии, которую они должны были представлять в США, военной формы еще не было, и им пришлось отправиться в магазин одежды на улице Алленби в Тель-Авиве. Там они купили себе черные брюки, рубашки и береты, а также костюмы цвета хаки, которые, как им показалось, могли сойти за офицерскую форму, однако с погонами возникла загвоздка. Бен-Гурион дал им эскиз погонов, который нарисовал по его просьбе один художник, но самолет в Париж уже ждал их на аэродроме в Хацоре, и времени на изготовление погонов не оставалось. Поэтому Даян попросил Бен-Гуриона разрешить им взять с собою Рут, чтобы она сшила им погоны по дороге.

Самолет, на котором они летели, был грузовым, и сиденья в нем отсутствовали, поэтому им пришлось сидеть на каком-то ящике, который всю дорогу ужасно трясло, а когда самолет проваливался в воздушную яму, его к тому же еще и подбрасывало. Гроб всю дорогу тоже трясло и раскачивало, и было слышно, как тело покойника ударяется о стенки. Один раз им даже показалось, что он что-то сказал.

К тому времени, как они прибыли в Бостон, Рут успела сшить уже семь погонов, а когда приехали в Нью-Йорк, закончила и последний, восьмой.