Поутру я, как когда-то, проснулась с рассветом. Вышла наружу, поджимая от утреннего влажного холода босые ступни и моргая на молочную пелену тумана, затянувшую речку внизу. Задумалась — и что надо сделать в первую очередь? Ну, кроме как умыться. И с удивлением поняла, что ничего. Совсем ни-че-го. Не надо ни таскать воду, ни кого-то кормить и доить, ни что-то готовить, ни даже на линейку бежать… странно-то как. Будто даже чего-то не хватает. Ладно, тогда сяду, помедитирую… Устроилась на террасе, привалившись к стене дома, и закрыла глаза…

Пока лелеяла свой Источник на снежной поляне, перебирая нити, всматриваясь, погружаясь в себя, снова возникло ощущение, что на меня глядят. Только не изнутри, а снаружи. Открыла глаза и, не шевелясь, стала озираться. И увидела, что в сером утреннем свете в десятке шагов от меня сидит лиса. Наверное, рыжая, в предрассветном сумраке она тоже казалась серой. Остромордая, ушастая, глаза блестят. Смотрит, чуть склонив голову, с любопытством. Потом, словно найдя ответ на какой-то вопрос, поднялась и потрусила прочь, к лесу. Я улыбнулась — хорошо, что звери тут непуганые.

— Тайру мне заваришь? — раздалось сзади.

— Да, Шон, сейчас!

Ещё один любитель ранних побудок. Врал он всё тогда, что спать хочет!

— Не забыла? Ну ты вредина… Придумала, что делаем сегодня?

— Шон, я тоже стог сена хочу. Оно пахнет здорово! И валяться на нём… — И сбилась: — Шон, у тебя ж уйма дел, а ты столько времени на нас тратишь!

Шон пожал плечами:

— Да там дела, которые и без меня переделают. Может, не так быстро… но справятся. Я ж тебе говорил, что незаменимых нет. А вот с вами надо что-то решать. Пока мы вот так туда-сюда мотаемся, вас не подловить никак… но хотелось бы подстраховаться получше. Амулеты я вам другие сделаю и поставлю и маяки, и сигнализацию, и аварийную телепортацию, и кое-что ещё… и всё равно есть ощущение, что выпускать вас из виду не стоит.

Выходит, он рядом из чувства долга?

Шон подошёл ближе, опустился на влажные от утренней росы доски в локте от меня, качнул встрёпанной головой:

— Что у тебя с мозгами, воробей? Иногда ты умница, а иногда…

Любопытство погубило кошку.

Но этот зуд не унять. Ни кошке, ни мне.

— Шон, а… — А как спросить-то? Как ты ко мне относишься? Или: кто я для тебя? Или надо как-то по-другому?

— Ты пиявка приставучая, дракошкина личинка! Я тайры полчаса назад попросил — и где? — Шон усмехнулся и, протянув руку, легонько щёлкнул меня по носу: — И да, косой я махать не буду, не рассчитывай! Проще стог купить и через портал пропихнуть. Время дороже.

Я задумалась: а вот если бы стог, да на Луну! А потом лежать там на сене, смотреть на плывущие и пылающие гроздья огромных ярких звёзд…

— Пыль от сена замучает. Там сила тяжести маленькая, труха будет летать до бесконечности, зачихаешься.

Жалко. А то бы смешно было — на Луне, да вдруг стог сена.

— Знаешь, была у нас шутка, когда я построил первый купол и подарил его на день рождения Ардену. Что посмотрит какой-нибудь астроном на Луну в телескоп и узрит там… — Шон мотнул головой и, почему-то отвернувшись от меня, зафыркал в кулак.

Ага! Диван и стог! И нас, пьющих тайру!

Шон фыркнул в последний раз. А потом посмотрел строго:

— Тайра где?

Сейчас будет!

Деньги точно не зло, зло так быстро не кончается.

Нет, всё же как мне понять, что в голове у Шона? Может, попробовать проанализировать язык его телодвижений по Асовой книжке? Куда там носки сапог смотрят, кроме как к кастрюле с остатками тушёного кролика и полке, на которую мы уже напихали книг?

Только Шон же меня насквозь видит… и если начну следить, с учителя запросто станется поприкалываться, чтоб меня совсем запутать…

— Чего тебя путать-то? — подмигнул карим глазом Шон из кресла-качалки. — Ты и без посторонней помощи отлично сама себе голову заморочишь. Попробуй-ка честно ответить, что тебе самой от меня надо — ты хочешь быть как я или со мной?

Ой! Ну вот… Заморгала на Шона. И в самом деле, а чего мне надо-то? Я же замуж даже за Аса до сих пор идти боюсь. А о ком другом и говорить не приходится… Но быть как Шон я хочу точно, тут даже сомнений нет. Магичить, исследовать всё вокруг, играть миром и в то же время беречь его… Да, это моё! А делать такое рядом с Шоном — это мечта. Только бы мне до него дотянуться, чтоб учителю тоже стало со мной интересно!

— Бедный выхухоль… Есть понятие «жена гения». А он у нас будет «мужем гении», — блеснул зубами вредный наставник. — Кстати, как гений в женском роде? Гения? Геница? Подозреваю, женского рода тут и нет в виду атипичности явления.

Вот так и знала, что начнёт подкалывать…

— Начну. Потому что не о том думаешь. Твоя первая забота сейчас — драконица. Вторая — учёба. Третья — герцогство. А всякие девчачьи хотелки да гляделки оставь на потом — никуда они от тебя не денутся. — И резко сменил тон и тему: — Ты вроде в Марен-Кар собиралась. Давай-ка, поднимай Ри и Аса, и слетаем на ярмарку, пройдёмся по оружейным рядам. Выберешь арбалет и что там тебе ещё нужно. А потом — это вежливо и может пригодиться в будущем — зайдем к мастеру, который вам с Асом мечи ковал, познакомитесь и поблагодарите. Да, не возражаешь, если я Эла прихвачу? Тот хотел прикупить впрок пару хороших кинжалов, приятелям на подарки.

Перед отлётом Шон нас замаскировал. Точнее, поиздевался. Главная примета Ри — серебристые, похожие на распахнутые журавлиные крылья, пряди, растущие с макушки, стали обычными, коричневыми. Ярко-зелёные глаза посерели. Руки погрубели, украсившись цыпками и обломанными и обгрызенными ногтями. Меня особо не трогали, я и так была страшненькой, только тоже сделали сероглазой и превратили в мальчика лет двенадцати. Сильнее всех пострадали красавцы Элдред и Аскани. Шон поставил кронпринца Мириндиэля и отпрыска герцогов Сайгирн рядом, критически оглядел, фыркнул. Обошёл кругом. Проходя сзади, махнул ладонью. Волосы обоих, бывшие до того почти до талии, как обрезало до плеч. Надеюсь, не на самом деле — гриву Аскани я обожала: перебирала пряди, гладила, запускала пальцы, зарывалась лицом, вдыхая аромат весеннего леса. Но вряд ли бы леди Астер одобрила, если б её придворный маг ни с того ни с сего обкорнал принца? Попутно Эл и Ас стали одной масти — неприметными, тоже сероглазыми шатенами. Эльфийская утонченность лиц с высокими скулами и разлётом бровей сменилась совершенно заурядными чертами. Добило меня то, что у обоих на носах и лбах вылезло по паре прыщей, а Ас обзавёлся пробивающимися усами.

Ри прикрыла рот ладонью и начала сдавленно хрюкать. Я её понимала, сама еле сдерживалась, кусая губу.

Ас провёл по воздуху перед собой рукой — трюк с зеркалом в воздухе он освоил ещё весной — глянул — и негодующе вперился в Шона. Эл тоже посмотрел в зеркало… и заржал. Перевёл взгляд на меня: