– Выпендривалась она, – Славка возражает, потому как без возражений жить не способен.

– Ага… я так тоже решил. Выпендривалась-выпендривалась и сбежала. Счет вычистила… а побрякушки свои оставила. Там если по-черному сдавать, то выйдет больше, чем она с собой взяла. И вот еще чего.

Леха держал бабочку при себе. И сейчас, открыв плоскую коробку, почуял смутное раздражение: как делиться-то прекрасным? Славка потянулся и разглядывал бабочку долго, едва ли носом не елозил по расписанным эмалью крылышкам.

– Та самая?

– Ага, – Леха закрыл крышку и бабочку убрал. – Ее по почте прислали…

Кара в жизни не рассталась бы с этой игрушкой.

– То есть ты нашел бабу, которая похожа на Карину, чтобы выманить психа, который Карину убил. Лешка, ты сам псих. Не думал об этом?

Думает. Каждый день и думает. Тот старичок, которому Леха забашлял за «консультацию», долго и пространно изъяснялся, что эротомания – неизлечимое расстройство психики, которое выражается в преследовании объекта вожделения, но в конечном итоге без надлежащего лечения приводит к смерти.

И не всегда умирает влюбленный маньяк – Леха именовал его про себя угребком, – но куда чаще в мир иной уходит жертва. И тогда угребок ощущает себя брошенным.

Он начинает искать…

Леха постарался, чтобы он нашел.

Вот только просчитался сам.

– Бредово, но если ты говоришь… – Славик почесал сложенными щепотью пальцами переносицу. – Незаконно, но, с другой стороны, недоказуемо. Если ты его поймаешь… Леха, вот скажи мне честно, что ты будешь делать, если поймаешь его?

Леха понятия не имел.

Алина нервничала.

Она всегда отличалась нервозностью, которая зачастую легко перерастала в состояние паническое, напрочь лишающее способности думать и действовать. И тогда Алина застывала соляным столпом, который – по бабушкиному выражению – был нетранспортабелен.

Но сегодня хотя бы причина для паники имелась веская: Алина выходит замуж.

Она никогда прежде не выходила замуж. И думать об этом не думала… нет, думала, когда гуляла по свадебным салонам, когда беседовала с невестами, разглядывала кольца в ювелирных, но мысли были абстрактными. А сегодня Алина выходит замуж всерьез.

Точнее, родители так думают.

И мама уже четыре раза поинтересовалась, уверена ли Алина в своем выборе, а один раз всплакнула, запершись в ванной комнате, как будто никто не знает, зачем она там запирается. Папа единственный сохранял спокойствие и время от времени подавал голос, утверждая, что свадьба – это еще не конец света.

Алина соглашалась: не конец, но начало конца.

Дашка вздыхала и была мрачна, но лишь до того момента, когда за ними пришла машина: в салоне красоты ждали невесту с подругой.

Очередной Лехин сюрприз. И Алина подчинилась. Она вдруг поняла, что ее больше нет, но есть кукла, которую можно разминать, отпаривать, натирать чем-то пахучим и жгучим, потом другим и третьим… расчесывать, укладывать, сооружая из волос нечто невообразимо сложное – кто это потом разбирать станет? – и разрисовывать.

– У вас выразительное лицо, – сказала женщина, колдовавшая над этим лицом час, если не дольше. И Алина охотно согласилась: выразительнее некуда.

Сейчас лицо выражало смирение с судьбой.

– Какая ты у меня красавица, – вздохнула мама и добавила: – Не сутулься.

– Вероника, отстань ты от нее хотя бы сегодня! Пусть сутулится. Тебе-то что? – папа подмигнул: мол, не бери в голову. Он всегда как-то легко разрешал неразрешимые для Алины проблемы.

…ему будет больно.

И папа решит, что Леха – бесчестный человек.

А узнай он правду, то разочаруется в Алине. И от этого было так грустно, что Алина заплакала, если б не Дашка. Та ткнула пальцами под ребра и зашипела:

– Лицо счастливое сделай, новобрачная. А заревешь, я тебя сумочкой поколочу.

Сумочка у Дашки была крохотная, расшитая пайетками и совершенно бестолковая.

А дальше завертелось.

Машины с лентами. Загс и церемония подавляющей торжественности. Леха какой-то другой, серьезный, словно и вправду верит в то, что происходит. Поздравления. Букеты.

Старая церковь на берегу реки.

Если бы Алина знала про венчание, она ни за что не согласилась бы.

– Ты… ты не можешь! – она боялась говорить громко – вдруг мама или бабушка услышат. И отступать было поздно. А внутрь войти – никак нельзя. Ведь венчание – это не роспись, это на всю жизнь.

Как Леха мог поступить подобным образом?

Мог. Он обнял Алину и, улыбаясь во все зубы, втащил в церковь.

– Спокойно, красавица моя. Все договорено.

Под строгими взглядами святых Алина снова превратилась в тот самый, растреклятый столп, который смирно себе стоял. Пел хор. И немолодой священник вершил обряд.

Разве можно было вот так?

Лехе – да. Он дикий, он не ведает, что творит. Алина должна была подумать, предусмотреть…

Из церкви Алина выносит запах ладана и воска.

– Ты… ты не должен был! – говорит она, оказавшись в машине. – Это же всерьез! Навсегда! И развода здесь тебе не дадут.

– И хорошо, что не дадут, – соглашается Леха. – Знаешь, а ты очень красивая.

Вот только Лехиному свидетелю, сухощавому типу в сиреневом костюме, Алина не по вкусу. И Дашка тоже. Тип смотрит на Дашку презрительно, и та подмечает взгляд. Типу придется нелегко.

– Да ладно тебе, Аль. Ну не бери ты в голову ерунду всякую. Будет проблема, решу. А нет, так и не придумывай себе. Ты сама-то в бога веришь?

Сложный вопрос, Алина не определилась, верит ли она. Вот бабушка – та верила, потому что атеизм никак не увязывался с образом потомственной аристократки. А папа повторял, что вопрос весь не в боге, а в людях. Если человек верит, то бог существует. И главное, с уважением относиться к чужим взглядам. Это Алина умела.

– Ну вот, – Леха потрогал прическу, окаменевшую от обилия лака, и поинтересовался: – Оно же расчешется?

Алина очень на это надеялась. И странное дело, Лехино спокойствие передалось и ей. В конце концов он прав: не следует создавать себе проблемы. Они и так обладают чудесным свойством самообразования в крайне неподходящие моменты.

Свидетель Дашке не нравился. И честно говоря, вся эта свадьба, которая вдруг образовалась на горизонте Алининой жизни, тоже не нравилась. Слишком быстро.

Неожиданно.

Нет, Дашка честно пыталась радоваться, но точили душеньку сомнения. Когда это Алина, тихая, молчаливая Алина, сумела познакомиться с Лехой? И почему о знакомстве ни слова не сказала?