У меня просто «подобье английского сплина» накатило.

Короче говоря, нашли друг в друге вполне подходящие жилетки.

Да и выбор виски в ее баре был довольно впечатляющим.

Уж на что я любитель этого напитка, а некоторые представленные там «молты» и у меня дома не сыщешь.

Не каждый день в Англию с Шотландией мотаюсь.

А то, что привожу, — моментально выпивается моей гоп-компанией.

А еще друзья называются…

Ну, моя-то история здесь вряд ли кого-нибудь заинтересует.

Сколько нас таких, сорокалетних молодящихся мужиков, по Москве шлёндрает.

А вот ее…

— Ты понимаешь, — говорит она, задумчиво вертя в руках широкий толстостенный стакан с виски, — Глеб, что это значит — быть одинокой обеспеченной девушкой?! Да ни хрена ты не понимаешь! Вот я, к примеру, сначала образование получала, на родительской шее сидела. Потом — карьера. Пахота по двенадцать часов в сутки, какая уж тут личная жизнь. Потом инвестировала, свой бизнес потихоньку создавала, тут уж — вообще ни до чего. Создала. Заработала. Нормально, кстати, заработала, — теперь можно отдыхать. И что?! В смысле — что дальше?! Тридцать три года. Папа с мамой умерли. Друзей — нет. Вообще никого нет. И ничего. Даже мужика нормального нет. Ну, а собаку — так вроде рановато еще заводить. Это когда уже совсем все безнадежно станет. А мужики, все, кто нормальные, — либо уже пристроены, либо, как ты, — непонятной любовью мучаются. И ни за какие коврижки эти свои мучения на меня — красивую, умную и обеспеченную — не променяют. Потому что денег у вас и своих хватает, а любовь — это не девочка по вызову. И не мальчик. Сколько ни звони, не приедет. Нет у нее диспетчерской, понимаешь?! Вот и живу, как овощ. И знаешь, сколько нас таких по Москве?! Да зайди в любой нормальный — не в тот, что с блядями, — ночной клуб, сразу глазами обстреляют! Оценят, просветят — почище любого рентгена. Ходы просчитают, шансы прикинут. Есть они, к примеру, или напрочь отсутствуют. Но вот беда… умные мы, понимаешь. Сразу видим, чего от нас самец хочет. Как ни маскируйся, как ни упаковывайся. И — брезгуем в большинстве случаев. Потому как хочет он либо элементарной быстрой случки, либо — проблемы свои на тебя вывалить. Причем, в полный рост. Вместе с соплями. И неизвестно, что хуже. После случки, по крайней мере, помыться можно. А так… Лучше уж «фитнес-мальчика» какого прикупить. Благо выбор богатый. Он хоть чистый. И тупой, как тренажер. Эдакий накачанный мускулистый вибратор, без особых претензий и возвышенных душевных терзаний. Вот так и живем. Циничные и романтичные одновременно. Дуры. Пустоцвет. И чем дальше, тем хуже…

— Понимаю, — вздыхаю.

— Да ни хрена ты не понимаешь! — заводится. — Вали-ка лучше домой, к любови своей ненаглядной, не пойми с кем неразделенной! Или — разделенной! Хрен вас всех разберешь. Телефон у тебя мой есть, если захочешь еще жилетку намочить, так звони. А я — пить буду…

— Ну ладно, — жму плечами. — Пей. А мне и вправду пора. Кота кормить, а то жена в Бельгии. Позвоню как-нибудь…

Допил залпом свой стакан виски — и уехал.

Но позвонил уже завтра под вечер.

Жалко ее что-то стало.

— Привет, — говорю, — это я. Голова не болит после вчерашнего?

— Да, — смеется, — побаливает чуть-чуть. Ты извини, я тебе, по-моему, под конец нахамила сдуру. Ничего не помню…

— Да все в порядке, — улыбаюсь. — Хочешь к нам в паб подскочить, я тебе вчера о нем рассказывал? С ребятами тебя со своими познакомлю. Не побоишься страшных отмороженных фанатов московского «Спартака», ночных гонщиков и прочих подонков и адреналиновых наркоманов? А то сидишь дома, дуешься на весь белый свет. Или мужиков по ночным клубам снимаешь, чтобы под утро выгнать…

— Хочу! — смеется. — Если там и вправду такой народ собирается, как ты вчера рассказывал, — я враз кого-нибудь окручу!

— Эй! — хохочу в ответ. — Ты это… Поосторожней давай. Они все-таки мои друзья. Да и тараканов там у каждого своих выше крыши. Кризис среднего возраста, извини, дорогая…

— Да пошли вы, — вздыхает, — с этим своим кризисом среднего возраста. Куда подальше. Тут с безвременьем не знаешь, что делать, на стенку лезть хочется и на луну выть одновременно. А они там все со своей рефлексией развлекаются…

Помолчали.

— Ладно, — говорю, — я через часок за тобой заеду. Готовься.

— Ок, — отвечает. — Только скажи, как одеваться-то? А то место незнакомое. Встречают, небось, по одежке…

— Ну, это само собой, — хмыкаю. — Как и везде. А одеваться туда стоит так, как тебе удобно и комфортно. Можно в дорогие бренды, можно — в обычные джинсы и свитер. Единственное, чтобы это все хозяйство не выглядело «богато». С малороссийским, знаешь, таким акцентом…

— Ты меня что, совсем за дуру считаешь?! — обижается.

— Больше не буду, — смеюсь. — А ты не задавай дурацких вопросов. Тоже мне, нашла Дом Приемов…

Когда мы приехали в паб, народу там было еще немного.

Обычная компания, завсегдатаи.

Вот часам к десяти — будет битком, сегодня среда, наши на выезде играют.

Сборная.

Все, кто за командой не поехал, сюда припрутся…

— Знаешь, — просит, — давай мы в уголок сядем, и ты мне про своих друзей что-нибудь расскажешь. А то как-то страшновато пока…

— Давай, — киваю. — Легко. Я сам в незнакомых местах слегка теряюсь, а это место, скажем так — совсем необычное…

— Да я уж поняла, — соглашается. — И по твоему вчерашнему рассказу, и по интерьеру…

И показывает на стены.

На них, можно сказать, — вся история нашей компании…

Это же уже не паб, это — образ жизни.

Уже скоро лет семь, как здесь собираемся.

Валерка, хозяин паба, наш старый друг, когда пригласил нашу «основу» «попробовать сделать клуб по интересам», — даже, наверное, не ожидал, что его новенькое заведение скоро будет ему только в коммерческом смысле принадлежать.

А во всех остальных — станет нашим общим достоянием.

…На стенах — фотографии с футбольных выездов и рок-тусовок, красно-белые шарфы, флаги.

Кубки наших рейсеров, заботливо в подсвеченные ниши установленные.

Старая, потертая электрогитара одного из наших друзей, сейчас — знаменитого рок-музыканта.

По праву знаменитого.

Вполне, то есть, заслуженно…

С автографами, разумеется.

И его личным, и всей его «банды».

Спиннинг, который Димке рекордный таймень в Якутии сломал, рядом — его же, тайменя, голова, над которой поработали хорошие таксидермисты. Они с Русланом вообще-то рыбу большей частью ловят по принципу «поймал — отпустил», но тут, говорит, — блесна слишком глубоко в жабры зашла, все равно погиб бы красавец.