По поводу местонахождения Гадеса существует некоторая неопределенность во мнениях. Возможно, он где-то внутри земли, в глубине или под могилами. Но, с другой стороны, высказывание Езника о грешниках, которые обернулись лицом к западу, хотя и прямо указывает на место нахождения христианского ада и демонов, может также обозначать ад языческий. Поэтому нам известно, что ад – ступень Гадеса и что вавилоняне, греки и египтяне все искали Гадес иногда в земле, но чаще обращались к западу; для них заходящее солнце светило миру мертвых. Также известно, что в современном армянском фольклоре заходящее солнце называется «долей мертвых». Жизнь оканчивалась могилой или Гадесом, но, каким бы печальным и мрачным он ни был, считался своего рода даром. Мертвые нуждались в пище, слугах и т. д. На это ясно указывают приношения еды, так же как принудительные и добровольные самоубийства у могил царей.

Представления армян о конце света основаны на персидских идеях. Прежде всего люди знали и рассказывали известную персидскую историю об Аждааке Вираспе (Аждааке с десятью тысячами лошадей). В соответствии с ней Аждаак Вирасп был предком первого правителя персов. Он был любителем гласности и сторонником отсутствия частной собственности. Он считал, в частности, что ничего никому не принадлежит и все должно предаваться гласности. Поэтому в начале своего правления он был коварным, но не лишенным показного великодушия властелином страны. Позже он посвятил себя астрологии и обучался у очень знающего (?) злого духа, который поцеловал его плечи, тем самым создав на каждом из них по дракону или же превратив в дракона самого Аждаака. В то время Аждаака одолевали чрезмерный аппетит при виде человеческой плоти и огромное желание сеять ложь. В конце концов Хрудэн (Траэтона, Фаридун) победил его и заковал в латунные цепи. По дороге к горе Дамаванд Хрудэн уснул и допустил, чтобы Аждаак тащил его на вершину. Проснувшись, он повел Аждаака в пещеру и встал перед ней, преграждая чудовищу выход, чтобы предотвратить гибель мира.

Но у армян и их северных соседей возникли собственные версии этого зороастрийского мифа, в которых традиционный Аждаак уступил место национальным злодеям, а название горы изменилось на Масис и Альбурз. В древней Армении ужасным монстром был Артавазд, сын-подменыш царя Арташеса. Во время похорон отца, когда множество слуг, жен и наложниц покончили с собой (или были убиты?) на его могиле, неблагодарный и бесчувственный сын, выражая недовольство, сказал: «Вот! Ты ушел и забрал с собой все царство. Я теперь должен править на развалинах?» Разгневанный упреком, Арташес ответил из могилы:

И действительно, вскоре после своего восшествия на престол, когда он отправился охотиться на вепрей и диких ослов, у него закружилась голова и он, упав в пропасть вместе со своей лошадью, бесследно исчез. Люди говорили, что в пещере Масиса его заковали в железные оковы, которые постоянно обгладывали две собаки. Когда оковы падут, он выйдет, чтобы править миром или уничтожить его. Но стук кузнечного молота по наковальне укрепляет цепи; поэтому, даже в христианские времена, по воскресным и праздничным дням кузнецы несколько раз ударяют своими молотами по наковальням в надежде таким образом предотвратить неожиданное освобождение Артавазда и его возвращение в мир.

Также стоит заметить, что рассказ о змеях, обучающих прорицанию, на плечах Аждаака, существует в греческой мифологии и повествует о слепом Мелампе и, возможно, о Кассандре и ее ясновидящей сестре. А армяне, жившие в IV веке н. э., утверждали, что это история о безнравственном царе Папе, чья слава мага достигла Греции.

За любым рассказом о конце света вполне логично следует описание Страшного суда и обновления небес и земли. Но, к несчастью, древние записи на этом прерываются. В древнеармянском языке известно персидское слово ristaxez, «воскресение, возрождение» как имя собственное – Aristakes. В современном армянском фольклоре очень живописно обрисован мост cinvat[45] (чинват), который получил название «мост-волос». Словом «царство» обозначается рай небесный, кроме того, называемый drakht (от персидского dirakht, что значит «дерево»). Картину дополняет изображение огня и дэвов, мучающих грешников, а Спандарамет и Джох, когда-то бывшие синонимами Гадеса, приобретают значение ада. Но из всех этих прерывистых и неопределенных сведений нам сложно составить четкую и связную картину конца света в представлении армян. Христианская эсхатология, благодаря поразительному сходству с зороастрийской, должно быть, впитала местные предания на эту тему. Однако, как ветвь фракийского народа, армяне обладали стойкой верой в бессмертие и имели ясное и конкретное представление о будущем мире, подобное тому, какое мы находим у Платона в мифе об Эре.

Многие из старых историков дают нам чересчур упрощенное представление о происхождении современной армянской нации. Согласно Геродоту, армяне пришли в Малую Азию с запада в компании с фригийцами, с которыми, по его мнению, их связывало близкое этническое родство. Тот факт, что армянский язык относится к индоевропейским, казалось бы, подтверждает миграционную гипотезу. Несомненно также, что в разные моменты второго и первого тысячелетия до н. э. в районах Ванна и Аракса происходили значительные этнические подвижки.

Однако современные археологические и лингвистические открытия показали, что простая миграционная теория не объясняет всех фактов. Многие черты урартской цивилизации проявились в древнеармянской культуре. Само название «Урарту» в различных вариантах долго жило и после гибели Ванского царства. По сути, «Урарту» является всего лишь вариацией названия горы Арарат, фокусной точки армянского самосознания с незапамятных времен и до наших дней. Название «Урарту» сохранилось в наименовании этнического термина «аларод[иане]››, народа, о котором часто упоминают классические географы начиная с Геродота. Эти алародиане составляли особый контингент в армии великого персидского царя Ксеркса. У них был собственный язык (несомненно, основанный на урартском). Они продолжительное время (много лет после исчезновения Урартского царства) занимали большую территорию в центре Армянского нагорья.

Название «Урарту» в форме «Урашту» встречается в вавилонских надписях царя Дария в 520 году до н. э., причем в параллельном персидском тексте из Бехистуна уже используется термин «Армина». Этническое определение «Урашту» встречается в надписях царя Ксеркса в начале Увека до н. э., и вновь в отношении территорий, известных нам как Армения. Однако Гекатей Милетский, первый греческий историк и географ, писавший около 500 года до н. э., уже привычно пользуется термином «Армениой». Один из первых царей Урарту звался Арама, или Араму. Мовсес Хоренский (Хоренаци) включает его в свой список древних правителей Армении как шестого потомка эпонимного праотца армян – Хайоса. Некоторые ученые видят связь между урартским именем Арама и этническими терминами «Армения», «армянин».