Смеясь и плача, Лили снова схватила его за руку.

– Я подумал… – начал он, понемногу оттаивая.

– Извини, я понимаю. – Она глубоко вдохнула. – Я не успела еще тебя поблагодарить. Если бы не ты, Эмми могло бы уже не быть. Ты был так добр… Я никогда этого не забуду.

Чувствуя, что начинает злиться, Бен высвободил руку:

– Не нужна мне твоя благодарность.

А что будет, если она спросит, что же ему тогда нужно?

Но она не спросила, удивленно в него всматриваясь и явно ничего не понимая. А сам Бен невольно задумался, что же ему действительно нужно.

– С тобой все в порядке? – спросила она, осторожно дотрагиваясь до его плеча. Но не успела она еще ничего добавить, как у нее подкосились ноги, а пол стремительно бросился ей навстречу.

Подхватив на руки обмякшую Лили, Бен оглянулся по сторонам:

– Есть тут доктор? Куда они все подевались, когда нужны?

– Она дышит? – У всех есть свой предел, и, похоже, Элизабет дошла до своего. – Она не дышит!

– Дышит, – заверил Бен. – Это всего лишь обморок. Слишком уж она устала.

– Бог ты мой, я же знала, что все этим и закончится! – Не найдя другого выхода материнской заботе, Элизабет осторожно похлопала Лили по щекам. – Просто не верится, что она такая упрямая. Ну разве так сложно принять помощь? А эти ее бесконечные «не хочу никому навязываться»… Навязываться? Она моя малышка, я хочу ей помогать, мне нужно ей помогать.

Мне нужно ей помогать…

Бен вдруг понял, как выразить словами те чувства, что копились в нем все эти дни. А еще он отлично понимал, что после трансплантации никто и не рассчитывал, что он останется. И, наверное, даже предпочли бы, чтобы он ушел.

Стиснув зубы, Бен посмотрел на отчаянно пытавшуюся доказать свою независимость женщину, что, уткнувшись лбом ему в плечо, без чувств лежала у него на руках. Наверное, ему стоило бы разозлиться на ее глупость, но вместо этого он почему-то испытывал лишь нежность и желание защищать.

Что ж, видимо, это есть любовь.

И, похоже, правы те, кто говорил, что любовь окрыляет. Вот только он сам пытался отрубить себе крылья.

– Элизабет, с ней все будет в порядке, – постарался он успокоить взволнованную мать, а еще через пару секунд к ним подошел доктор, и Бен неохотно опустил драгоценную ношу на каталку.

В детстве Лили никогда не верила в киносцены, где героини подносят дрожащую руку ко лбу и томно спрашивают, где они и что с ними.

А теперь сама с трудом разлепила глаза и невнятно выдохнула:

– Я упала в обморок?

– Да.

Одного звука этого голоса хватило, чтобы она широко распахнула глаза и увидела стоящего рядом Бена.

– Ладно, хотя бы со временем угадала. – Лили попыталась сесть, но ее удержала сильная рука. – Пусти, я…

– Тебе нельзя резко вставать. Для начала выпей чаю, я же пока схожу к твоей маме, скажу, что с тобой все в порядке, а потом отвезу тебе домой и уложу спать.

– Я…

– Дай угадаю, в порядке?

– Да. – Она опустила взгляд на все еще прижимавшую ее к кровати руку. – Но если ты не дашь мне нормально дышать, мое состояние точно ухудшится.

Бен послушно убрал руку, только дышать все равно легче не стало. Закрыв глаза, Лили медленно вдохнула аромат Бена, ясно сознавая, что даже с закрытыми глазами безошибочно нашла бы его в полной людей комнате. Она уже в который раз замечала, как в его присутствии обостряются все ее чувства, и чем дальше, тем сильнее эта обостряющаяся чувствительность ее пугала.

– Теперь-то можно встать? – Несмотря на стремление сохранить полную независимость, за последние недели Лили привыкла, что в случае необходимости на него всегда можно опереться. Но иллюзий она не строила и отлично понимала, что теперь, когда Эмми поправилась, все изменится.

Но одно она знала точно. После всего случившегося она не имеет права отказать ему в общении с дочерью.

– Можно, только осторожно.

Аккуратно спустив ноги на пол, Лили осмотрела ряд пустых коек.

– Ты в порядке? – уточнил Бен.

– Да. – Притронувшись к голове, Лили постаралась справиться с приступом тошноты.

– Чай пей.

– Это приказ? – От подобного тона она сразу же заупрямилась, но и пить ей действительно хотелось. Ладно, глупо пререкаться из-за такого пустяка.

– Гонцов не убивают.

Услышав это насмешливое замечание, Лили пристальнее вгляделась в лицо Бена, только сейчас заметив, что напряженные морщинки разгладились, а голубые глаза так и сияют. А ведь все эти недели ей даже в голову не пришло беспокоиться о том, как он все это переживает…

– Это твое стоическое упрямство до определенного предела весьма впечатляет, – продолжил Бен, – но потом начинает раздражать. Я отлично понимаю, что ты считаешь своим долгом спорить из-за каждой ерунды, да и вообще, мое мнение ни во что не ставишь. Но сейчас это не мое мнение, это предписания докторов. Эмили Роуз, – Бену нравилось называть дочь полным именем, – сейчас спит. И если ты сама сляжешь, помочь ей точно ничем не сумеешь.

– Хорошо.

– В тебе проснулся здравый смысл? Лимит чудес на сегодня еще не исчерпан?

Лили поморщилась.

– Я знаю, что мне нужно поспать, но я уже вторую неделю не могу до конца отключиться. Наверное, я уже забыла, как это делается.

Зевнув, Лили потянулась, а Бен, глянув на четко очерченную тканью грудь, невольно представил парочку отличных способов, которые наверняка помогли бы ей отключиться… Только сам при этом чувствовал себя до неприличия включенным.

Руки она опустила, но Бен уже не мог выкинуть из головы навязчивые образы.

– Да и вообще, я не могу допустить, чтобы она проснулась в одиночестве. Я должна быть рядом с ней.

Бен сразу же почувствовал себя последним ублюдком. Лили беспокоится о едва пошедшей на поправку дочери, а сам он…

– Она ни на минуту не останется в одиночестве. Там будет твоя мать и медсестра, которая души в малышке не чает.

Улыбнувшись, Лили снова зевнула:

– Да, Эмми очарует кого угодно. Ладно, ты прав.

– Надо же, справилась.

Лили закатила глаза:

– Я и без тебя знаю, что мне необходимо выспаться. Подвезешь до гостиницы? – Главное, чтобы он не решил, что она пытается что-то с него требовать. – Если ты занят, я такси возьму. Только, пожалуйста, возьми у мамы карту-ключ. – Сама Лили всего раз побывала в гостинице, где эти недели ночевала мама, за исключением тех двух случаев, когда она одалживала любезно предоставленный Беном вертолет и летала домой, а потом по секрету сообщила, что еще немного и начнет привыкать к такому удобному транспорту. Ну и напоследок добавила, что в сельской местности все тайное быстро становится явным, и имя отца ее ребенка уже всем известно.