— Разреши спросить тебя, Рия. Рисовальщики — ваши предки, ведь так? Если посмотреть от твоего отца к его отцу, от того — к его отцу, и дальше, то это уже будет не Клан, а племя Рисовальщиков, так?

— Да. Мы ведем род от Рисовальщиков.

— Значит, Рисовальщики и Клан — одни и те же люди, просто из разного времени, так?

— Видимо, да.

— Тогда для тебя нет никакой опасности в том, чтобы есть «Маленьких Учителей».

— Почему?

— Потому, что Рисовальщики ели их, давным-давно. Использовали в ритуалах. Путешествовали в мир духов. Этому их научили мы.

Перед возвышением, на котором устроились Рия и Бриндл, было ровное открытое пространство. Сотни Уродцев, мужчины и женщины, молодые и старые, устраивались на нем, усаживаясь со скрещенными ногами или ложась на подстилки из шкур. Грондин и еще трое старейшин ходили среди них, разнося плетеные корзины с «демоновым хреном». Несмотря на все то, чему Рию учили с малолетства, Уродцы явно ни капли не боялись этих мерзких грибов.

— А почему я должна тебе верить, что Рисовальщики ели «демонов хрен»? — спросила Рия Бриндла.

— Рия, прошу, не называй грибы этим мерзким именем! — запротестовал тот. — Мне это обидно. Прояви уважение к «Маленьким Учителям».

— Хорошо. Так почему я должна верить тебе, что мои предки ели… «Маленьких Учителей»?

— Поверь, потому, что мои соплеменники не умеют лгать. Мы знаем мысли друг друга, помним прошлое. Мы были здесь давным-давно и радушно встретили первых людей, похожих на тебя, пришедших в эти земли. Показали им все. Хорошие места для охоты и для жилища, источники воды. Давали им еды, когда они голодали. Исцеляли, когда они болели. Научили их есть «Маленьких Учителей». Именно тогда твои предки стали Рисовальщиками. А потом твои предки возненавидели «Маленьких Учителей». Именно тогда они исчезли, и родился Клан.

Протянув руку к оставленной Грондином корзине, Бриндл взял полную горсть грибов, засунул их в свой широкий рот и принялся смачно пережевывать.

Рия ошеломленно смотрела на него. Как же они могут просто сидеть здесь и поедать эти мерзкие грибы, когда вокруг рыщут враги, вооруженные смертоносными копьями? Кто знает, сколько их еще, кроме тех четверых, убитых ими сегодня?

— Я спрошу дух отца об этих копьеметателях, — ответил Бриндл, уловив ее мысли. — И он скажет мне, что делать.

— Еще надо спросить его, кто такой Сульпа, — вдруг вспомнила Рия. — Григо, Дюма и Вик говорили, что этот Сульпа приказал им убивать Уродцев. Кто бы он ни был, он явно в этом замешан.

В Пещере Видений начали раздаваться странные, неритмичные удары. Они становились все громче, и этот удивительный, возбуждающий и беспокоящий звук, от которого волосы дыбом становились, был совершенно незнаком Рии. При свете светильников, среди колеблющихся теней она никак не могла найти источник звука; казалось, он шел отовсюду. Но затем увидела троих мужчин-Уродцев, находившихся вдалеке от остальной толпы и барабанящих дубинами по деревянным, высотой по колено, колодам. Сверху колоды были обтянуты оленьей шкурой, и воины, судя по всему, извлекали звуки, стуча по ней дубинами. Впечатляюще. Рия прислушалась к ритму и, сидя на подушке, начала раскачиваться из стороны в сторону.

Невысокая, очень старая и ссохшаяся женщина встала посреди пещеры и приложила ко рту трубу, сделанную из бедренной кости пещерного медведя. Она дула в нее, а ее пальцы плясали по проделанным в кости отверстиям. Понеслись другие звуки, совершенно душераздирающие, до дрожи, наполненные таким чувством, что Рия почувствовала, как по ее щекам потекли слезы. Были это слезы радости, печали или другие, она не понимала.

— Что это за невероятные звуки? — ошеломленно спросила она. У нее начала кружиться голова. — Для чего это? Почему я чувствую себя так странно?

— Мы зовем это «Песнью Кости», — ответил Бриндл. — Она проникает до мира духов. Как змея, которая может проползти туда и обратно. — Он сделал волнообразное движение рукой. — Она становится дорогой, по которой мы идем, а «Маленькие Учителя» ведут нас на другую сторону…

Посылая ей эти мысли, Бриндл продолжал есть грибы. Почти все в пещере ели их, даже дети. Все выглядели… спокойными. Просто расслабленными и задумчивыми. Ни у кого не выросло тигриных зубов. Никто не взбесился. Не чувствовалось ни угрозы, ни опасности.

Продолжая раскачиваться под незнакомый ей ритм ударов, Рия взяла в рот один гриб из корзины. Он оказался горьким, с привкусом корней и земли.

«Нет». «Да». «Нет». «Нет».

Леони автоматически заполняла опросник, а ее ум был занят совсем другими мыслями. Кому же теперь звонить?

Номера телефонов друзей были вбиты на ее мобильном на кнопки быстрого набора, и она ни один из них не помнила на память. Ни один. Дырявый, как швейцарский сыр, мозг кокаинщика со стажем был просто не в состоянии удерживать такие мелочи.

В этот момент Гринспун поздоровался с коллегой, шедшим по коридору, и снова вышел. Через открытую дверь Леони видела лишь его спину да свисающие на воротник, усыпанный перхотью, грязные седые волосы. Врач кивал и жестикулировал. Сейчас возможность позвонить была просто идеальной… Справочная!

Дрожащими пальцами Леони набрала 411 и заговорщическим шепотом спросила номер медцентра Лос-Анджелесского университета.

Но оператор не расслышала ее.

— Плохо вас слышу, мэм. Будьте добры, повторите.

— Медцентр ЛАУК, — тихо повторила Леони.

— В каком это городе, мэм?

В обычной ситуации Леони уже бы хорошенько съязвила, но нынешняя ситуация была далека от нормальной.

— В Лос-Анджелесе, где же еще, — прошипела она.

— И что же за бед-центр вам нужен в Лос-Анджелесе?

— Не бед-центр. Медцентр. Мне… нужен… номер… медицинского… центра… Лос-Анджелесского… университета. Ведь несложно, а?

— Вас соединить с центром, мэм?

По движениям Гринспуна Леони поняла, что разговор в коридоре подходит к концу, и заговорила еще тише:

— Нет. Пожалуйста, просто дайте номер. Просто номер, хорошо?

— 310-861-8251.

Поспешно записав цифры себе на ладонь, Леони нажала кнопку отбоя и спрятала мобильный под сорочку как раз в тот момент, когда Гринспун обернулся и вошел обратно в палату.

— Вы закончили с опросником, мисс Уоттс?

— Э… еще нет.

— Ну, тогда продолжайте. — Он глянул на часы. — Я не могу сидеть здесь до ночи.

Рядом с дверью в туалет был стул, и он уселся на него, скрестив ноги и принявшись рассматривать ногти на правой руке.

Прошло еще минут десять. Леони взмокла от волнения, случайным образом отвечая на раздражающие и повторяющиеся по смыслу вопросы. Мобильный Гринспуна лежал у ее бедра, и это обстоятельство чрезвычайно ее нервировало. Вдруг ему еще раз позвонят или ему самому потребуется трубка? И тогда весь план бегства пойдет коту под хвост. Но она не решилась протянуть руку и выключить телефон. Если у него стоит пароль на включение, то она не сможет воспользоваться им потом, когда у нее появится такая возможность.