Скакке хорошо водил машину и лучше любого таксиста знал Стокгольм и все новые пригороды. Он без труда отыскал нужный адрес в Рутебру и пристроился к ряду машин, которые уже скопились на Теннисвеген.

Трое — мужчина, женщина и собака — стояли посреди мостовой, провожая взглядом Мартина Бека и Скакке, когда они направились к дому. Здесь не было обычной толпы зевак, которые слетаются, точно мухи на мед, едва у какого-нибудь дома останавливаются полицейские машины, но в соседних окнах кое-где виднелись лица, и в саду напротив сгрудились ребятишки, размахивая руками и оживленно переговариваясь.

Явились уже и представители прессы, но два оперативных работника, которые подошли к их машинам, пока что успешно сдерживали натиск. Фоторепортеры тотчас узнали Мартина Бека и защелкали затворами.

Дорожка к дому и гараж охранялись; постовой вежливо козырнул, пропуская Мартина Бека и Скакке.

В доме шла кипучая деятельность. Криминалисты занимались своим делом: один сидел на корточках в прихожей и фиксировал отпечатки пальцев на настольной лампе, стоявшей на низком сундучке возле телефона; яркий свет фотовспышки свидетельствовал, что и фотограф приступил к работе.

Комиссар Перссон подошел к Мартину Беку и Скакке.

— Быстро добрались, — приветствовал он их. — Может, начнем с ванной.

Человек в ванне являл собой отнюдь не приятное зрелище, так что Мартин Бек и Скакке предпочли не задерживаться около него.

— Врач только что был здесь, — сообщил Перссон. — По его мнению, этот человек умер от восьми до пятнадцати часов назад. Смерть наступила мгновенно, и удар, вероятно, был нанесен железным ломиком или лапой[4]или чем-то в этом роде.

— А кто он? — Мартин Бек кивнул в сторону ванной. Перссон вздохнул.

— К сожалению, весьма лакомый кусочек для вечерних газет. Кинопродюсер Уолтер Петрус.

— Черт дери, — вырвалось у Мартина Бека.

— Или директор Вальтер Петрус Петтерссон, как значится в его бумагах. Одежда, бумажник и портфель лежали в спальне.

— Я видел его в телевизионной программе «События недели», — заметил Скакке. — В окружении армии красоток.

— Я никогда не слышал ничего про его фильмы, — сказал Перссон. — Но имя известное.

Человек, прибывший за телом, нетерпеливо переминался с ноги на ногу, и они ушли в гостиную, чтобы не мешаться.

— А где эта женщина, которая здесь живет? — спросил Мартин Бек. — И кто она такая? Только не говори, что кинозвезда.

— Нет, слава Богу, — успокоил его Перссон. — Она сейчас наверху. С ней беседует наш сотрудник. Ее зовут Мод Лундин, ей сорок два года, служит в косметическом салоне на Свеавеген.

— Ну, и как она? — спросил Скакке. — Убита горем?

— Да нет, — ответил Перссон. — Сначала-то была потрясена. Теперь, по-моему, успокоилась. Ей нельзя здесь ночевать сегодня, но она говорит, у нее в городе есть подруга, у которой она побудет, пока мы тут управимся.

— Соседей успели опросить? — осведомился Мартин Бек.

— Разговаривали только с теми, кто живет рядом и через дорогу. Говорят, не видели и не слышали ничего необычного. Но завтра мы пройдем по остальным домам на этой улице. Возможно, придется весь Рутебру обойти. В таких поселках все друг друга знают, дети ходят в одну школу, все посещают одни магазины, у кого нет машины — едут вместе в автобусе или в поезде.

— Этот Вальтер Петрус, он что — тоже здешний? — спросил Бенни Скакке.

— Нет, — ответил Перссон. — Он приезжает сюда на неделе и ночует у Лундин. А сам живет с женой и тремя детьми в собственной вилле в Юрсхольме.

— Семья извещена? — справился Мартин Бек.

— Извещена. Нам повезло, в портфеле лежал рецепт, выписанный частным врачом, мы позвонили ему, и оказалось, он у них своего рода домашний врач, хорошо знает семью. Взялся известить родных и сделать, что понадобится.

— Ясно, — сказал Мартин Бек. — Придется их тоже опросить завтра. Дело уже к ночи, сегодня нам бы управиться здесь в доме.

Перссон поглядел на часы.

— Половина десятого. Не так уж поздно. Но ты прав. Не будем тревожить родных без нужды.

Перссон был длинный и худой, с белыми, как снег, волосами и множеством веснушек на лице, из-за которых он всегда казался слегка загорелым. Горбатый нос, тонкие губы и грациозные, размеренные движения придавали его внешности нечто аристократическое.

— Хотелось бы поговорить с Мод Лундин, — заметил Мартин Бек. — Ты сказал, с ней беседует твой сотрудник. Ничего, если я поднимусь?

— Конечно, ничего, — отозвался Перссон. — Даже хорошо. И вообще, ты начальник, твоя воля.

С улицы донеслись голоса, шум; Перссон прошел на кухню и выглянул в окно.

— Чертовы щелкоперы, — пробормотал он. — Право слово, стервятники. Пойду-ка лучше, потолкую с ними.

Он направился к входной двери, напустив на себя важный и строгий вид.

Мартин Бек повернулся к Скакке.

— А ты осмотрись пока, что ли.

Скакке кивнул, подошел к книжной полке и принялся изучать корешки.

Поднявшись по лестнице, Мартин Бек очутился в большой квадратной комнате с белым ковром во весь пол. Восемь мягких кресел, обтянутых светлой кожей, окружали огромный круглый стол со стеклянной столешницей. У стены стояла мудреная и, несомненно, очень дорогая стереоустановка; в каждом углу на полках белели динамики. Из большого окна под изогнутым потолком открывался вид на мирный сельский пейзаж: широкое поле и зеленые лесные дали.

В стене напротив окна была дверь, за которой звучали невнятные голоса. Мартин Бек постучался, открыл и остановился на пороге.

На широкой двуспальной кровати с покрывалом из белого искусственного меха сидели две женщины. Они смолкли, глядя на него.

Одна из женщин была крепкого сложения и ростом значительно превосходила другую. У нее было грубоватое лицо и темные глаза; длинные, блестящие черные волосы с пробором посередине спадали на спину.

Вторая женщина была небольшого роста, немного угловатая; из-под коротко подстриженных темных волос смотрели живые карие глаза.

— Мартин, — сказала она. — Привет. А я и не знала, что ты здесь.

Застигнутый врасплох, Мартин Бек ответил не сразу.

— Привет, Оса — отозвался он. — Я тоже не знал, что ты здесь. Перссон сказал, что наверху его сотрудник.

— А, — бросила Оса Турелль, — он не делит своих подчиненных на мужчин и женщин.

Она повернулась ко второй женщине.

— Мод, это комиссар Бек. Он руководит группой расследования убийств.

Мод Лундин кивнула, Мартин Бек ответил тем же. Он еще не совсем пришел в себя от неожиданной встречи с Осой. Пять лет назад он был почти влюблен в нее.