Вика с сомнением покачала головой, но возражать не стала – она уже поняла, что Диего твердо верит в то, что говорит.

– Но если эти ваша сантерия такие древняя, почему же я никогда о ней раньше не слышала? Ее даже не упоминали на занятиях в Дозоре, а ведь это не какой-то там сельский Дозор в глубинке, это московский Дозор, ему известно очень многое.

– Честно говоря, я об этом не задумывался, – признался Диего и пожал плечами. – Но полагаю, это все потому, что сантерия – магия локальная и присущая только Кубе, ведь сантеро говорят с духами-оришами, которые обитают лишь на нашем острове, и за его пределами практиковать сантерию вряд ли кому-то удастся. Наверное, поэтому никому другому она и неинтересна.

Вика кивнула, звучало вполне логично. И впрямь, какое дело московскому Дозору – кроме простого любопытства, конечно, – до необычной магии, которая существует лишь на одном небольшом островке, никогда не выходит за его пределы и никогда им не мешает? Впрочем, поверить в то, что эта самая сантерия – не шарлатанство, она по-прежнему не спешила, сначала нужно узнать побольше.

– Расскажешь поподробнее? Ведь ехать нам еще долго, – попросила Вика.

– Сантерия – это, можно сказать, наша религия, – с готовностью начал объяснять Диего. – В нее верят все кубинцы.

– Даже Иные?

– Даже Иные, – подтвердил дозорный и выудил из выреза футболки цепочку с гроздью кулонов. – Видите? Это гуардиеро, амулеты сантеро. Они охраняют от бед, приносят удачу, помогают в делах… Колдунов-сантеро у нас очень почитают, им поклоняются, к ним ходят за советом, за лечением и помощью. И хотя все знают о сантерии, она все равно существует как бы подпольно. И так было всегда. Сантерия не признает публичность, все жрецы-сантеро живут в тени.

– И Дозоры не имеют ничего против того, что кто-то еще, кроме них, занимается магией? И при этом не связан Договором? – удивилась Вика.

Диего снисходительно усмехнулся.

– Я же вам говорю, Иные тоже почитают сантерию. Ни один местный Иной, Темный или Светлый, не станет конфликтовать со жрецом-сантеро.

– Кстати, о Темных, – вспомнила Вика вопрос, который занимал ее почти с самого приезда на Кубу, но в свете последних событий совершенно вылетел у нее из головы. – Как же так получилось, что у вас нет Дневного Дозора?

Диего неловко поерзал на сиденье.

– Честно говоря, мы этот факт стараемся не афишировать, хотя секрета никакого нет, – признался он. – А дело было так: во время кубинской революции Америка засылала к нам множество Темных Иных, целью которых было уничтожить нашу молодую свободную республику. Американских Темных было так много, что наш Ночной Дозор не успевал с ними справляться! И единственный, кто мог им по-настоящему противостоять, – это Че.

– Ты говоришь про Че Гевару? – уточнила Вика.

– Да, про него, – подтвердил Диего и продолжил с неподдельным трепетом в голосе. – Че Гевара – это самый могущественный Светлый Иной, которого когда-либо знала Куба, да и вообще вся Латинская Америка! Он как никто умел отыскивать Темных американских диверсантов, так же как и видеть предателей среди местных Темных Иных – а таких было много! Команданте же их сам и уничтожал.

– Ты хочешь сказать, что Че Гевара лично перебил всех Темных на острове? – выдохнула Вика. Вот тебе и величайший Светлый! Впрочем, он был не первым Светлым, ставшим причиной гибели тысяч людей – и Иных – во имя великой цели. И скорее всего не последним…

– Многих, но не всех, – покачал головой Диего. – Сила Че была колоссальна, но даже у нее имелись пределы.

– А когда революция завершилась, что случилось с остальными Темными?

– Команданте погиб, но его великое дело осталось жить, – совершенно не замечая пафоса используемых выражений, ответил Диего; видимо, он слышал эти слова столько раз, что они намертво отложились у него в памяти и сейчас совершенно естественно слетали с его уст. – И местные Светлые продолжили искоренять Темных, как завещал великий Че.

Вика невольно поежилась. «Как завещал великий Че» звучало до боли знакомо. Практически каждая эпоха и каждая страна выбирала себе своего личного святого – после чего, следуя его «заветам», с готовностью уничтожала тысячи собственных граждан, виновных в том, что они исповедовали не ту религию, были не той национальности или не того внешнего вида… а то и вовсе безо всяких причин.

– Неужели вы уничтожили всех Темных на Кубе? – с замиранием в сердце спросила Вика – она боялась услышать ответ.

– Нет, не всех. Со временем враг понял, что мы сильны, и оставил нас в покое. После этого и мы перестали преследовать всех Темных без разбора, и под удар попадали только те, кто сочувствовал идеям противника. Но все равно в какой-то момент на Кубе осталось так мало Темных, что Дневной Дозор просто прекратил свое существование. Сейчас их по-прежнему очень немного; они хорошо помнят о том, что было, и ведут себя… как вы это говорите на русском – тише, чем трава, и ниже, чем вода? И даже не пытаются восстановить свой Дозор.

Пораженная до глубины души Вика молчала, не зная, что сказать. В голосе Диего звучала непоколебимая уверенность в собственной правоте и закономерности событий прошлого, и не ей было разубеждать молодого дозорного. Тем более что история ее собственной страны служила прекрасным примером того, каким длительным и болезненным бывает процесс разрушения этой самой веры. Да, не ей его разубеждать…

Впрочем, кое-что в этой истории продолжало ее смущать.

– Если у вас нет Дневного Дозора и почти не осталось Темных, разве это не нарушает баланс сил? – сказала Вика, не столько спрашивая, сколько размышляя вслух. На занятиях им, недавно инициированным Иным, объясняли, что задача Дозора – не победить своих извечных соперников-Темных, а поддерживать баланс Силы. Потому что если это равновесие нарушается – в любую сторону, – то сам Сумрак вмешивается в реальность и восстанавливает его. И нередко – крайне жесткими мерами.

– На Кубе, может, и нарушает, – прекрасно понял, к чему она клонит, Диего, – но вы посмотрите вокруг! Какие-то сто сорок километров на север, и вот вам Ки-Вест и Флорида, любимое место отдыха Темных. Багамы совсем рядом, богатые Темные туристы очень их любят. Ну и разумеется, Канкун – всего двести пятьдесят километров на запад, и Темных там тоже… как вы это говорите? Темнота темная?

– Тьма тьмущая, – автоматически поправила Вика, размышляя про себя, что, вероятно, Диего прав. Пусть на Кубе и существует локальное нарушение баланса сил, но оно компенсируется обилием Темных во всем остальном Карибском бассейне.

«Жигули» продолжали пожирать километры трассы, поочередно обгоняя то переполненные дряхлые автобусы, то тянущих телеги лошадей; через открытое окно автомобиля Вика рассматривала многочисленные образцы советского автопрома, нечастые «Сузуки» и «Пежо» и какие-то совершенно невероятные самодельные конструкции на колесах, которые язык не поворачивался назвать машинами, а также ретроавтомобили, при виде которых зарыдали бы от зависти многие коллекционеры. Справа бесконечно тянулись поля сахарного тростника, а слева раскинулся синий океан…