Главная площадь небольшой деревушки была пуста. Единственный посетитель кафе, молодой мужчина, что-то писал, сидя на террасе.

Попивая прохладительный напиток, Би наблюдала за ним, думая, что же такое он может писать столь увлеченно. «Он почти красив», — решила она. Не слишком высокий, вьющиеся каштановые волосы растрепаны — видимо, владелец частенько запускает руки в свою шевелюру. У него было интересное худое лицо и рот, который, по мнению Би, в любовном романе описали бы как «красиво очерченный». Ему было немногим больше тридцати. Би пришла к выводу, что он, должно быть, писатель, и гадала, знаменит ли он и знает ли она его.

Она подскочила, когда потемневшее небо внезапно рассекла молния; послышался раскат грома, и на землю упали тяжелые капли дождя. Откуда ни возьмись налетел ветер и разметал бумаги молодого человека. Би подбежала и помогла собрать их, пока они не успели намокнуть. Он поблагодарил ее по-французски. По акценту Би узнала в нем англичанина.

Блеснула еще одна молния, и дождь полил ручьями. Би и молодой человек вбежали в кафе.

— Лучше переждать грозу здесь, — улыбнулся он ей. — Разрешите я куплю вам выпить в благодарность за спасение моего бесценного манускрипта.

Они сидели у потрескавшейся деревянной стойки, пили розовое вино. Он представился. Ник Ланселлис. Затем поинтересовался, откуда она.

Би уставилась на него. Такой обычный вопрос. Такой легкий для всех, кроме нее.

— Кажется, из Сан-Франциско, — сказала она наконец.

Он испытующе посмотрел на нее:

— Вы не слишком уверены в этом?

— Нет, почему же, — смутилась она. — Конечно, уверена.

— Вы здесь отдыхаете?

— Вроде того. Предполагается, что я работаю, но это больше похоже на отдых.

Она рассказала ему о Милли, непрерывно играющей в бридж в «Отеле дю Кап», упомянула» что Милли хочет купить виллу, и она подыскивает по ее поручению что-нибудь подходящее.

— А чем здесь занимаетесь вы? — наконец спросила она.

— Собираю материалы для книги о преступлениях, совершенных на Ривьере с начала века до сегодняшнего дня. Преступления, совершенные под влиянием страсти, жестокость, великие ограбления, убийства. Раскрытые и нераскрытые, — он усмехнулся. — Вы не поверите, как их много.

Гром зловеще перекатывался над холмами. Ник посмотрел на часы и с надеждой поднял глаза на Би.

— Гроза закончится не скоро. Может, согласитесь пообедать со мной?

В кафе прибавилось посетителей. Ник и Би устроились за маленьким столиком у окна. Глядя на дождь, падающий на булыжник, которым была вымощена площадь, Би внезапно поняла, что в данный момент она наслаждается жизнью. Ник Ланселлис был приятным молодым человеком. Обед был роскошным и обошелся в семьдесят пять франков.

За супом он рассказал ей, что его мать была француженка, а отец-англичанин.

— Из одной «хорошей» семьи с громким именем и не очень большими деньгами, — улыбнулся Ник. — Я был слишком бедным в школе «для богатых» в Швейцарии. За мной не присылали вертолет, чтобы забрать, ни уик-энд покататься на яхте, и мне не приходилось летать на каникулы домой в личном самолете.

Поедая омлет, он рассказывал, что все, что осталось от некогда значительного семейного состояния, — старый особняк и несколько акров земли в Глочестере, — унаследовал его брат, а старый винный заводик неподалеку от Бордо с чудесным маленьким домиком достался ему, и он пытается усовершенствовать завод в соответствии с требованиями двадцатого века.

— Но прежде всего я писатель, — сознался он, когда подали мясо и жареную картошку. — Я начал с работы в местной газетенке и, после многих лет рабского кропания статей о деревенских выставках цветов и церковных праздниках, оказался в одной из национальных ежедневных газет. Затем я ушел оттуда и написал свою первую книгу о вине, потом издал путеводитель по Франции. Писал статьи о жизни в Европе для американских иллюстрированных журналов. И так далее…

Еды было так много, что на салат и сыр у Би не хватило сил. Она в изумлении наблюдала, как Ник проглотил свою порцию. Он сказал, что мог бы безбедно жить, если бы не приходилось все время вкладывать деньги в Черити (так он назвал свой винный заводик) — тратиться на новые крыши, современные стальные бродильные чаны и новое оборудование.

— Почему вы занимаетесь этим? — полюбопытствовала Би. — Зачем стараться спасти завод, если без него ваши финансовые дела только улучшаются?

Его красивые серые глаза приобрели серьезное выражение:

— Я чувствую себя обязанным сделать это. Ведь это место в течение двухсот лет принадлежало моей семье. Я должен привести его в порядок, чтобы следующее поколение могло его унаследовать, — улыбнувшись, он добавил: — Конечно, крыша проваливается, полы гниют, и, насколько я знаю, жучки основательно попортили стропила. Виноградник в тридцать гектаров лет двадцать простоял заброшенным. Но я решил восстановить былую славу этого места. Я хочу производить вино, соответствующее всем стандартам, и остаток дней прожить в настоящей роскоши. — Ухмыльнувшись, он признался: — Подозреваю, что в ближайшие двадцать лет этот завод будет тянуть из меня все деньги. Именно поэтому я и назвал его Шато Черити (Благотворительность).

Би засмеялась вместе с ним. Он был так весел и так твердо знал, чего хочет, что ей захотелось обладать такой же силой.

Они выпили кофе. Было уже поздно, но Би пригласила Ника вечером заехать в гостиницу на коктейль.

— Приезжайте, познакомитесь с Милли, — сказала дяа. — Я думаю, что вы понравитесь друг другу.

Би ждала его к половине восьмого, надев свое самое красивое платье цвета янтаря, которое прекрасно гармонировало с ее золотистым загаром. Мягкие рыжевато-медные волосы Би чуть вились; ее грустные карие глаза засияли, когда она увидела уверенно идущего в ее сторону Ника.

Его вьющиеся волосы были аккуратно причесаны. На нем был кремового цвета жакет, белая рубашка и джинсы. Би сочла, что он выглядит великолепно, но заметила критический взгляд Милли, направленный на Ника. Милли потребовала, чтобы он рассказал о себе.

— Ник не принес с собой автобиографии, Милли, — запротестовала Би. — Он пришел выпить с нами. Неужели нельзя поговорить о погоде или о чем-нибудь еще?

— Я никогда не разговариваю о погоде, — нетерпеливо возразила Милли. — Погода бывает либо хорошей, либо плохой, и на этом разговор заканчивается. Меня интересуют люди. Би рассказала мне о вашей книге, молодой человек. Я чувствую, что вам придется писать о некоторых моих старых друзьях. Все они, знаете ли, были бандитами. В преступлениях есть что-то восхитительное, — добавила она с удовольствием, передернув плечами, — хотя бедная милая Би и не согласится со мной.

Би предостерегающе посмотрела на нее. Ей не хотелось, чтобы Ник Ланселлис знал, что с ней случилось. По крайней мере, сейчас.

Милли нашла Ника столь занимательным, что ре шила, что он должен остаться на ужин.