— Ничего, если ты собираешься выпить чаю в доме пастора.

Джиллиан в ответ сердито шикнула на него и хлопнула по руке, а Трейс воспользовался моментом и расстегнул две дополнительные пуговицы на ее блузке. Он отступил назад и, нахмурившись, нехотя кивнул.

— Так немного лучше.

— У меня нет желания оголяться перед тобой.

— Лично мне будет все равно, даже если ты нацепишь на себя картонную коробку, но тебе предназначена определенная роль. У тебя нет каких-нибудь кричащих, ярких серег?

— Нет.

— Тогда придется купить. И темную помаду, — пробормотал он, снова отступая назад. — Ты можешь что-нибудь сделать с глазами?

— С глазами? А что с ними не так? — В ней взыграло природное женское тщеславие.

Трейс же, не обращая на нее внимания, решительно направился в ванную.

— Женщина Кабо далеко не монахиня, понимаешь, о чем я?

Когда он принялся рыться в ее косметичке, Джиллиан оттолкнула его.

— Нет. Что ты имеешь в виду?

— Тебе надо поярче накрасить глаза, нам необходимо побольше пудры и поменьше хороших манер. — Он выбрал темно-зеленые тени, внимательно осмотрел и протянул ей. — Вот, попробуй накраситься как потаскушка, ладно?

— Потаскушка? — Она произнесла это слово с великолепным ирландским негодованием. — Потаскушка, так ведь? Неужели ты думаешь, что я накрашусь так, чтобы ты мог выставлять меня как… как…

— Тупую красотку. Яркую, пустоголовую красотку. — Он взял ее духи и нажал на распылитель. На ее коже этот запах наверняка будет нежнее, подумал он, но тут же остановил себя. — Это больше подходит для светских салонов. У тебя нет других духов?

Она разжала зубы, потому что уже не могла сжимать их с такой силой.

— Только эти.

— Тогда придется воспользоваться ими, — решил он и принялся разбрызгивать на нее ароматную жидкость. — Волосы, док.

Она коснулась парика, словно пытаясь защититься.

— А здесь-то что не так?

— Спутай волосы. Парень, с которым я собираюсь встретиться, думает, что я путешествую с хорошенькой, пустоголовой и очень сексуальной женщиной. Это в стиле Кабо.

На этот раз она прищурилась.

— О, так вот в чем дело.

— Именно. И ты должна соответствовать образу. У тебя нет ничего облегающего?

— Нет у меня ничего облегающего. — Обернувшись к зеркалу, она обиженно надула губки. — Я не собиралась выходить в общество.

— Первый раз вижу женщину, у которой нет ничего облегающего.

Если бы взгляды могли убивать, то он уже упал бы замертво.

— Просто ты не знал меня.

Шагнув к ней, Трейс снова потянулся к ее блузке.

— Что ж, возможно, если расстегнуть еще одну пуговицу…

— Нет. — Она запахнула блузку. — Я не стану разгуливать по улицам полуголая, чтобы соответствовать твоему образу. — Скрипнув зубами, она выхватила у него тени. — Убирайся. Я не хочу, чтобы ты следил за мной.

— У тебя есть пять минут, — предупредил ее Трейс и, засунув руки в карманы, неторопливо вышел из ванной.

Ей потребовались все десять минут, но он решил не придираться. Гнев добавил румянца к искусственно нанесенной на лицо краске. Она щедро использовала тени и подводку, так что ее глаза стали огромными, как блюдца, и приобрели томный постельный вид.

Он хотел яркости, и ей удалось выполнить его пожелание. Но Трейс никак не мог понять, почему это вдруг так его взбесило.

— Достаточно легкомысленно для вас, месье Кабо?

— Сойдет, — буркнул он, стоя в дверях. — Пошли.

Джиллиан чувствовала себя полной идиоткой, но вполне соответствовала своему образу. Ей помогла лишь мысль, что ее хотя бы не оставили одну беспокоиться и умирать от страха, пока Трейс один разыскивает Флинна. Глубоко вздохнув, Джиллиан сказала себе, что если ей необходимо сыграть роль, то она сыграет ее достойно.

Когда они вышли из отеля, Джиллиан взяла его под руку и прильнула к нему. Он бросил на нее подозрительный взгляд, но в ответ она лишь улыбнулась:

— Разве я не должна быть от тебя без ума?

— Без ума от моих денег.

— О, а ты богат?

— Еще как.

Садясь в такси, она бросила взгляд через плечо.

— Тогда где же мои драгоценности? — Нахалка, подумал он и пожалел, что она не стала ему нравиться меньше. Тяжелая рука легла на ее спину.

— Ты еще их не заработала, милая.

Густой макияж не смог скрыть бешеный огонь и вызов, вспыхнувшие в ее глазах. Поскольку последнее слово оставалось за ним, он почувствовал себя гораздо увереннее, усаживаясь в такси рядом с ней. Он назвал водителю адрес, затем обернулся к ней:

— Ты говоришь по-французски?

— Достаточно, чтобы отличить в меню телячьи мозги от цыпленка.

— Прекрасно. Держи рот на замке и не встревай в разговор. В любом случае ты и не должна блистать умом.

Он слишком часто требовал от нее держать рот на замке.

— Я уже догадалась, что тебе нравятся женщины, мелькающие на страницах мужских журналов. Глянцевых и поверхностных.

— До тех пор, пока они не начинают дерзить. Если тебе надо что-то сказать, постарайся скрыть ирландский акцент. Ты достаточно прожила в Нью-Йорке, чтобы научиться копировать речь его жителей.

Они выезжали из района, окруженного отелями и огромными современными магазинами. В стороне от порта находилась старая «медина» — арабский квартал, окруженный стенами и запутанным лабиринтом узких улочек. При других обстоятельствах она была бы очарована окрестностями. Ей захотелось бы выйти и осмотреться, вдохнуть незнакомые запахи, прикоснуться к иной жизни. Но теперь это было всего лишь место, где они могли отыскать ключ к своим поискам.

Трейс или Кабо, как Джиллиан пыталась себя заставить о нем думать, заплатил таксисту. Ей бросилась в глаза яркая мешанина лавочек и множество туристов, толпящихся вокруг.

В этом было свое очарование — эпоха, арабские ароматы, яркие цвета, открытые базары, мужчины в длинных одеяниях. Улочка была слабо освещена, окна магазинчиков заставлены сувенирами, шелками и изделиями местных ремесленников. Женщины, попадавшиеся ей на глаза, по большей части из Европы, с непокрытыми головами и в брюках. Ласковый и теплый ветерок приносил ароматы океана, специй и лежалого мусора.

— Здесь все выглядит совершенно иначе. — Она снова взяла Трейса под руку, и они направились вперед по улице. — Можно многое прочитать, но это ничто в сравнении с увиденным. Это так… необычно.

Трейс подумал о поселении, которое посетил сегодня утром, о покосившихся лачугах, грязи и нищете всего в нескольких шагах от аккуратных улиц и роскошных магазинов. Трущобы есть трущобы, вне зависимости от языка или страны.