Он действительно прилагал большие усилия по восполнению некомплекта армейских политработников в РККА, но эффективность от его практических действий на этом поприще была мала, если вспомнить о той цели, которая формулировалась начальником ПУРККА.

Однако этот «недостаток» в работе на посту начальника ПУРККА Л.З. Мехлис, как представляется, с лихвой «окупил», проводя в жизнь сталинскую установку на «искоренение» из армии «врагов народа». Репрессии в полной мере коснулись института политработников Красной Армии. Примечательно, что начавшаяся активная борьба за ликвидацию некомплекта политсостава, на которую в 1938 г. были брошены почти все силы ПУРККА, отнюдь не избавила политработников от угрозы репрессий. Наоборот, с приходом Л.З. Мехлиса к руководству ПУРККА кампания по разоблачению «врагов народа» в Красной Армии достигла своей кульминации. На Всеармейском совещании политработников (апрель 1938 г.) было принято письмо ГВС, которое нашло официальное одобрение в ЦК ВКП(б). В этом документе, в частности, подчеркивалось, что, несмотря на существование института военных комиссаров, ощутимых результатов в деле очистки рядов РККА от «врагов народа» не достигнуто.

Не ограничиваясь выявлением «вредителей и шпионов» среди командного состава Красной Армии, Разведуправления РККА, Мехлис лично возглавил чистку аппарата ПУРККА, начав с отдела кадров. Менее 10 дней оставался в своей должности после прихода нового начальника Политуправления бригадный комиссар М.Р. Кравченко, который был уволен и немедленно арестован. На его место Л.З. Мехлис назначил своего заместителя, состоявшего в запасе РККА секретаря Пролетарского райкома партии Москвы Ф.Ф. Кузнецова (1904-1979). Кузнецов вступил в большевистскую партию в 1926 г. Выпускник рабфака (1931). С 1937 г. – на партийной работе; в 1938 г. призван в РККА. Вслед за этим подвергся репрессиям секретарь парторганизации ПУРККА Н.Я. Котов.

Поиском «врагов народа» активно занимались в бытность Л.З. Мехлиса начальником ПУРККА и в политуправлениях военных округов. Начальники политуправлений Закавказского, Сибирского, Поволжского, Северо-Кавказского, Среднеазиатского, Киевского особого военных округов были объявлены кто «матерым шпионом», кто «троцкистом», кто участником «военно-фашистского заговора» и репрессированы. Параллельно осуществлялась «чистка» аппарата и политсостава в главных и центральных управлениях наркомата обороны, военно-учебных заведениях.

Одним из первых документов, подписанных Л.З. Мехлисом на новой должности, была директива от 14 января 1938 г. об участниках так называемой «антипартийной армейской белорусско-толмачевской группировки». До этого она называлась «внутриармейской оппозицией 1928 года». Приоритет введения в оборот этого термина принадлежал занимавшему в 1924-1929 гг. пост начальника ПУРККА А.С. Бубнову (1884-1940) и относился к политсоставу Белорусского военного округа и коммунистам Военно-политической академии им. Н.Г. Толмачева, которые предложили меры по расширению демократических начал в военном строительстве. Участников «антипартийной армейской белорусско-толмачевской группировки» стали обвинять в антисоветской деятельности, измене Родине, за что они были подвергнуты репрессиям. Л.З. Мехлис обязал начальников политуправлений округов, флотов, армий, военных комиссаров и начальников политотделов соединений, военных академий и училищ выявить всех принадлежавших к «группировке» и внести соответствующие записи в их учетные карточки коммунистов, о чем следовало также доложить в обязательном порядке.

Не остановившись на этом, Мехлис принялся за разоблачение новых «вредителей» в Красной Армии. На Всеармейском совещании армейских политработников в апреле 1938 г. он призвал к очередной кампании по «искоренению врагов народа» в РККА. К тому времени уже было арестовано 1100 чел., составлявших политсостав Красной Армии.

Но это количество (5% от всего политсостава Красной Армии) показалось Мехлису не столь уж значительным: «врагов народа» продолжали с еще большим размахом искоренять в Приволжском, Северо-Кавказском, Среднеазиатском и в других военных округах.

В соответствии с директивой Л.З. Мехлиса от 26 мая 1938 г. в учебные планы военных и военно-политических училищ, курсов, военных академий, дивизионных партийных и комсомольских школ, окружных домов партийного образования вводился специальный курс «О методах борьбы со шпионско-вредительской, диверсионной и террористической деятельностью разведок капиталистических стран и их троцкистско-бухаринской агентуры». Каждый судебный процесс, согласно указаниям начальника ПУРККА, предварялся шумной пропагандистской кампанией в армейской печати.

Итог деятельности Л.З. Мехлиса по «выкорчевыванию» «врагов народа» – 3,2 тыс. чел. уволенных из армии политработников только в 1938 г.

Как уже отмечалось, в мае 1937 г. в Красной Армии был введен институт военных комиссаров. Они назначались наркомом обороны СССР по представлению ПУРККА для политического руководства и непосредственного проведения партийно-политической работы в войсковых частях, соединениях, учебных заведениях, учреждениях и управлениях РККА. Наряду с командирами и начальниками военные комиссары несли полную ответственность за воспитательную работу, за политико-моральное состояние, мобилизационную готовность личного состава. В области партийно-политической работы на военных комиссаров возлагалась обязанность по руководству политорганами, партийными и комсомольскими организациями частей и соединений. Они отвечали за организацию и проведение необходимых партийно-политических мероприятий, за агитационно-пропагандистскую и культурно-просветительную деятельность. Комиссары были обязаны систематически информировать командование частей и подразделений, вышестоящие политорганы о политико-моральном состоянии частей и о мерах по устранению «отрицательных явлений». Вместе с командирами и начальниками они аттестовали командно-начальствующий состав, для чего ими представлялись соответствующие политические характеристики.[208]

Институт комиссаров был введен, в первую очередь, с целью осуществления контрольных, надзорных функций. Налицо был приоритет этой функции над задачей воспитания личного состава, которая также входила в их компетенцию. Примечательно, что подобная тенденция была отмечена соответствующими органами потенциального противника СССР – нацистской Германии. Осенью 1938 г. в недрах германской полиции безопасности была составлена справка, в которой, в частности, утверждалось: в обязанности политсостава РККА входили политический надзор над армией, а также воспитание красноармейцев в духе большевистской преданности системе.[209]

В приказах наркома обороны (17 ноября, 14 декабря 1937 г.) регламентировался порядок ликвидации некомплекта политсостава высшего и среднего звена, формулировались основные установки по ведению политической работы в РККА. При этом неоднократно подчеркивалась настоятельная необходимость дальнейшего укрепления института военных комиссаров, которое рассматривалось как важнейшее условие усиления партийно-политического руководства и улучшения воспитания личного состава РККА.[210]