Пентесилея у нее за спиной сначала недовольно заворчала, а потом и громко залаяла на бабочку, которая посмела пролететь перед ней. Виола тряхнула головой и чуть ускорила шаги. Во время утреннего туалета она увидела из окна краешек водоема. Пруд? Речка? Она не смогла этого определить, но перспектива оказаться в тени, у прохладной воды, где можно было спокойно предаться раздумьям, оказалась невероятно притягательной.

Она проснулась одна у себя в кровати. Кажется, лорд Леонидас принес ее сюда на руках? Воспоминание было туманным, поскольку смешалось со множеством оргазмов, которые она испытала. Эта ночь была наполнена сладкой, чувственной мукой. А когда она попробовала пожаловаться, что рук и губ недостаточно, он молча улыбнулся — и снова довел ее до экстаза.

Дорожка, вымощенная обломками устричных раковин, сменилась грунтовой тропинкой, свернувшей в живописную рощицу. Ласточки и малиновки порхали под кронами деревьев, сквозь которые пробивались солнечные лучи. Белка взлетела вверх по стволу, возмущенно цокая на бегу. Пен презрительно чихнула, но раздумала преследовать ее и шумно вломилась в кустарник.

Оттуда во все стороны порхнули птицы. Собака гавкнула и устроила за ними погоню. Ей не хватало скорости, чтобы поймать хоть одну, однако она снова и снова пыталась это сделать. Ветеринар внимательно осмотрел Пен, пообещав, что она в ближайшие дни полностью восстановится и будет совсем здорова.

Он явно не горел желанием заниматься беспородной псиной Виолы, однако был вынужден сделать это. Несомненно, в качестве личной услуги Лео. Хотя на его лице явно было написано возмущение, и он призвал ее внимательно смотреть за собакой — от такой всего можно ожидать. Для Виолы стало большим облегчением то, когда он наконец удалился.

Тропа постепенно становилась круче — и наконец Виола увидела лестницу. За поворотом оказались крутые каменные ступени. По одну их сторону тянулась каменная стена, влажная от покрывшего ее мха и лишайников. Еще несколько ступеней — и появилась вторая стена.

Она поднялась на полуразрушившуюся каменную квадратную башню. Винтовая лестница вела наверх, и, миновав несколько узких окошек, Виола оказалась наверху.

За неровным, разбитым парапетом открывался великолепный вид на пологие холмы с зеленой травой и купами деревьев. Невысокий холм, на котором была построена башня, был усеян каменными обломками. Они скатывались по склону в направлении довольно широкого ручья, который извивами шел по полю и касался основания башни. Пен кружила среди камней, что-то вынюхивая и выискивая.

Виола села на край каменной стены и устремила взгляд на невысокую изгородь, окружавшую рощу. У нее сильно болела голова. А еще ныло запястье. Однако самым заметным ощущением была слабость в ногах, которая служила напоминанием о том, что прошлой ночью она оказалась за краем известной земли, в терра инкогнита. И там были бездонные пучины, полные скрытых рифов… и страшные драконы.

Прискорбные события прошлой ночи лишили ее иллюзий. Она так старалась сохранить контроль — и потерпела полное поражение. В этой борьбе за власть лорд Леонидас одержал победу — полную, безоговорочную и такую сладкую. И теперь от нее ожидали полной капитуляции. Однако позволить себе отдаться наслаждению, только брать, было бы неразумно и опасно. Не говоря уже о том, что это ее просто бесило — как и сам этот мужчина.

— Рапунцель, спусти свои золотые косы вниз!

Оклик Лео был таким неожиданным, что Виола чуть не упала со своего насеста. Он сидел верхом на своем чистокровном гнедом, и передние копыта коня стояли прямо в воде. Пен прыгала вокруг, поднимая брызги и поскуливая от возбуждения.

— Увы, милорд, мои волосы рыжие. Совершенно неподходящий для принцессы цвет.

— Неправда. — Он улыбнулся ей. Тень от шляпы закрывала синяк у него под глазом. — Они золотые, с огненной искрой. Именно такие, какие должны быть у герцогини сказок.

Уголки ее губ невольно начали приподниматься. Она прихватила нижнюю губу зубами, чтобы спрятать улыбку. Волосы у нее были даже немного красноватые, тут уж спорить было не о чем, хотя ей посчастливилось избежать нашествия веснушек, которые так часто сопровождают такой цвет волос.

Лео поедал своего коня вперед и спешился, предоставив животному щипать травку у основания башни. У нее сильнее забилось сердце. Желание, мощное и пьянящее, тут же затопило ее. Как она ни старалась, сегодня, к сожалению, владеет собой ничуть не лучше, чем прошлой ночью.

Спустя всего несколько секунд после того, как Лео скрылся из виду, он уже усаживался рядом с ней, тесня ее, привалившись бедром к парапету. Делает ли он это сознательно? Замечает ли он, что всегда сразу захватывает почти все пространство вокруг?

— Я вижу, вы нашли мой Тинтагель, — заметил он, запуская руку ей в волосы.

Осторожно выпутав из ее локонов листок дерева, он стал рассеянно вертеть его в руках.

— Простите?

Лео тихо засмеялся, и она ощутила его смех телом как вибрацию.

— Да, представьте, это мой Тауэр. И порой даже мой Ноттингемский замок. — Повернувшись, он устремил взгляд на поле и ручей, — Нет, по правде говоря, Ноттингем был у моего брата.

— Его для вас построил ваш отец?

— Нет, дед — для моей бабушки, но она поделилась им с нами вместе с историями о короле Артуре, Робине Гуде и Кухулине — всеми теми мифами и легендами, которые наши родители отбрасывали ради реальности и исторической правды.

— Однако, наверное, вы слушали бабулю с большим интересом?

Лео кивнул, продолжая играть с листиком.

— Еще бы! В ее историях было больше счастливых концов. Добро побеждает зло. Истина в итоге торжествует, и все счастливы.

Он замолчал и сбросил листик вниз.

Виола провожала его взглядом, пока тот не скрылся в зарослях шиповника, окружавших основание башни.

— Павильон очень красивый. Должно быть, его строительство потребовало немалых усилий.

Он раздавил носком сапога какой-то сорняк.

— Это миниатюрная копия развалин Керби-Макслоу. Мой дед обожал это место. До него всего несколько миль. Мне бы хотелось вам его показать. Если погода не испортится, можно было бы завтра поехать туда верхом.

— Я не умею, к сожалению.

Лео покачал головой и недоверчиво спросил:

— Честно?

Виола качнула головой и пригорюнилась, ужасно жалея, что не умеет держаться в седле.

— Я впервые оказалась в сельском Имении. В городе умение ездить верхом не особенно нужно.

— Но вы же не всегда жили в Лондоне?

Он казался искренне удивленным. Казалось, даже поверить не мог, что можно родиться и вырасти в городе.

— Вы правы, но в сельской местности я никогда не жила. Портшез — это более простой и дешевый выход, независимо от того, в каком именно городе находишься.