Два часа четыре минуты.

Человек в светлом плаще вышел из дверей книжного магазина, прошёл немного вверх по улице.

Остановился, словно вспомнив на ходу что-то важное, развернулся медленно и как будто нерешительно — и вернулся к витрине магазина.

Посмотрел на часы. Огляделся.

И решительно (даже слишком решительно; не прогулочным, не безмятежным шагом, ступая резко и решительно) двинулся к собору.

«Идёт как на параде» с неодобрением и некоторой тревогой подумал Вильяр. «Лучше бы шёл, посвистывая. Пусть даже пританцовывая. В конце концов, можно же изобразить легкомысленность. Нельзя быть таким серьёзным…Прямо как на параде».

Впрочем, одно у Дмитрия было безупречным — одежда. В точном соответствии с описанием. Светло-серый плащ, серые брюки, светлый галстук с тёмно-синей полоской. Кожаный портфель. Чем то похож на командировочного, что в спешке, на бегу осматривает достопримечательности Старого города.

И ещё…

— Ой, простите!

Он даже немного запыхался на ходу.

— Хорошо, что кого-то тут застал. А то всё не везёт. Вчера заходил — и никого не было. Даже спросить некого…

— А в чём дело? — спросил Вильяр (и тут же отметил, что фразы на русском будут даваться ему не так уж легко, как предполагал он ранее).

— Да представляете — приехали друзья из России в гости. А я им как то рассказал, что у нас тут можно орган в соборе послушать. И сам то забыл про это… А они загорелись — покажи да своди… Мне не до этого было, сам был на концерте в последний раз лет пять назад. А они вот на три дня приехали, просят экскурсию организовать. Вы уж простите за беспокойство…

Говорил Дмитрий ровно, хотя и с некоторым придыханием (неужели продолжал нервничать? или просто одышка не проходила?).

— Ну, даже не знаю, — Вильяр потёр лоб. — Конечно, надо бы помочь… Впрочем… Насколько я знаю, здесь рядом должно быть расписание. Я и сам нечасто бываю на концертах. Давайте посмотрим, может быть найдётся что-нибудь интересное.

— Да им лишь бы орган послушать! — радостно махнул рукой Дмитрий. — Чего там особенно выбирать то…

— Кажется, здесь, на стенде, — сказал Вильяр. — Кстати, можете им и монастырь святой Биргитты показать. Тоже колорит есть, средневековый…

— Вроде и живу тут — и сам всё забываю, — признался Дмитрий и развёл руками.

И улыбнулся, широко и открыто. Как будто и в самом деле был счастлив встретить такого доброго, отзывчивого человека.

16 августа, 1994, вторник, 10.15 утра, спец. объект в Подмосковье

Резкий хлопок.

Искры брызнули в разные стороны, запахло раскалённым металлом.

Облачко едкого, сизого дыма медленно поплыло к потолку, расплываясь волнистыми узорами, растворяясь на лету в застоявшемся, пыльном воздухе ангара.

Пылинки в лучах мощных прожекторов метнулись испуганно, вскинутые вверх взрывной волной. Запрыгали, понеслись потоком, короткими блёстками в резких, насквозь прошивающих воздух белых лучах.

— Вонь то какая!

— Да, запах специфический. Явно не порохом пахнет.

— Да это ещё и от металла запах. Вентиляцию там включите!

Стальная штанга, перебитая взрывом, отлетела от опоры и повисла, болтаясь, на креплении.

Со среза, оплавленного взрывом, сорвалась тяжёлая, тёмно-серая капля и, застыв на лету, упала на бетон опоры стальным дымящимся шариком.

Взревели вентиляторы — свежим, ровным потоком воздух хлынул внутрь ангара, унося прочь и пыль, и едкий, кислый дым.

— С зарядом, по моему, слегка переборщили. Тут не сила важна. Направление. Он должен работать именно как направленный заряд…

— А ты попробуй сталь перебить. В грузовом люке крепления на серьёзные нагрузки рассчитаны.

— Ну сколько раз говорил уже — не на силу надо рассчитывать. Конфигурация заряда, расположение…

— Множественные заряды? Три-четыре?

— Вы снимки смотрели? На предыдущих испытаниях… Два подрыва… А на точках разлома…

— Ладно, снимайте штангу. Вблизи посмотрим.

— А ровно…

— Перебито ровно. Красиво!

— Эстет хренов.

— Точно. Как ножом срезало.

— Оплавлено только…

— Да, это ни к чему.

— Уменьшим заряд и повторим.

— Рискованно. Заряда может не хватить. Конструкция выдержит.

— Ты один фактор не учитываешь. Грузовой люк — в носовой части. Воздействие волн, особенно на ходу и в штормовую погоду. Достаточно будет не разрушить конструкцию, а максимально ослабить её. Дальше всё должно идти естественно.

— Предлагаю три-четыре заряда. Штормзамок и крепления.

— Что ты заладил: «три-четыре»? Где расчёты?

— И заряд на рампу…

— Рампу волнами выбьет. Зачем риск лишний?

— Столько воды должно поступить? Просчитывали? А если штиль будет?

— Сводки почитай. На Балтике осенью всегда шторма.

— Так, тихо всем… Крепим штангу, уменьшаем заряд. Потом с двумя-тремя зарядами проверим. Эй, мужики! Выключайте вентилятор! И так свежо…

Ночь.

Плывёт…

Едва покачиваясь, тяжело, с боку на бок; сонной рыбой тяжёлой на серебряной с глотающей взгляд чернотою воде.

Время осени в застывших волнах, в остановившемся ветре, в птицах, что так и не улетели на юг — на взмахе замерли крылья, затерялось небо в густых, бескрайних, непроглядных облаках.

Плывёт.

Огромный корабль в разноцветных огнях — синих, голубых, оранжевых, жёлтых, красных. Цветные лучи тают в темноте ночного моря. Или не тают уже, а тонут?

— Ну сколько можно бродить? Мы уже запутались в этих коридорах!

Иде стало вдруг смешно от нелепой этой ситуации. Полчаса ходить по парому — и не добраться до палубы. И это при том, что раза три выходили они на прогулки (недолгие, конечно, не лето всё-таки), и каждый раз легко находили нужный путь.

— Терпение, надо иметь терпение, — Ханс, в противоположность сказанному, именно терпение то и начал терять. — Нет, это просто глупо. Ида, милая, не слишком ли много мы приняли в баре?

— Неужели это всё от пары коктейлей?

И Ида рассмеялась — ситуация и впрямь казалась ей забавной.

Минуту назад у них за спинами закрылись двери лифта. Ханс готов был поклясться, что нажал на самую верхнюю кнопку. По крайней мере, она была выше всех остальных. Но и на этот раз лифт явно не добрался до уровня палубы.