Но все это осталось в прошлом. Полгода назад Элли все-таки начала признавать правду. Иногда и отцы кончают самоубийством. Эрнест Хемингуэй. Курт Кобейн. Джерри Хэтчер. Никогда она этого понять не могла, но бороться в конце концов перестала. А затем адвокат Сэма Спаркса попытался использовать это против нее в суде.

— Я позволила ему доконать меня, — призналась Элли. — Я ненавижу его. Ненавижу, и позволила себе показать это. Позволила ему доконать меня.

Она почувствовала, как брат обнял ее за плечи, увидела, как он вытащил скомканные купюры из переднего кармана джинсов и кинул на стойку. Джесс успел вывести ее из бара, подальше от взглядов сослуживцев, прежде чем она расплакалась.

Пятница, 26 сентября

8.15

Прошло два дня с тех пор, как Меган Гунтер обнаружила этот мерзкий веб-сайт, «Кампус Джус». Первый день ушел на чтение и перечитывание сообщений в попытке переварить тот факт, что кто-то за ней следит. На второй день приехали родители, и она вместе с ними ходила в полицейский участок. Но ничего не изменилось. Она гадала, станет ли третий день концом всего этого кошмара.

Меган лежала, прижав живот к двуспальной кровати, и попеременно шлепала ногами по покрывалу, слушая на своем айподе группу «Дэс кэб фор кьюти» и читая следующее задание по биохимии. Неоново-розовым маркером она подчеркнула в учебном пособии фразу о биосинтезе мембранных жидкостей. Через неделю ей предстоит экзамен, и придется просто наизнанку вывернуться, чтобы получить высший балл после пропущенной вчера лабы.

Она уже отправила электронное письмо ассистенту преподавателя с вежливым объяснением, почему она отсутствовала, но ответа не получила. По крайней мере его не было двадцать минут назад, когда она в последний раз проверяла почту. Меган подумала, не повторить ли ей попытку, но не хотела выходить в Сеть, не хотела испытывать искушение снова прочитать те ужасные сообщения. Она не хотела думать о возможности появления новых записей.

Трудно представить, но Меган действительно пыталась, как и советовала Кортни, вообще выкинуть из головы этот сайт. Они с Кортни практически выросли вместе в Нью-Джерси. Когда их обеих приняли в вузы, Кортни — в Колумбийский, Меган — в Нью-Йоркский университет, они отпраздновали тот факт, что расставание со школой не разлучило их. Однако теперь они были уже на втором курсе, и жизнь показала, что десять километров между квартирой Кортни в районе Морнингсайд-Хайтс и Гринвич-Виллидж, где поселилась Меган, были все равно что железнодорожное путешествие между Чикаго и Филадельфией. Лекции и семинары, домашние задания и новые друзья оставляли им возможность видеться в лучшем случае раз в месяц.

Но Кортни бросила все, когда вчера ей позвонила Меган. И оказалось, что пользы от Кортни больше, чем от родителей и от полиции. Она была волонтером на «горячей линии» для пострадавших от домашнего насилия и уже имела дело с преследованием — по крайней мере с его жертвами.

По словам Кортни, для Меган лучше попросту не обращать внимания на то, что про нее написано на сайте. Это всего лишь слова в киберпространстве. Первая запись была сделана тремя неделями ранее, и, пока Меган не наткнулась на свое имя два дня назад, эти слова так и оставались там — неподвижные, черные буквы на белом фоне, не способные навредить ей. Просто ей нужно стереть эту неприятность из памяти, забыть, что она вообще видела эти записи, и заставить себя вернуться к обычной жизни.

Легко сказать.

Она снова и снова вспоминала слова сержанта Мартинеса, «…когда кто-то морочит людям голову, это еще не преступление… Там множество гораздо более неприятных сообщений… Не принимай это близко к сердцу».

Меган внушала себе, что на этом сайте тысячи сообщений, а во всей Сети нашлись бы миллионы, если бы кто-то потрудился сосчитать все анонимные форумы и комментарии в блогах. Ей не следовало так переживать всего из-за пары строк во всем этом словесном мусоре.

Однако, вместо того чтобы изучать, как образуются молекулы жизни, Меган поняла, что перебирает в уме возможных подозреваемых. Отец моментально отмел предположение сержанта, что она знакома с автором посланий. Таким уж он был — из тех отцов, которые инстинктивно бросаются на защиту своего ребенка. Конечно, он пытался оградить Меган от намеков, что она могла сама нажить себе врага. Но сам он, разумеется, задумывался об этом.

Однако его реакция была столь бурной, что Меган тоже невольно задумалась об этом. Выстояв полчаса в участке, она непрерывно размышляла, кто вдруг решил «морочить ей голову», как выразился сержант Мартинес, и у кого были на то причины. Или резче, как назвала это Кортни: кто «засирает ей мозги».

В прошлом месяце возле дома отирался один парень. Он стоял на автобусной остановке, когда она заскочила в кафе «Сок Джамба». Меган обратила на него внимание, потому что он был довольно симпатичным. Когда ей приготовили фруктовый коктейль «Манговая мантра», пришел автобус № 3, однако парень в него не сел. Наоборот, он стоял у двери ее дома. А когда Меган подошла, она готова была поклясться, что парень изучает список жильцов, а его палец застыл совсем рядом с кнопкой ее звонка. Едва входная дверь закрылась за ней, Меган выкинула его из головы, но сейчас задумалась: не видела ли она его в кампусе?

Впрочем, как ни старалась Меган вспомнить его лицо, память упорно подсовывала ей другой образ. Лицо Кита.

Когда осенью у нее начались занятия, они еще были вместе, поэтому Кит знал ее расписание. Знал, насколько подобное событие отвлечет ее от учебы. Кит был фанатом Интернета. Он знал о сайтах типа «Кампус Джус», знал, что подобные сайты позволяют оставаться неопознанным. И если бы ему захотелось, он мог бы решиться на месть.

Но расстались они в июне, а первые послания датированы началом сентября. Неужели он созревал почти три месяца, прежде чем выплеснуть на нее весь этот ужас, который продолжается и по сей день? В это было трудно поверить.

И все же, накручивая на кончик указательного пальца правой руки тонкую серебряную цепочку, на которой болтался кулон в форме сердечка — подарок Кита, Меган никак не могла избавиться от этих мыслей.

Сквозь негромкую музыку, журчавшую в наушниках, она услышала металлический стук сковородки об электрическую конфорку. Хезер выбралась из своего убежища поесть.

Меган надеялась, что одним из преимуществ, которое даст совместное проживание, станет новая дружба. Ей хотелось обрести подругу, чтобы можно было поболтать вечерком. И сразу после заселения Хезер не была так уж холодна. В те первые недели она составляла Меган компанию в гостиной во время просмотра реалити-шоу «Проект Подиум» — одной из немногих передач, на которые Меган находила время. Они также завели привычку учитывать вкусы друг друга при заказе еды на дом, чтобы можно было устраивать общий ужин.

Но как-то июньским вечером, заметив, что Меган плачет у себя в комнате после окончательного разрыва с Китом, Хезер немного разоткровенничалась. Сказала, что и сама пережила трудный период: у нее был какой-то приятель возрастом намного старше нее, он серьезно задурил ей голову. Сказала, что она едва не свихнулась на этой почве, но ей помог психолог, и теперь у нее совсем другая жизнь. А потом Меган допустила ошибку, поинтересовавшись, что такого страшного произошло у Хезер с этим парнем, и ее соседка исчезла. Ей нужно было писать какую-то работу или что-то в этом роде, она извинилась и ушла из комнаты Меган. Больше никогда Хезер не возвращалась к этому разговору, да и никакого другого не заводила. Она стала просто жиличкой, снимающей комнату.