В бизнесе и культуре мы перешли от массового производства к массовой кастомизации{14}[56]. Когда-то прогресс давал возможность пользоваться почти идентичными устройствами, которые выпускались при минимальных затратах ради получения максимальной прибыли. Теперь же мы хотим, чтобы продукты соответствовали нашим потребностям и пожеланиям. Мы покупаем персональные компьютеры с нужными нам спецификациями, поэтому они действительно становятся «персональными». Приложения и чехлы для смартфонов, созданные по собственному дизайну, делают каждое такое устройство уникальным. Компания, которая шьет рубашки на заказ, предлагает покупателям создать собственный бренд. С развитием электронной коммерции и маркетинга, осуществляемого самими покупателями, мы перешли от производства обезличенных, универсальных продуктов к так называемому рынку одного потребителя. Компании и другие участники рынка начали новую жизнь[57], к которой стремятся многие люди, подобные Иэну, но не знают, как этого добиться. В итоге они живут по принципу: «Если нет хлеба, пусть едят пирожные!»[58].

Иэну следовало использовать свои знания о сборке велосипедов для того, чтобы собрать воедино разрозненные аспекты собственной жизни. Я поинтересовалась, как делается велосипед на заказ. Он стал объяснять, что сначала отправился в магазин, где ему подобрали подходящую раму и колеса. Рама была сделана по параметрам, отвечающим его требованиям к езде. Затем Иэн заказал другие детали и в итоге получил велосипед, который был ему нужен. По мере того как Иэн постепенно укомплектовывал его дополнительным снаряжением, он становится все более функциональным и непохожим на другие велосипеды. Все это требовало больших затрат времени и денег, но Иэну нравилось это занятие. Велосипед олицетворял нечто весьма важное для него: был его собственным творением.

– Так, значит, велосипед, сделанный на заказ, это именно то, что тебе нужно? – спросила я.

– Да.

– И он уникален, – продолжила я.

– Да.

– Это аутентичный, оригинальный велосипед. Даже в каком-то смысле безграничный, поскольку ты постоянно вносишь в него какие-то усовершенствования.

– Да, именно так.

– Но ты ведь начал собирать его из стандартных деталей. Ты же не изобретал колесо в буквальном смысле слова.

– Нет, – улыбнулся он.

Я предложила Иэну поразмышлять о том, что именно так формируется подлинная, уникальная жизнь. В XXI столетии карьера и жизнь не создаются на «сборочной линии». Мы должны сами свести воедино отдельные фрагменты своего «я». Жизнь Иэна может носить персонифицированный характер и может меняться, но все это требует времени и усилий, – и, возможно, ему придется начать с каких-то стандартных элементов. Незаурядная жизнь – это не следствие отказа от принятия решений, а результат этих решений. Точно так же, как и в ситуации с велосипедом.

Иэн мог бы начать строить свою жизнь по одному занятию или одному фрагменту капитала идентичности за раз. Такое решение казалось менее конформистским (и не столь пугающим), чем шаг, который раз и навсегда определил бы всю дальнейшую жизнь.

– Так с чего ты собираешься начать? – спросила я.

– Вы имеете в виду работу? – уточнил Иэн.

– Да. Тебе она нужна. Нельзя жить без работы.

– Разные части меня хотят заниматься разными вещами.

– Я понимаю, – сказала я. – Так с какой части ты начнешь?

Иэн вздохнул.

– Я не знаю.

– Не знаешь? А как насчет цифрового дизайна?

– На самом деле я уже подавал заявление на такую работу, – признался он смущенно. – Но меня даже не пригласили на собеседование. Я думал, что буду двигаться дальше, когда решу, чем заняться. Работа в офисе кажется мне не такой уж плохой, особенно теперь, когда я понимаю, что ее не так легко получить.

Я слушала, как Иэн размышляет вслух.

– Я до сих пор думаю о той компании в округе Колумбия, – сказал он наконец. – Ну, помните, мы говорили о ней в связи с участием в программе обучения цифровому дизайну. Но я туда не попаду, это очевидно.

– Для меня это не столь очевидно. Расскажи о своем заявлении, – попросила я.

Я работала в нескольких приемных комиссиях, поэтому знаю достаточно много о том, кому отдается предпочтение при выборе кандидатуры на востребованную должность. Я прочитала сотни заявлений и резюме и видела, как цифры отходят на задний план, тогда как искусно составленное сопроводительное письмо и краткий рассказ о себе выделяются на общем фоне. В моей практике были случаи, когда один абитуриент поступал в хороший университет, тогда как другой попадал в учебное заведение совсем другого уровня, – и это зависело исключительно от того, какие впечатления от собеседования оставались у человека, который его проводил.

Из всего этого я сделала для себя один вывод: в возрасте от двадцати до тридцати лет хорошая история куда более важна, чем в любой другой период жизни. После окончания колледжа резюме только-только начинает формироваться, поэтому рассказ о себе – то немногое, в чем человек может себя выразить. В двадцать с лишним лет жизнь – это скорее потенциал, а не свершившийся факт. Человек, умеющий интересно рассказать о себе и своих планах, способен превзойти того, кто этого сделать не может.

Подумайте о том, сколько заявлений получают менеджеры по персоналу и приемные комиссии высших учебных заведений. Это огромное число листов бумаги с массой мелких фактов об образовании, месте жительства, участии в спортивных командах, успеваемости и т. п. Хорошая история должна быть преподнесена в определенной форме, в противном случае резюме – это всего лишь перечень сухих фактов, а такие списки не очень убедительны.