– Рабы, – процедил Нуф. – Угораздило же столкнуться с невольничьим караваном. В Иштувэгу ведут, на продажу. Не к добру это.

Смрад человеческих тел и тяжелое молчание, проходивших мимо людей, еще долго преследовали Регарди.

Он потерял счет дням, когда на них напали керхи. О безжалостных разбойниках, грабивших караваны и убивающих путников, Нуф рассказал ему в самом начале пути. Но в жизни кочевники оказались куда миролюбивее. Арлинг даже не успел понять, что произошло, когда подъехал Абир и сказал, что угроза миновала.

– Нам повезло, – сказал он. – Согласились взять деньги.

– Грозных детей пустыни можно купить? – с удивлением спросил Арлинг.

– Есть разные керхи, малыш, – усмехнулся дядя. – Одни питаются козьим молоком, живут в маленьких шалашах, кочуют между пастбищами, торгуют в городах шерстью и поделками. А есть керхи другие – дикие звери, расселившиеся из Карах-Антара по всей Сикелии. За проход через свои земли они берут плату только кровью. Так вот, мы встретили первых, чему я несказанно рад. В такую жару махать саблей было бы тяжело.

– А как же армия? Где солдаты, которые должны охранять торговые пути?

Воцарилось молчание, и Арлинг решил, что Абир сейчас рассмеется, но дядя ответил серьезно.

– Здесь свои законы, парень. Регулярная армия сидит в Самрии и занимается тем, что гоняет торгашей, которые не заплатили пошлину. В пустыне трудно диктовать правила тем, кто в ней родился. Рафика поступил мудро. Керхов было не много, но если мы порубали бы их на куски, сгинули бы в песках. Морскую звезду мне в зад, если вру. Пустыня только с виду огромна, но поверь, новости здесь разлетаются быстрее, чем в деревне. Даже самый миролюбивый керх станет голодным львом, если ты тронешь кого-то из его племени. Так что, лучше с ними дружить, Ар.

Регарди кивнул, решив, что постарается покинуть эти земли как можно скорее. Пожалуй, в мире найдутся места, куда более приветливые к слепым, чем Сикелия.

Однажды ночью его разбудила громкая музыка. Проснувшись, он долго слушал глухие ритмы барабанов, стоны флейт и звонкое щелканье кастаньет, гадая, что за пайрики вселились в караванщиков. Неподалеку от палатки кто-то заливисто смеялся, а с другой стороны слышались страстные стоны любовников. Скоро к звукам веселья присоединились запахи жареного мяса, кальяна и курильниц, и Арлинг окончательно проснулся. Зная, что уже не заснет, он окликнул Нуфа, однако юнги в палатке не оказалось.

Выбравшись наружу, Регарди снова позвал мальчишку, но его крик утонул в заливистой песне, которую затянула какая-то женщина. Вскоре ее подхватили другие голоса, заглушив звуки пустыни и каравана. Похоже, что кучеяры собирались гулять надолго. Может, они радовались тому, что откупились от керхов? Или что прошли самый трудный участок пути, и ворота Балидета откроются уже завтра? Какой бы ни была причина, но заснуть ему уже не удастся.

Регарди устроился у входа в палатку, чувствуя себя крайне неуютно. С некоторых пор он не любил праздники. Нуф наверняка обо всем знал заранее, но не счел нужным его предупредить, и это стоило юнге припомнить. Может, подложить ему верблюжьего навоза под седло? Пускай потом гадает, откуда смердит.

Решив сделать Нуфа виноватым, Арлинг принялся изобретать изощренные планы мести, когда кто-то схватил его за руку.

– Господин Нил, какая радость! – заверещала кучеярка, назвав его именем, под которым он путешествовал. От нее исходил острый дух чеснока, приправ и моханы. Арлинг помнил ее по пряникам с перцем, которые она ему частенько подсовывала. Женщина была родом из Иштувэга и ехала с мужем в Балидет навестить сестру, которая работала поварихой в семье Аджухамов. В последнее время Арлинг с легкостью запоминал всякую ерунду, но то, в какой цвет был выкрашен дом Магды, уже не помнил.

– Пойдемте к костру! – не унималась женщина. – Все драганы там. О, великий Омар, это благость, чудо!

– Что празднуем? – уныло спросил Регарди, плотнее закутываясь в плащ. Ночь выдалась особенно холодной, и он уже подумывал о том, чтобы скорее забраться в палатку.

– Как? Вы не знаете? У капитана родился наследник! Это счастье для любой семьи, а уж как господин Рафика должен радоваться! До этого жены ему только девочек рожали, а тут, вон, какой подарок! От младшей жены, той, которую он из Иштувэга привез. Да осыпят боги своими щедрыми благами младенца и его родителей!

Арлинг равнодушно пожал плечами, но, вспомнив предупреждения Абира и Нуфа о том, что кучеяры кидаются камнями по малейшему поводу, спохватился.

– О да! Какое, черт возьми, счастье! – воскликнул он, однако кучеярка оставила его только после того, как пересказала последние слухи о семье Аджухамов, которые Регарди благополучно пропусти мимо ушей. От семейных интриг он успел устать и дома, а домашние конфликты кучеяров интересовали его в последнюю очередь. Устав кивать, он повесил голову на грудь, притворившись, что его сморил сон. Впрочем, эту ночь ему не суждено было провести в одиночестве. Едва женщина, наговорившись, ушла, как откуда-то появился еще один кучеяр – судя по шагам, мужчина.

– Мир тебе, – приветствовал его новый собеседник. Арлинг голос узнал – это был Азиз, торговец коврами, которого привел ему Абир, чтобы он мог познакомиться с внешним обликом кучеяров. Впоследствии купец часто приходил к нему поболтать, оказавшись неплохим малым.

Азиз не стал докучать его разговорами, молча усевшись рядом на овчину. От него пахло костром и моханой. Иногда он шумно прихлебывал из кубка и взмахивал руками, отгоняя мошкару. Молчать вдвоем оказалось не так уж сложно. Скорее наоборот – присутствие кого-то рядом не давало тоске закрасться в душу и сердце.

До Арлинга долетел сладкий запах дыма, кучеяр закурил. Странно, он думал, что табак пах иначе. Регарди глубоко вдохнул и почувствовал, как напряжение стало медленно уходить. Тревога, злость и разочарование, наполнявшие его с утра, превратились в струйку дыма и утекли в бесконечность.

Хороший табак был у Азиза. Должно быть, где-то наверху сейчас горели звезды. Интересно, какие они в пустыне? Яркие и крупные, как арвакские бриллианты, или крошечные и тусклые, словно белый пепел, оставшийся от кострища?

– Я делал много ошибок, – вдруг сказал Арлинг, удивившись тому, что мысли вырвались вслух и обрели форму. И хотя Регарди надеялся, что Азиз проигнорирует его слова, кучеяр неспешно ответил:

– Жить без ошибок трудно, – вздохнул он. – В этом весь человек. Людям можно ошибаться. Даже нужно. Поэтому и существуют боги – одному помогут, второго накажут, третьего пожалеют. Чаще обращай свои мысли к богам, ведь любую проблему можно решить молитвой. Кто верует, тот не знает боли.

– Ну да, больно только тому, в кого попало, – горько произнес Регарди. – Я не верю в богов и не знаю ни одной молитвы.

– Ерунда, – отмахнулся кучеяр. – Даже если человек не читает молитв, но в сердце своем чист и идет по пути искренности, боги никогда не оставят его.

– Говоришь, словно жрец, – фыркнул Арлинг. – Может, тебе стоит бросить торговлю и заняться чем-нибудь другим?