— Ты вчера говорила с экономкой миссис Шпигель? — Марго появилась из своей кабинки. — Помнишь, ты хотела намекнуть, чтобы спрятала ключи от машины?

— Нет, забыла.

— Я могу позвонить, если ты не против. Оставь номер. В конце концов, разве мы не должны заботиться о безопасности граждан?

— Буду тебе страшно обязана. Только не нужно слишком на нее наезжать. Миссис Шпигель — милая старушка. Наверняка она прекрасно знает, что не должна садиться за руль, и делает это только по забывчивости.

— Старая склеротичка чуть тебя не прикончила! Ну хорошо, хорошо. Обещаю не наезжать.

— Между прочим, на главном шоссе в это время дня ужасные пробки, — вмешался Мел. — А раз тебе нужно на самолет, пробка по закону подлости будет особенно долгая. Поезжай лучше по Джефферсон-Девис и девяносто пятой. Это обеспечит добавочных двадцать минут.

— Очень сомневаюсь! — заспорила Марго. — Час пик — он везде час пик. По главному хоть короче.

Эвери не прислушивалась к разговору, всецело поглощенная своим делом. Пальцы ее так и летали по клавишам.

— Неловко оставлять вас, ребята, разгребать мои завалы, — сказала она в пространство.

— Насчет завалов не беспокойся, — утешил Лу.

— Разделим обязанности и как-нибудь управимся, — поддержала Марго. — Лу, ты теперь весь в сахарной пудре. — Она потянулась через плечо Эвери, сунула ему салфетку и продолжала: — Не советую мучиться угрызениями совести — через месяц у моей двоюродной сестры свадьба в Сан-Диего, и я намерена там быть. Это значит, вся моя работа свалится на тебя.

— Я набросаю кратчайший путь до аэропорта, — предложил Мел, — пошлю на печать, а ты перед уходом заберешь… нет, я сам заберу и отдам тебе.

— Беру не глядя любой маршрут, лишь бы уйти отсюда не позже четырех пятнадцати!

— Уйдешь, уйдешь. На всякий случай давай сверим часы. У меня точные.

— Ну знаешь ли! — возмутилась Марго. — Не будь занудой! Брэд Питт, например, никогда бы не…

В ее кабинке зазвонил телефон. Не договорив, Марго бросилась туда. Инициативу перехватил Лу:

— Все мы тут жуткие зануды. Ведь верно, Мел?

— А если и так, то что? Что плохого в занудстве? Зануда — это по большому счету человек во всем аккуратный, а такое качество чаще всего вознаграждается. Взять хоть Билла Гейтса. Жуткий зануда — а как многого добился!

— Нам его миллиарды не светят, а вот репутация зануд — пожалуйста! В Бюро о нас так и говорят.

— Ничего подобного! — ощетинился Мел. — От нас не меньше толку, чем от любого другого!

— Сюда движется сам агент Эндрюс, — сообщила Марго. — Секретарша Дугласа звонит, потому что слышала, как он спрашивал дорогу.

— Бьюсь об заклад, он идет благодарить Эвери за то, что уступила ему возможность искупаться в лучах славы, — съехидничал Лу.

— Что-то он припозднился с благодарностью, — заметила Марго. — Это было бы более уместно сразу после пресс-конференции.

— Он идет транжирить твое время, — сказал Мел. — Постой, сейчас я все же набросаю кратчайший маршрут. В машине прослушаешь последние сообщения с автодорог и решишь, какой выбрать. Знаешь, я и тот, другой, набросаю, чтобы легче было сравнить.

Эвери с трудом удержалась от улыбки — он умел быть скрупулезным в деталях, ничего не скажешь.

— Спасибо, Мел.

— Сколько времени мы выделим Эндрюсу? Пять минут? Нет, многовато. Четыре с него вполне хватит.

— А если он раскатится?

— Тогда Лу собьет его с мысли. По этой части он мастак.

Однако Эндрюс в прах разметал все планы Эвери.

Чтобы в нем разобраться, хватило пяти минут. Он был из тех мужчин, что мнят себя неотразимыми, хотя ничего не может быть дальше от истины. Почти с ходу он перешел от основной части своего посещения (то есть собственно благодарности) к неформальному общению: угнездился на краю стола Эвери и пригласил ее на ужин. Глаза его при этом недвусмысленно горели.

Мел и Лу честно постарались спровадить Эндрюса.

— Эвери как раз уезжает в отпуск, — сказал первый. — У нее ни единой свободной минуты.

— Вы ее задерживаете, — добавил второй, когда намек не был понят. — Сделайте одолжение, дайте ей возможность уложиться в график.

В ответ гость скрестил руки на груди, и его улыбка — белозубая улыбка супермена — стала только шире. Всем обитателям закутка было ясно, что происходит. Для этого имелось и название: «завелся с первого взгляда». Не один Эндрюс испытал на себе приступ этой болезни — в присутствии Эвери на мужчин чаще всего нападало временное помрачение рассудка. Мел считал, что виной тому ее большие синие глаза. Когда она надолго устремляла их на представителя сильного пола, его сознание просто окукливалось. У Лу на этот счет было другое мнение. Он был уверен, что одних глаз маловато, а вот если еще имеются шикарная фигура, стройные ножки и грива шелковистых светлых волос, тут уж пиши пропало — можно ставить диагноз идиотия.

К Эндрюсу этот диагноз сейчас шел как влитой. Было жалко и больно видеть, как агент со стажем все глубже погружается в пучину беспросветной тупости.

Мел, втайне считавший себя покровителем Эвери, мысленно подталкивал Эндрюса: «Ну же, сделай пошлый комплимент!» Без этого никогда не обходилось. Далее следовала резкая отповедь, и объект удалялся, солнцем палимый.

Эндрюс медлил. Мел украдкой сверился с часами. Если этот тип не поторопится, Эвери опоздает на самолет! «Ну же, — снова подтолкнул он, — давай, чего ты ждешь! Скажи ей, что она за конфетка».

— Можно вопрос? — начал Эндрюс.

— Пожалуйста.

— Как вышло, что такая красотка оказалась в ссылке в тесном душном подвале? — проворковал он тоном провинциального обольстителя. — С вашей внешностью…

Реакция последовала так быстро, что бедняга, что называется, и охнуть не успел.

— Агент Эндрюс! — отчеканила Эвери тоном, более холодным, чем айсберг. — Моя внешность к делу не относится. Если вам нечего больше сказать, прошу прощения, у меня еще невпроворот дел. У вас, я полагаю, их не меньше, так что извольте слезть с моего стола и удалиться!

С этим она отвернулась к компьютеру и защелкала клавишами. На вытянутом лице Эндрюса читалось: «А что я такого сказал?» Он вдруг залился краской, как девица, и бросился к двери.

Мел тактично воздерживался от смеха до тех пор, пока дверь не закрылась.

— Я так понимаю, никакого ужина с ним после отпуска не предвидится?

— У меня невпроворот дел, — сквозь зубы повторила Эвери.

Лу молча протянул руку ладонью вверх, и Мел, так же молча, извлек из бумажника и вложил в нее доллар. Брови его при этом были сердито сдвинуты: проклятый Эндрюс не упомянул в своем комплименте ноги. Упомяни он, лишний доллар достался бы Мелу. Это было давнее пари, приносившее урожай не тому, так другому коллеге, но поскольку ноги у Эвери и впрямь были хоть куда, мужчины начинали по большей части с них, так что Мелу везло чаще. Очевидно, Эндрюса пленяли в женщинах другие детали фигуры.