– Я один пойду. Фотографии, приметы, вся необходимая информация у меня есть.

– А я хочу с тобой, – упрямо мотнула головой Марина.

– Марина, если мужчина говорит «нет», значит, так надо, – сурово посмотрел на нее старик.

Марина обиженно замолкла, видимо, смирившись с решением Михаила. Чтобы прервать неловкую паузу, Михаил спросил чабана:

– Сколько вам лет, дедушка?

– Семьдесят восемь. По возрасту пора бы уже уходить от людей в горы, да все никак. Теперь вот Сандро пропал. Нельзя семью бросать.

– Дедушка, опять ты за свое! – с досадой бросила Марина. – Никуда ты не уйдешь, будешь с нами жить до самой смерти…

– Нет, Марина, когда у твоего сына рождается внук, надо уходить в горы. Таков закон. Вот родишь ты сына, тогда уйду.

– А может, я не буду рожать, – с вызовом посмотрела на деда Мансура девушка.

– Женщина должна рожать, – убежденно изрек старик и повернулся к Михаилу: – Идите спать, завтра у тебя будет тяжелый день. Где одеяла, помнишь, Марина?

Михаил и Марина встали и пошли в сторону сакли чабана, притулившейся у огромной скалы.

– А ты понравился моим родственникам, – заметила девушка, – тетя Аманда про тебя сказала так: «Это мужчина». В ее понимании, это высшая оценка.

– А в твоем?

– А в моем понимании ты – мой любимый мужчина. – Девушка обернулась, приблизилась к Михаилу, глаза ее блеснули торжеством.

В сакле Марина зажгла какую-то допотопную лампаду. В маленькой комнате стояли деревянная кровать, стол, табурет, на стенах развешана конская сбруя.

– Марина, а где мы будем спать, тут всего одна кровать? – удивленно спросил Михаил.

– Поместимся, – озорно посмотрела она на Михаила.

– А что это за Чертово ущелье? Ты можешь мне объяснить причину ее такой славы?

– Я там ни разу не была. Там какая-то магнитная аномалия, вероятно, какой-то разлом земной коры. Кстати, Иосиф Владимирович, ну, мой начальник, про которого я тебе рассказывала, очень интересовался этим ущельем и в прошлом году даже ездил туда с какими-то приборами. Он выдвинул гипотезу, что это ущелье – верхний участок огромной земной трещины, потому там и пропадают люди.

– И что еще тебе рассказывал твой Иосиф Владимирович?

– Он еще сказал, что эту расщелину можно использовать как электрическую розетку и черпать оттуда электрическую энергию бесплатно. Ее хватит на полстраны.

– Что-то с трудом верится, – скептически покачал головой Михаил. – Он говорил об этом кому-нибудь?

– Да, он даже опубликовал научную статью на эту тему, у нас в библиотеке она есть. Но ты знаешь, у нас так трудно пробить новую научную идею в среде ретроградов и чиновников. Его многие ученые воспринимают как фантазера…

– А ты-то сама как его воспринимаешь?

– Ой, Миша, он такой умный! Когда говорит, просто заслушаешься.

– А тебе он говорил только о своих научных идеях и ни о чем больше?

– Ну да. А о чем еще?

– Ну, например, что ты очень красивая и что он не только ученый, но и мужчина?

– Ты что, ревнуешь? – улыбнувшись, посмотрела на Михаила Марина, затем подпрыгнула к нему и обвила его шею руками. – Ты, правда, ревнуешь?

– Есть немного, – смутился Михаил.

– Мишенька, любимый мой, я, кроме как на тебя, ни на кого не хочу смотреть. – Она нежно поцеловала его. – Все, спать, я ложусь с краю, раздевайся.

Потушили свет, улеглись. Девушка прижалась всем телом к Михаилу, и нежные девичьи губы заскользили по его губам…

Михаил поднялся, когда забрезжил рассвет. Тихо оделся, посмотрел на спящую девушку. Она свернулась калачиком, маленькие кулачки под подбородком, лицо безмятежно, как у ребенка. Он не стал ее будить, хотя она его просила об этом, осторожно поцеловал ее и вышел наружу.

Старый чабан сидел на том же месте у тлеющего костра. Опершись подбородком на кривой самодельный посох, он устремил взгляд в туманную даль. Михаил подошел к нему. Старик посмотрел на него, но ничего не сказал. Его старые, но еще зоркие глаза смотрели внимательно и понимающе. Михаилу стало неловко, но он прямо посмотрел в лицо старика. Тогда чабан тихо проговорил:

– Не бросай ее. Она хорошая…

– Я знаю, отец, – так же тихо ответил Михаил, – я ее не брошу… если останусь жив.

Старик вывел его к нужной тропинке на лужайке.

– Иди все время по ней, никуда не сворачивай. Километра через два выйдешь к дороге, а там опять вверх по дороге, дойдешь до перевала…

– Спасибо, отец, – кивнул на прощание Михаил, поправил рюкзак за плечами и ушел.

Старик несколько секунд смотрел ему вслед и, когда его фигура превратилась в тумане в темное пятно, перекрестил его в спину.

К логову бандитов Михаил вышел, когда солнце было уже в зените. По карте Зураба он довольно быстро нашел нужную тропу, идущую от дороги вверх. К концу пути деревьев уже не было, только колючий кустарник. Проходя мимо одной из горных щелей, он ощутил на спине чей-то взгляд, а в чистом горном воздухе явственно учуял запах табака.

– Стой! Руки наверх, за голову! – раздался сзади резкий хриплый голос.

Михаил выполнил приказ.

– Кто такой? Куда? – В спину Михаилу под рюкзак уперлось что-то твердое.

– Иду к Рябому. По делу.

– По какому делу?

– Ну, это я ему скажу. Проводи меня к нему. – Михаил стал медленно поворачивать голову, чтобы увидеть мужчину.

– Не поворачиваться! – Ствол пистолета больно ткнул ему в поясницу. – Вперед и без фокусов, а то живо прострелю тебе бок.

Придурок, подумал Михаил, кто же с пистолетом так ведет пленника. Удар с разворотом правой руки по пистолету, левой фалангой пальцев в переносицу, и ты кулем летишь вниз по склону горы. Но он не стал этого делать.

Через пять минут они дошли до пещеры.

– Рябой, к тебе гость, говорит, по делу. – Бородатый конвойный подтолкнул Михаила к главарю.

Рябой сидел на раскладном стульчике, привалившись к стене пещеры, пил чай из алюминиевой кружки. Взгляд бандита, немигающий, неприятный, прилип к пришельцу.

– Ну, что скажешь? – холодно спросил он.

Михаил, не торопясь, снял рюкзак с плеч, повел затекшими плечами, так же, не торопясь, достал из петлицы куртки скрученный в тонкую трубочку клочок бумажки и подал его Рябому.

– Малява[23]от Тенгиза. Он тебе должен был звонить.

Бандит кивнул головой в подтверждение сказанного, прочитал записку.