При мысли о Зое Марина заставила себя расправить плечи и прекратить себя жалеть — у нее в жизни не все так плохо! Точнее, нет, у нее в жизни все просто прекрасно. У них с Кирой собственная уютная квартира, есть деньги на еду, одежду и нехитрые развлечения. У нее умная талантливая дочка, сама она еще молода и здорова. Уж кому-кому, а ей точно не стоит гневить Бога, комплексовать и бояться хама Глеба. Да, пусть на ней не висят украшения стоимостью в годовой бюджет небольшого города и одета она не в модные тряпки, но ей нечего стыдиться. Она никогда в жизни не крала, не подставляла и не бросала родителей на произвол судьбы.

Валентина тем временем, чувствуя себя на редкость уверенно и расковано в коридоре шикарного офисного здания, отыскала нужную дверь и подтолкнула к ней подругу:

— Не дрейфь, Мариш, — прошептала на ухо и толкнула дверь, — прорвемся.

Они очутились в небольшой приемной, обставленной стильно и лаконично. Белая глянцевая мебель, абстрактные картины в ярких рамках, два рабочих стола, за которым восседали безупречно одетые девицы, которых Марина вначале приняла за близнецов: обе блондинки, обе в белых блузках, массивных очках в темной роговой оправе и при красной помаде. Впрочем, при ближайшем рассмотрении некая расхожесть все же наблюдалась. Та, что справа, была чуть полнее и ниже ростом, если можно так сказать о девушке за метр восемьдесят, одетой в наряды сорок второго размера. Девушка слева была еще стройнее и выше. Возможно, Александр Константинович подбирал себе помощниц в модельном агентстве? Впрочем, почему бы и нет? Если уж он мог позволить себе офис в таком месте, почему бы и не разориться на моделей?

— Марина Сергеевна Бердник? — сверкнув белоснежной улыбкой, расплылась от радости блондинка справа.

— Да, это я, — кивнула Марина, мысленно обругав себя за то, что ответ прозвучал жалко и заискивающе. Словно она изначально была в невыгодном положении.

— Пожалуйста, пройдемте, Александр Константинович вас ожидает. — Девушка встала из-за стола, и Марина снова искренне удивилась: что такая красавица делает в приемной у нотариуса? Ей бы по подиуму ходить где-нибудь в Париже.

— Чай, кофе? — это уже вторая, «повыше», обращается к Валентине.

Марина бросила затравленный взгляд на подругу. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Валентина пошла с ней, но она не знала, допустимо ли это. Ведь она никогда раньше не бывала на оглашении завещания, а спросить было боязно. Перед космическими красавицами не хотелось выставлять себя полной дурой, но каким-то образом сопровождающая Марину блондинка умудрилась прочитать ее мысли:

— Ваша подруга может к вам присоединиться, если вы желаете. По закону при оглашении завещания должны присутствовать два свидетеля. Обычно эту роль исполняем мы, но если вам будет более комфортно в сопровождении близкого человека… — прочирикала она.

— Естественно, ей будет комфортнее, — решительно прервала ее Валентина и тут же обратилась ко второй девушке тоном, не оставляющим сомнений — она привыкла к обслуживанию самого высшего класса. — Мне и моей подруге, пожалуйста, капучино. Я надеюсь, он у вас не из ужасных капсул?

— Нет, что вы, только кофе-машина и свежее молоко! Если хотите, могу сделать с миндальным, овсяным, рисовым или соевым, — послушно перечислила девушка, продолжая сиять лучезарной улыбкой. Марине даже захотелось подойти к красавице и потрогать — настоящая ли?

— Боже упаси! — ужаснулась Валентина. — Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на подобную дрянь. Мне только натурпродукт и две ложки сахара.

Послушно кивнув и не переставая улыбаться, девушка поплыла по воздуху к кофе-машине, стоящей в небольшом, отгороженном от остального помещения уголке, где занялась приготовлением напитков.

— Позвольте ваше пальто? — тем временем вежливо попросила девушка, сопровождающая Марину.

Первой мыслью было не отдавать. Вдруг она увидит надпись на китайском языке на потертом лейбле? Истончившуюся подкладку? Потертые рукава и воротник? Но входить в стареньком пальто в кабинет нотариуса было еще большим унижением, и Марина покорно кивнула.

Девушка помогла ей снять пальто с нарочитой осторожностью, словно это была соболиная шуба, повесила его на вешалку, а затем, не переставая улыбаться, толкнула белую глянцевую дверь, ведущую в кабинет ее начальника.

Глеб был уже на месте, его сопровождала Ксения. Марина попыталась не встречаться с ними взглядом, лишь сдержанно кивнула в знак приветствия, а в ответ физически ощутила волну презрения, которой ее окатили эти двое. Она была нищенкой и самозванкой в их красивой жизни, из которой ей следовало убраться как можно скорее. Впрочем, ей и самой не хотелось задерживаться.

— Добрый день, Марина Сергеевна, рад, что вам удалось к нам присоединиться, — красиво окрашенным голосом поприветствовал ее нотариус, одетый сегодня в льняной пиджак глубокого синего цвета и небесно-голубую рубашку. На рукавах, само собой, сверкнули запонки. Красавец-мужчина перевел взгляд на Валентину, заполонившую собой половину обширного пространства его кабинета.

— Валентина, — представилась та без приглашения и с презрением взглянула на удивленно смотрящего на нее Глеба и саркастически поджавшую губы Ксению.

— Можно открыть окно? — капризно попросила та. — Воздуха не хватает.

— Сделайте девушке атмосферу, — ядовито попросила Валентина, усаживаясь в массивное кожаное кресло, жалобно пискнувшее, когда она попыталась устроиться на нем поудобнее.

Марина уловила мелькнувшую на лице нотариуса улыбку и отчаянно позавидовала подруге: как ей удается еще и шутить в такой обстановке? Сама она даже говорить не могла. Язык распух и занял собой весь рот. Стук сердца отдавался где-то в ушах, перед глазами все плыло. Хотелось некультурно выкрикнуть: «Дайте уже мне его сувенир» — и убежать отсюда.

Между тем, кажется, и Ксения с Глебом не очень уютно себя чувствуют. Словно боятся, что Петр Никанорович мог как-то их обделить. А впрочем, чего им опасаться? Люди, владеющие такими домами, явно не зависят от завещания пенсионера.

— Ксения Львовна, к сожалению, я не могу открыть окно: в здании центральная система кондиционирования, — мягко кашлянув, покачал головой Александр Константинович. — Предлагаю приступить к оглашению завещания, чтобы покончить с формальностями как можно скорее. После чего у вас будет возможность подышать свежим воздухом. Впрочем, если хотите, вы можете нас покинуть. В таком случае свидетелем со стороны Глеба Петровича выступит одна из моих сотрудниц. А супруг затем ознакомит вас с содержанием завещания.

— Я потерплю, — сквозь зубы процедила Ксения и цепко схватила руку мужа тощей, как у кузнечика, лапкой.

Глеб молча кивнул нотариусу, как бы приглашая того начать. Александр Константинович перевел взгляд на Марину. Та тоже дернула головой, выражая согласие.

Валентина посмотрела на нее с сочувствием и царственно распорядилась:

— Начинайте.

Марина рухнула без сил на ближайший к подруге стул.