— Ты за этим её сюда приволок? — поморщился я, покосился на Эдулю. Он поправил галстук, застегнул пиджак. — Серьёзно?

— Нет, — блеснул голубыми глазами, между прочим очень похожими по цвету на глаза Дрю. Но Эдмунд мне родственник не по линии матери, это сын брата моего отца. Деев, до мозга костей. — Мне она нужна порядок навести.

— Так я тебе и поверил, — прошептал, прищурился хитро. — Давай на спор. Помнишь, как ты любил.

Эдмунд прожёг меня взглядом. Был очень недоволен. Руку протянул и вытащил на моей золотой цепи крест.

— Крестился? И кто ты в крещении? Владислав, в честь царя Сербского? — презрительно прищёлкнул языком очень омерзительный тип.

— Пётр, — ответил я и, отобрав крест, спрятал его под футболку.

— Кифа, предавший своего бога, — прищурился Эдуся.

— Твёрд в вере, как камень, — парировал я.

— Но на девочек играть кому-то это не мешает.

— Это была провокация, — съехидничал.

— Не прокатило. Во-первых, мне уже за тридцать, — строго сказал он мне. — Во-вторых, на Андре... Как, бля, склоняется её имя? Короче говоря, на неё я точно ставки делать не буду. Не подходи к ней, понял? Я уезжаю до пятницы. В пятницу корпоратив в честь открытия, к тому времени подготовь все кабинеты, обещают жару за тридцать градусов.

— Андреа в русском языке не склоняется, — сообщил я.

Он уходил. Я сунул руки в карманы и смотрел ему вслед. Глист золочёный. Не играет он. Теперь не играет, времени нет и старый. Теперь он любую понравившуюся женщину просто берёт. Пока его не будет в офисе, работаем с Дрю, потом сваливаем. Потому что Эдмунд реально запал на Андреа. И могут быть проблемы. А лучше ей сразу уйти.

Смету ей надо. Всуну я ей смету сегодня. Так возбудила стерва, что закусив карандаш, полез по кабинетам, считать всё для установки не хватающих кондиционеров. Мне походу выдадут ребят ещё на установку открытых и скрытых камер. Парни из охраны, с двумя я знаком ещё со времён моего отца. Так что буду знать, где можно Дрю дрючить, а где камеры наблюдения.

Запарился к середине дня. Неполные отделы наполнялись запахами низкокачественной еды. Жуткими усилителями вкуса и заказанной пиццей. Андреа собралась на обед. Я, как кот на охоте за ней приклеился. Девушка прошла по коридору офиса, заглянула в пустой кабинет начальника, где располагался старый секретарь. Мужчина, приехавший с Эдмундом.

— Я на обед, — предупредила она. — Экономический отдел не может настроить компы.

— Я настрою, — крикнул я ей.

Она выпрямилась. Отвернулась от меня и направилась на выход. Но не по центральной лестнице, а по пожарной. Как приглашала за ней последовать. Там то в полутьме я её и выловил, пришпилил к холодной стене. Из небольшого окна валил свет поверх наших голов.

— Андреа Сергеевна, что такая строгая? — навалился я на неё.

Она ещё не вышла из образа моей незнакомой, смотрела сурово. Тогда я, сжимая её запястья, прильнул к пухлым губам. Простонал от удовольствия, от её вкуса от её чарующего запаха. Стояком упёрся.

— Точно здесь? — она оглядывалась по сторонам.

— Это фантазия сексуальная, — я развернул резко её лицом к стене и задрал юбку до талии. Андреа дёрнулась, но я не дал даже шелохнуться, руку запустил между её ног и пальцами стал натирать клитор сквозь тонкий шёлк трусиков.

Она сама вся шёлковая!

Целовал шею, мочку уха без серёжки... Что-то я скуп на подарки. Нужно ей купить украшения.

Быстро извлёк челен из брюк и отодвинул трусики в строну. Они так плотно попу облегали, что не сразу получилось влагалище добыть.

Горячая, узкая!

С ума меня свела.

Я изнывал по ней!

Она прикусила губы и прикрыла глаза.

Опять больно?

Я послюнявил пальцы, добавив смазки на член, и вошёл неглубоко. Девушка изогнулась, подставляя мне свою попку. Я делал быстрые толчки, её пальцы приложил на трусики. Хотел, чтобы сама умела себя ласкать, так удобней. Вместе с ней мы играли её лоном.

И уже подрагивали ресницы, дыхание её стало прерывистым. Я поумерил пыл, продолжил помогать ей. И вот мой ствол обхватили мышцы внутри, тело Дрю напряглось.

Ничего так, для начала сексуальной жизни.

Заводная оказалась, понятливая и опытная ученица. Мне осталось сделать пару толчков, и я стиснул зубы, чтобы не заорать от яркого, охрененного оргазма.

Нужно было расслабиться, а я не мог.

Дрю быстро опустила юбочку, привела себя в порядок. Даже в полутьме видно было, как горит её лицо.

— Не нужно здесь работать, — прошептал я. — Не подписывай договор.

— Ты с ума сошёл! — ошарашенно уставилась на меня. — Мне так нравится.

— Нет, Дрю. Это не папина тирания, это реальный инстинкт самосохранения, — я поцеловал её в щёку, привлёк к себе за тонкую талию. Тяжело ей отказывать. Её желания и моя готовность их исполнять делали меня немного тупым. — Пока будешь в автошколе учиться, купим тебе много часов вождения по городу, чтобы спокойно можно было всё сдать. Я поработаю здесь, тоже уйду.

— Вождение? — покусывала губу.

Обиделась как девчонка.

— Да. Иди, скажи, что не понравилось, — я подтолкнул её обратно. — Я через три часа освобожусь, поедем в посёлок, съездим.

Она вернулась в офис.

Идиотская была идея к Эдмунду прийти. Предчувствие было плохим, словно я во что-то вляпался. Двадцать пять уже, такой жизненный опыт, а взял и стал заигрывать с пламенем. Надеялся, что не поздно всё исправить.

Вернулся в офис минут через десять. Сразу прошёл к бухгалтерам. Две тётки и два парня копались в одном компе.

— Что случилось? — громко спросил я, и не давая рта открыть, подвинул задом толстую тётку.

— Программка слетает, — дама поправила очки и нависла надо мной. От неё пахло потом, булками и здоровой бабой.

Я моментом залез в комп. Он был чистый. Программа лагала, я посмотрел в чём дело. Если бы не столько любопытных глаз, я бы след оставил, чтобы время от времени подсматривать, чем Эдуля живёт. С другой стороны, если потребуется я, итак, залезу.

— Влад! — разнеслось на весь кабинет знакомый басовитый гул. — Тебе запрешено во внутреннюю сеть лезть.

Я поднял руки вверх и в такой позе встал, повернулся к вошедшему и улыбнулся во весь рот.

— Здравствуй, Егоров, — поздоровался я и вышел.

— Спасибо, — поблагодарила женщина, заняв стул, всё у неё теперь работало.

Руки я опустил только, когда вышел в коридор.

Здоровый мужик в белой рубахе, с закатанными по локоть рукавами, с кобурой на поясе улыбнулся мне.