Несмотря на годы перерыва, он до сих пор оставался все той же машиной для выбивания зубов.

«Может быть, мне не нужно было уходить со службы? Там я умел сдерживать свои эмоции», – размышлял Эдди, хотя уволился он именно из-за постоянного нервного напряжения. Напряжения, которое не покидало его с того самого момента, когда спасательной команде удалось причалить к горящей базе.

Эта необходимость вспомнить все, что с ним произошло, висела над Кларком чудовищным грузом. Он знал, что должен восстановить в памяти лицо и голос предателя – иначе зачем он уцелел, единственный среди сотен трупов.

– Стоп! – сказал себе Кларк. – Стоп! – опять повторил он и поднялся с низкого диванчика. Теперь он с удивительной ясностью понял, в чем причина его злоключений.

Предатель снова начинает действовать, и его, Кларка, решили убрать, как единственного человека, который смог бы его опознать. Опознать при любых условиях и в любой ситуации. В «Ульрике» каждый мог узнать каждого – через особый настрой, привитый и развитый в них способ.

Вероятность того, что Эдди и предатель встретятся, была незначительна, однако те, кто управлял невидимыми рычагами, боялись даже этой малости.

«В окно не выглядывать!» – прочитал Эдди на прибитой к стене табличке. Он посмотрел на искусственное окно и в самом его верху заметил узкую форточку.

Не долго думая, Кларк придвинул стол, поставил на него табуретку и, приоткрыв окошко, вдохнул пару глотков свежего воздуха.

Как оказалось, окно выходило прямо на улицу. Мимо проезжали машины, проходили люди, и им не приходило в голову, что где-то на уровне их коленок глазами узника смотрел на мир Эдди Кларк.

Заскрипев покрышками, возле входа в отделение затормозил серый автомобиль. Из него вышли двое крепких молодых людей и быстро вошли в здание.

Эдди невольно отметил их одинаковость. Так идиотски однообразно могли одеваться только люди, работавшие на правительство. И этот характерный жест, выдающий легкое волнение, – машинальное касание спрятанного под плащом оружия.

Эдди быстро слез со своей пирамиды, вернул мебель на места и встал на середине камеры, чтобы его легко можно было видеть в глазок. Он дал себе слово, что, если ему удастся уйти, доверять полиции он больше не будет.

Вскоре в коридоре послышались шаги. Эдди глубоко вздохнул – ему предстояло сделать почти невозможное, и единственным его козырем была неожиданность.

Возле двери шаги затихли. Едва слышно скрипнула крышка глазка, и Эдди почти физически ощутил на себе взгляд охранника.

Он выждал одно мгновение и шагнул вперед.

Щелкнула задвижка, и Кларк приготовил ногу для толчка. Когда дверь начала открываться, он прыгнул вперед и вложил в удар всю свою силу.

Отброшенная ногой тяжелая дверь, словно каток, снесла охранника и одного из убийц.

Второй, ошарашенный происшедшим, на секунду замешкался и не успел вовремя выхватить оружие. Кларк жестко ударил его в горло и, перепрыгнув через осевшее тело, помчался по тюремному коридору к выходу.

По пути он сбил выскочившего на шум тюремщика, опрокинул стол с документами учета и выскочил из подвала на первый этаж. Несколько пуль с опозданием врезались в ступени.

Сержант Пеликс выскочил навстречу Эдди и попытался наставить на него пистолет, но был мгновенно обезоружен и получил сильный удар в ухо.

– А-а! – закричал он от обиды и бессилия, однако преследовать беглеца не решился.

Тяжело дыша и сильно припадая на одну ногу, из подвального этажа выскочил один из агентов. Всего минуту назад они здорово напугали Пеликса.

«Вот-вот, – подумал сержант, – пусть эти громилы и гоняются. У них и жалованье не в пример моему...»

Бросив на валявшегося на полу дежурного взгляд, полный злобы, агент проковылял к выходу и шагнул на крыльцо. В ту же секунду его отбросило назад. Он упал в коридоре, широко раскинув руки и выронив короткоствольный автомат.

С улицы послышался звук удалявшегося автомобиля.

– Уф, – произнес Пеликс, ощупывая голову. – На этот раз, кажется, жив.

Убийцы очень спешили и рассчитывали, что сделают дело за пару минут. Кларк понял это, увидев ключи в замке зажигания.

Сев в машину, он выставил в окошко пистолет и стал ждать.

«Раз, два, три...» – считал он про себя. На счет «четыре» в дверях появился преследователь. Он вывалился, как мешок, прихрамывая и держась за стену.

На какое-то мгновение Эдди стало жаль этого парня. Вместо хладнокровного расстрела тюремного узника он нарвался на большие неприятности.

Кларк нажал на курок и подивился сильной отдаче полицейского пистолета. Тяжелая пуля отбросила агента обратно в коридор, а Эдди завел машину и, включив скорость, резко отпустил сцепление. Покрышки бешено завертелись, и машина стала стремительно разгоняться, оставляя шлейф голубоватого дыма.

Эдди промчался до самого конца улицы Раш, а затем свернул в сторону центра, чтобы выбраться на одну из транспортных магистралей.

Как ни странно, он чувствовал необыкновенный подъем. Впервые за все время его злоключений он был совершенно свободен в выборе средств и не зависел ни от следователей, ни от полиции, ни от сотрудников ПСС.

«А Джерри, наверное, регулярно ходит на службу», – вспомнил Кларк и невольно улыбнулся. Его прежняя спокойная жизнь казалась уже недостижимой.

Развернувшись на большой развязке возле универмага «Джованни», он выехал на улицу Щварцзее, которая заканчивалась широким шоссе, ведущим к морю.

Эдди ехал к своему домику, справедливо полагая, что уж там его никто не найдет.

Мимо проносились посты дорожной полиции, но никто не задерживал Эдди, поскольку свидетелей его побега на сером «контене» не было.

Тем не менее, когда до предместья Фарнбру осталась пара километров, он свернул на грунтовую дорогу, загнал ее в заросли кустарника и бросил машину.

Избавившись от машины, Эдди вышел к небольшому кафе и, потолкавшись среди посетителей, отправился дальше пешком.

Через час он добрался до своего дома и воспользовался входом со стороны сада. Ключ был на прежнем месте в тайнике и, бесшумно открыв замок, Эдди оказался на кухне.

В доме еще чувствовался легкий запах краски. Он не выветрился с тех пор, как Кларк красил веранду.

Обойдя все комнаты и удостоверившись, что все вещи лежат на месте, Эдди немного успокоился. Даже карандаши на его письменном столе никто не трогал.

Требовалось привести себя в порядок, и он отправился в душ. Однако должного удовольствия от водной процедуры Эдди не получил. Ему то и дело приходилось выключать воду и прислушиваться к подозрительным звукам.

Когда он уже вытирался, неожиданно зазвонил телефон.