Женя внезапно не заснула, уткнувшись носом в шею Эркина. «Как Алиса», – успел подумать, засыпая, Эркин.

Андрей поёрзал, перекатился с боку на бок, стараясь не просыпаться. Воскресенье – законный выходной, спи хоть до обеда. Пока есть не захочется, он не встанет. И с этим решением заснул.

Разбудим его самым бесцеремонным образом, дёргая то за плечо, то за волосы. Дёргали слабо, но надоедливо. Андрей злобно замычал и полез под подушку. Тогда с него стали стягивать одеяло. Озверев, он лягнул воздух, отобрал одеяло и завернулся в него. И тут до него сквозь ставший непрочным сон прорвался голос:

– Ну, Андрюха, ну, вставай, ну, утро уже.

Андрей чертыхнулся шёпотом и высвободил голову.

– Алиска, ты, что ли?

– Я! Андрюха, вставай.

Андрей с интересом оглядел румяную растрёпанную Алису в ночной рубашке до пят и спросил:

– А зачем?

– Как зачем?! – возмутилась Алиса. – Утро уже!

– Не-а, – мотнул головой Андрей. – Темно.

– Как темно?!

Алиса бросилась к окну и стала дёргать штору. Пока она воевала с тяжёлой тканью, Андрей быстро надел и туго подпоясал халат.

– Ну вот, – Алиса наконец справилась с непослушной шторой, и комнату залил золотой утренний свет. – Вот видишь, утро! А мама с Эриком ещё спят. Я к ним стучалась, стучалась, а они заперлись и не выходят. Андрюха, идём их будить.

– Интересно, но не заманчиво, – пробормотал Андрей.

– Чего? Я не поняла, Андрюха. Пошли, ну!

– Не нукай, не запрягла, – внушительно остановил её Андрей.

Чёртова девчонка, ведь не отстанет – это ясно, а сунься сейчас к Эркину… ей ничего, а ему Эркин точно башку отвинтит. И не объяснишь ведь малявке, зачем «мама с Эриком заперлись». Надо выкручиваться.

– Утро, говоришь, уже?

– Андрюха, светло же совсем!

– Ага, а ты чего тогда по-ночному?

Потрясённая таким вопросом, Алиса молча уставилась на него. Андрей решил закрепить успех.

– Хочешь утра, так иди и одевайся.

– Ладно, – после недолгого раздумья согласилась Алиса. – Будем делать утро, да?

– Будем, – вздохнул Андрей.

Когда Алиса убежала, он дотащился до стола и посмотрел на будильник. Восьмой час в начале. Спать да спать, так ведь не даст.

По дороге в свою комнату Алиса на всякий случай постучала в дверь спальни.

– Мама, Эрик!

Из-за двери донеслось мамино:

– Алиска, отстань. Мы спим.

– И не надо! – сказала закрытой двери Алиса. – Мы с Андрюхой будем делать утро.

И убежала.

В спальне приятный полумрак, сонная тёплая тишина. Женя сладко потянулась под одеялом, и сразу вздохнул и шевельнулся Эркин.

– Уже утро? Женя?

– Ага, – Женя снова потянулась, погладила его по взлохмаченной голове. – Спи, милый. Сегодня воскресенье.

Эркин поёрзал, повернулся набок и потёрся щекой о подушку.

– Там Алиса, что ли?

– Как всегда, милый, – Женя поцеловала его в переносицу. – Спим ещё…

– Мг-м, – согласился Эркин и всё ещё сонным голосом уточнил: – Она про Андрея говорила, или мне приснилось?

– Говорила, – так же сонно ответила Женя и вдруг рывком: – Господи, что они там творят?!

И мгновенно, Эркин головы поднять не успел, как Женя уже накинула халатик и вылетела из спальни. Эркин вздохнул, вылез из-под одеяла и пошлёпал к комоду одеваться.

На кухне оказалось всё не так страшно, как почудилось со сна Жене. Андрей с Алисой готовили завтрак, а что при этом у них пара кастрюль упала, так это ж пустяки.

Женя влетела в кухню в тот момент, когда Андрей показал Алисе, как жонглировать картошкой, и она теперь пыталась это повторить. Картошка летала по всей кухне.

Утренняя тишина закончилась решительно и бесповоротно. Суета, беготня, хохот Андрея и восторженный визг Алисы, сияющая «настоящая» улыбка Эркина – Женя, распоряжаясь, ахая и покрикивая, от души всем этим наслаждалась.

За завтраком решили, что сегодня никуда не пойдут. Такая неделя была, что надо и отдохнуть, и дел домашних накопилось.

– Так в кино мы не пойдём?! – возмутилась Алиса.

– Придумаем чего-нибудь поинтереснее, – утешил её Андрей.

Женя подозрительно посмотрела на него, и Андрей изобразил такое невинное удивление, что Эркин едва не поперхнулся чаем.

Алиса уже вылезла из-за стола и побежала в свою комнату: будить кукол и вообще наводить порядок, а Эркин допивал чай, когда Женя сказала:

– Андрюша, я вчера написала Бурлакову.

Андрей быстро вскинул на неё глаза, покосился на Эркина и очень спокойно сказал:

– Интересно. И зачем?

– Что ты живой, здоровый. Что приехал.

– Я спросил: зачем, а не о чём, Женя.

– Он твой отец, – Женя говорила тоже очень спокойно. – Он имеет право, он должен знать. И это мы сказали ему, что ты погиб, значит, нам и о воскресении твоём говорить.

Лицо Андрея оставалось неподвижным, но лежащие на столе ладони сжались в кулаки.

– Так, – наконец кивнул он. – Понял. И когда ждать ответа?

– Тогда я ему писала, ответ через неделю пришёл.

– Хорошо, – Андрей даже улыбнулся. – Подождём неделю. А пока не будем об этом, – он не хотел, но последние слова прозвучали с просительной интонацией.

Женя и Эркин одновременно кивнули.

– Ты… – медленно заговорил Эркин, – ты не думай. Мы… мы всегда… за тебя, на твоей стороне.

– Спасибо, брат, – тихо ответил Андрей.

И после секундного, но показавшегося очень долгим молчания вскочил на ноги.

– Так, Женя, что делать? Чем помочь?

И Женя рассмеялась: такая готовность была в его лице и в голосе. Улыбнулся и Эркин.

– Пойду, хозяйством займусь.

– Во! – обрадовался Андрей. – Инструмент переберём.

Вообще-то Эркин боялся, вернее, побаивался, что Андрей будет недоволен его самоуправством: и в ящике рылся, и инструмент брал. Но, пока у Кольки работали, Андрей ему ничего не сказал. Так что, авось обойдётся.

– А гулять? – всунулась в кухню Алиса.

– Сейчас пойдёшь, – Женя быстро мыла посуду. – Одевайся.

– А все вместе?

– А обед кто будет готовить? – Женя отряхнула руки. – Давай быстренько.

Андрей по-хозяйски уверенно расположился за верстаком, разложив точильные бруски и круги. Эркин прикрыл дверь, быстро разделся и натянул свои рабские штаны.

– Ты это чего? – спросил, не оборачиваясь, Андрей.

– Пол буду натирать, – ответил Эркин и, не удержавшись, спросил: – Сильно я? Ну, инструмент попортил?

– Всё путём, браток, – Андрей попробовал на ногте лезвие стамески и прижал его к бруску. – Когда инструмент не в работе, он болеть начинает, – и повторил: – Всё путём.

Эркин кивнул, взял банку мастики, щётку, суконку и вышел, оставив дверь полуприкрытой.

Тетрадь шестьдесят седьмая

122 год

Весна

Американская Федерация

Алабама

Колумбия

За этой улицей так и осталось название Новой. Новенькие, ещё пахнущие краской и штукатуркой, домики, свежий асфальт, новые блестящие фонари. Такой улицы в Цветном ещё не было. Строила мэрия, домики в долгосрочную