– А сказала бы ты то же самое, если бы узнала, что во имя мести я послал человека на смерть?

У нее перехватило дыхание.

– Что ты имеешь в виду?

– Я ответил кровью на кровь.

Шарлотта знала, что он говорит о сестре.

– На самом деле ты же никого не убил?

– Своими руками, конечно, нет.

Шарлотта четко видела, что его мотивы не имеют ничего общего с эгоизмом. Здесь замешаны темные тайны.

Действуя инстинктивно, Шарлотта взяла стакан из рук Салима и осушила его. Жидкость вызвала огонь в горле и ударила в голову.

Она аккуратно поставила стакан на стол и посмотрела на шейха. Он наблюдал за ней. Чувства нахлынули на нее, несмотря на выпитый виски.

– Тебе не нужна я в качестве советника, ты и сам справляешься.

– Говоришь, твои услуги мне не понадобятся. – Его голос прозвучал резко.

– Нет, я не это имела в виду.

– А что ты хочешь сказать?

Его суровость ее не отпугнула.

– Ты хочешь меня, Салим? А если нет, я уйду прямо сейчас.

У него остановилось сердце. Шарлотта увидела его внутреннюю борьбу с самим собой. Потом он потянулся к ней.

– Да, черт тебя побери, да, я хочу тебя.

И это все, что ей хотелось услышать. Шарлотта обняла его за шею, прижавшись губами к его губам. Салим знал, что играет с огнем, но был не способен сопротивляться. Ответив на поцелуй, он поддался темной, дьявольской, ненасытной страсти. Обнял ее, прижал к себе, почувствовав, как она дрожит, поцеловал, вкусив ее сладость. Шарлотта оставила попытки анализировать. Салим целовал ее спину, ясно показывая, кто здесь главный, а Шарлотте лишь хотелось, чтобы он никогда не останавливался.

Он разбудил ее сексуальность, хотя она понимала, что вместе они будут не вечно. Сейчас она испытывала то же жадное желание, что и прошлой ночью, и хотела испытать еще больше.

Прервав поцелуй, он взял ее за руку и увлек в просторную спальню, где стояла самая большая кровать, какую она когда-либо видела в своей жизни.

Он остановился у кровати и отпустил ее руку.

– Я хочу видеть тебя.

Запреты Шарлотты были сожжены алкоголем и взаимными откровениями. Ей больше нечего было скрывать, поэтому она сняла с себя одежду.

Голубые глаза Салима пожирали ее с головы до ног. Шарлотту пьянила мысль о том, что он находит ее неотразимой. Пьянила настолько, что о сопротивлении не было и речи.

Он протянул к ней руки, она шагнула навстречу. Ее дрожащие руки пытались расстегнуть пуговицы его рубашки. Он, убрав ей волосы назад, целовал в шею, его щетина царапала ее кожу, вызывая волны наслаждения.

Он провел рукой по ее отяжелевшей груди, большим пальцем лаская сосок. Желание пульсировало внутри ее, где было горячо и влажно.

На мгновение отстранившись, он скинул рубашку и брюки, оставшись в одних трусах, которые не скрывали мощную эрекцию. Шарлотта еще помнила ощущение, когда он вошел в нее, каким он был твердым и большим. Она потянулась к члену, положила на него руку, ощущая его через трусы.

Салим грубо бросил:

– Сними их.

Дрожащими руками Шарлотта стащила с него трусы, спустив до пола, для этого пришлось встать перед ним на колени. Оставаясь в таком положении, она изучала символ мужественности, а когда взяла его в руку и стала совершать движения по всей длине, почувствовала, как шейх затаил дыхание. Она дотронулась до капельки влаги на самой головке, желая попробовать на вкус, наклонилась вперед, дотронувшись языком. Ощутила терпко-соленый вкус, и ее накрыл шквал желания, захотелось пойти дальше. Взяв его в рот, Шарлотта испытала пьянящее чувство женской власти. Салим отступил на шаг и, подав ей руку, поднял с колен.

– Я сделала что-то не так?

Он покачал головой. Его глаза горели так ярко, что было больно смотреть.

– Нет. Просто я хочу быть внутри тебя.

– О.

Сердце сильно заколотилось, когда он подвел ее к кровати. Она легла. Он опустился рядом. Его рельефные мышцы перекатывались под загорелой кожей. Положив руки ей на бедра, он развел их, проник внутрь ее пальцем, почувствовав ее жар и влажность. Она ощутила настолько острое наслаждение, что едва сдержала стон.

Салим поцеловал ее, его язык был настойчив и нежен.

– Отпусти себя. Я хочу тебя слышать.

Чтобы побудить ее застонать, он засунул палец глубже и начал делать поступательные движения. Чувственное наслаждение стало сильнее, острее и усилилось еще, когда он взял в рот один из сосков и подверг его интенсивным ласкам до тех пор, пока она не выдержала и застонала.

Шарлотта забыла, как дышать. Возбуждение нарастало. Она дотронулась до твердой плоти Салима и принялась ритмично водить рукой по всей длине, упиваясь его участившимся дыханием и напряжением мышц.

Лаская, она поцеловала его в плечо, спустилась ниже, к соску, принявшись целовать и покусывать его так же, как он только что делал с ней.

Салим надел презерватив. Шарлотта легла так, чтобы он расположился перед ее раздвинутыми ногами, будто много раз делала подобное, развернулась так, чтобы головка члена была направлена внутрь ее.

А-а-а.

Она застонала, когда он медленно вошел в нее, наблюдая за ее лицом. Ей показалось, что он медлит, поэтому обвила его ногами, впившись пятками в мускулистые ягодицы.

Он рассмеялся и подчинился требованию ее тела, войдя в нее так глубоко, что у нее перехватило дыхание. И начал двигаться.

Шарлотта взлетала, забираясь все выше и выше, пока не достигла предела. Это походило на крошечную смерть. Потом внутри ее что-то взорвалось и сгорело.

Салим не мог сдержать гортанный стон, когда почувствовал сокращения мышц ее влагалища, его настиг быстрый и яростный пик наслаждения. Они испытали одновременный оргазм. С ним такое случилось впервые.

Казалось, прошло много времени, прежде чем его сердце восстановило привычный ритм. Салим лежал на ней сверху, чувствуя, как последние судороги сотрясают ее тело, потом посмотрел на нее. Шарлотта медленно открыла глаза, и что-то перевернулось у него в груди. Ее щеки покраснели, губы распухли. Влажные пряди клубнично-золотистых волос прилипли к щеке. Он поправил ее прядь. Она выглядела потрясенной, он тоже чувствовал себя так, будто они пережили ураган.

Осознав, что все еще придавливает ее своим весом, он поднялся и прошел в ванную снять презерватив. Посмотрев на себя в зеркало, вспомнил, как точно так же изучал свое отражение несколько недель назад, перед разговором с братом Зафиром. Тогда он чувствовал себя измученным, пустым.

Теперь же ощущал, что связан с чем-то неосязаемым, но значительным.

«Судьба», – подсказал внутренний голос.