Что ж. Мой подорванный было авторитет восстановлен. А моя совесть чиста. Я предупредил их, а они сделали свой выбор.

* * *

Ближайшая к нам планета называлась просто, но со вкусом: Рай. И это наполнило меня самыми недобрыми предчувствиями. Наша шлюпка приземлилась в удаленном от конторы уголке космодрома. Если нас и засекли, то смылись мы раньше, чем к шлюпке кто-либо приблизился. Возможно, нашу посудину в наше отсутствие арестуют, но тогда и будем действовать по ситуации. В конце концов в таком рискованном предприятии, как наше, все до мелочей предугадать невозможно.

Пока мы летели к Раю, Гойка учил меня, как следует вести себя на планете, слегка удивляясь моей неосведомленности. Главной проблемой, с которой мы могли столкнуться, было отсутствие у нас обоих кода социальной значимости. Но если мы сразу двинем в портовый кабак, заверил меня Гойка, обойти это обстоятельство будет нетрудно. Главное, чтобы при нас были тугрики. Хозяева подобных заведений редко бывают чересчур щепетильны.

Когда шлюпка приземлилась, я испытал забытое уже ощущение: словно огонь пробежал по моему телу. Значит, я могу летать тут с помощью антигравитационных генераторов. Но делать это снова нельзя. Провожаемые подозрительными взглядами служителей космодрома, мы, воспользовавшись самодвижущимися дорожками, довольно резво добрались до ворот и соскочили с «бегушки». Погода была прекрасной, теплый ветерок обдувал наши лица. Если такая погода держится тут всегда, происхождение названия планеты легко понять.

За воротами меня вновь окатило огнем: зона действия антигравитационных генераторов закончилась.

Гойка моментально определил, какое из зданий является кабаком, и мы направились туда.

Впервые за все время пребывания в двадцать пятом веке я увидел негра. Толстого и похожего на Луи Армстронга. Одет он был в коричневую ливрею с золотыми отворотами. Это был швейцар. Стоило нам приблизиться к дверям, как над ними с препротивнейшим звуком замигало табло. Негр шагнул нам навстречу, и белки его глаз угрожающе сверкнули.

— Спокойно, — выставив вперед ладонь, остановил его Гойка. — Мы — свои. Он сунул в карман руку и всучил швейцару одну из тех кредиток, которыми я его заранее снабдил. — Это тебе на чай. Для начала.

Негр хмыкнул, положил карточку во внутренний карман ливреи и, коснувшись петлицы, произнес:

— Босс, тут двое джипси. Без кодов.

Он помолчал, по-видимому получая наставления.

Затем выдал:

— Но они дали мне пятьдесят хрустящих.

(Я точно видел, что Гойка дал ему сотню.)

Негр опять немного помолчал, выслушивая шефа, затем еще раз коснулся петлицы и, растянув в улыбке обезьяньи губы, указал нам на дверь:

— Добро пожаловать в «Преисподнюю».

Только тут я обратил внимание на вывеску. Заведение называлось именно так. Ад в раю. Предчувствия мои стали еще более тягостными.

Однако, войдя в ресторан, ничего особенно адского, кроме натурального пламени выполненных в форме факелов газовых горелок на стенах, я не заметил. Да еще нарочитая мрачность красно-черной униформы официантов, которые все поголовно были неграми. Один из них, слегка пританцовывая под льющуюся отовсюду ритмичную музыку, провел нас через несколько комнат к свободному столику, парящему над полом.

Итак, наша задача — сидеть и наблюдать за посетителями. Выяснить, кто из них штурман современного гиперпространственного корабля и любым способом доставить его на наш звездолет. Купить, запугать, споить или просто связать по рукам и ногам… Решим по ходу.

В кабаке, состоящем, словно улей, из множества небольших сообщающихся друг с другом зальчиков, было людно и шумно. Большинство присутствующих составляли мужчины, выглядевшие заправскими головорезами и прожженными космическими волками. Женщин было мало, но все они были полуодеты, а их вид и поведение также не оставляли сомнений в роде их деятельности. (Прежде всего поведение. Если бы я судил только по одежде, то, боюсь, всех представительниц женского пола двадцать пятого века, кроме цыганок, принимал бы за проституток…) Поголовно все посетители были пьяны и болтали, стараясь переорать музыку и друг друга.

Ловко орудуя дистанционными пультами, официанты отправляли плавающие под потолком подносы со снедью в нужные места. Но некоторых посетителей такая манера не устраивала, и к их столикам напитки и яства официанты приносили сами.

Наши цыганские одеяния вызвали всеобщее оживление и приковали множество глаз. Просмотрев меню, Гойка сделал заказ, и официант исчез. Тут же от соседнего столика отделилось плавающее сиденье и, неся на себе грузную фигуру, пристыковалось к нашему. Перед нами возник здоровенный верзила со светлыми, словно выгоревшими на солнце волосами, заплетенными в косу. Коса в свою очередь, словно толстый ошейник, была обмотана вокруг его шеи. Верзила наклонился к нам, обвел нас пьяными красными глазами и сообщил, вперившись взглядом в Гойку:

— Джипси.

— О, да, — подтвердил Гойка.

— А где табор?! — с нажимом произнес наш непрошеный сотрапезник и вдруг заржал так, словно чрезвычайно удачно пошутил. Просмеявшись, он все так же безапелляционно сообщил Гойке:

— Цыгане умеют петь. Цыганские песни. — И вновь разразился хохотом. «Хорошо смеется тот, кто смеется, как лошадь…»

Я видел, как Гойка потянулся к кушаку, под которым был спрятан плазменный кинжал. При этом он демонстративно не смотрел на своего собеседника, а повернул застывшее лицо ко мне. Нужно было срочно вмешаться и разрядить обстановку. Я торопливо заговорил:

— Все нормально. Нас никто не пытается оскорбить. Человек просто пьян, понимаешь? Просто пьян.

Несмотря на то, что говорил я на диалекте русских джипси, верзила понял меня и взревел:

— Кто пьян?! Я пьян?! — Он угрожающе выпрямился… И тут же сник: — Да. Пьян. И что?

Гойка убрал руку от кушака.

— Нет, ничего, — проговорил я примирительно. — Через полчасика мы будем такими же.

— Хо! — слегка взбодрился верзила. — Шутка. — И, словно пытаясь удостовериться, спросил: — Шутка?

— Да, — подтвердил я.

— Хо-хо! — развел руками мой собеседник. — Никогда не слышал, чтобы джипси шутили. Впрочем, я вообще еще никогда с ними не разговаривал. Джипси не ходят в наши кабаки. Как это вас занесло сюда?

Два подноса с едой и пивом проплыли над головами и аккуратно приземлились перед нами.

— Эй! — заорал верзила в сторону. — Фредди! Принеси-ка пива и мне. И ножками, ножками! — Он повернулся к нам: — Не люблю я эти штуковины, — сообщил он, щелкнув пальцем по моему подносу. — За мои кровные тугрики пусть меня обслуживают как следует!

Пять минут спустя мы уже пили втроем. Выяснилось, что верзилу зовут Бенедикт, и он — не звездолетчик, а портовый заправщик. А сегодня у него выходной. Мы в свою очередь назвали ему свои имена и изложили легенду, из которой следовало, что мы ищем опытного штурмана, который обучил бы нашего человека гиперпространственным прыжкам. Это было почти правдой.