– Ну вот, – сказал Элис, любовно поглаживая ящик, – мой домашний крематорий. Температура сжигания 800–900 градусов, дожигания – 1100–1200 градусов по Цельсию. Мешок с мусором превращается в пыль за три-пять минут. Разумеется, все зависит от того, какого типа мусор. Упаковки сгорают мгновенно, а пищевые отходы, конечно, подольше. Производитель уверял, что для сожжения… э-э…… скажем, трупа животного весом 80–90 килограммов требуется не более двух часов. Температура дожигания обеспечивает полное разложение токсичных выбросов, скруббер и пылеуловитель задерживают до 93 процентов твердых частиц. По объему количество отходов уменьшается в среднем в 20 раз! Для наглядности поясню: стадо коров легко поместится в мусорный бак. И никакого запаха!

– Топливо небось жрет, как динозавр, – неосторожно заметил я.

– Полканистры дизтоплива вполне хватит, чтобы испепелить любого из нас, – тут же отозвался счастливый владелец домашнего крематория.

В этом весь Элис! Он не выбирает выражений, резок в высказываниях, а эпатаж – праздник для его души. Он может без стеснения ходить в компании банкиров на охоту с дешевеньким ружьем, демонстрируя скромность своего нрава, и в то же время способен в борьбе за экологию оборудовать в собственном подвале мусоросжигалку стоимостью в престижный автомобиль.

– Говно, – зевнул Зябликов. – Я это выкину на хер. Мудак ты, Элис! Просрал кучу бабок. Как с картиной. Ты думаешь, мы с Инессой дураки?

– Ты о чем? – спокойно осведомился Элис, но какое-то внутреннее напряжение мимолетно отразилось на его лице.

– А то не знаешь? – ухмыльнулся Зябликов. – О картине этой дурацкой!

– Ну, ладно! Заглохни! – резко бросил ему Элис. – Нажрался, так иди, отдыхай.

Но Зябликов не успокоился.

– Что, испугался? – обрадованно захихикал он. – И правильно! Ишь, картину он купил,… раритет, бля…. Ничего, теперь я директором буду! Я тебя выведу на чистую воду, ты еще растечешься, как кусок говна, под моим ботинком!

– Базар фильтруй, – спокойно, но со сдержанной яростью посоветовал ему Борис.

– И ты тоже мудак, – не остался в долгу Зябликов. – И говно!

Зябликов успел прихватить с собой недопитую бутылку коньяка и осушил ее сейчас одним решительным глотком. Потом зашвырнул пустую посудину в угол. Та с сочным звуком разбилась о стену, и осколки весело звякнули по металлу домашнего крематория. Тот отозвался недовольным металлическим звоном.

– Все, он меня достал! – решительно подытожил Борис. – Отнесите его спать.

Зябликов оглянуться не успел, как Вован и Толян подхватили его под руки и потащили к лестнице. Кто-то из них незаметно приложил Зябликова под дых, так что тот лишился возможности возмущаться вслух и лишь гневно разевал рот, как сазан на берегу.

– Не, ну хрена ль он тут делает?! – с досадой спросил Борис.

– Да я же объяснял, что он должен был с Инессой приехать, – начал оправдываться Элис, – Инесса его в ежовых рукавицах держит. Да вот она-то приехать не смогла, а Кеша приперся. Инесса – мой давний партнер, и я не мог……

– Ладно, пошли коньяк пить, – оборвал его Борис. – Надеюсь, теперь он угомонится. А не то придется его пристрелить. Сам его грохнешь или мне лично это сделать?

– Лучше охране поручи, – со смехом отозвался Элис. Шутка, естественно, пришлась ему по вкусу. – Пусть нашпигуют его из своих «ижаков»! А то мне всегда хотелось на практике проверить: не уступает ли по останавливающему действию патрон 9 на 17 «К» обычному 9 на 18 «ПМ»?

Посмеиваясь, они начали подниматься по лестнице. А следом – и мы с Николашей. По дороге я спросил Николашу:

– А что такое чоки?

– Что? – не понял Николаша.

– Борис сказал, что у его ружья сменные чоки.

– Это сменные стволы с сужением канала, – объяснил Николаша, – в зависимости от степени сужения бывает получок, чок, экстрачок. Они увеличивают кучность при стрельбе дробью.

Фанаты стрелкового оружия, блин! И как они сами не чокнутся только от всех этих чоков и получоков?!

Мы снова расселись перед камином. Вскоре появились Вован и Толян. Толян сообщил, что они нашли Витюшу на диване в гостиной, разбудили и сдали ему под опеку изрядно помятого и чуть попритихшего Зябликова.

Я опасался, что разговор снова зайдет о ружьях, но Элис сменил тему. Он с довольным видом достал из-под пиджака пистолет и протянул его Борису:

– А ну, зацени!

Я придвинулся поближе, чтобы лучше разглядеть оружие. Вначале мне показалось, что это газовый или пневматический пистолет, потому что корпус, похоже, был пластмассовый. Но Борис вынул магазин из рукоятки, и я понял, что это настоящий боевой пистолет. Магазин был широкий, патроны располагались в нем в два ряда, при этом против каждого патрона, начиная с четвертого, имелось окошечко с номером: сразу было видно, сколько патронов в магазине. Я отнюдь не Брат Зоркий Сокол, но успел разглядеть, что последней цифрой была 17. Под ней четко читалась стилизованная надпись латинскими буквами: «Glock». Ни фига себе, семнадцать патронов в магазине! Борис повертел пистолет в руках, вставил магазин в рукоятку. Взвесил оружие на ладони, пару раз вскинул руку, прицеливаясь.

– Ну, как? – нетерпеливо спросил Элис, лопаясь от гордости.

Борис пожал плечами.

– Семнадцать патронов есть семнадцать патронов, – отозвался он, – пластик, опять же… без патронов ощутимо легче, чем армейский «макар». И у «макара» к тому же всего лишь восемь патронов. Но все это ерунда!

– Ты что говоришь-то? – поразился Элис. – Да из «макара» только застрелиться можно!

– Брось ты языком трепать! – в сердцах стукнул кулаком по столу Борис. – «Застрелиться»! Спорим, что с двадцати пяти метров я отстреляюсь лучше тебя?

– Ха! – усмехнулся Элис. – Скажу честно, что стреляю я из пистолета препаршиво. Из ружья я бы без колебаний согласился: хоть пулей, хоть по тарелочкам, а вот из пистолета…… А слабо тебе с Николашей пострелять?

– Николай! – повернулся к нему Борис. – Постреляем на спор?

Не знаю, знал ли Борис то, что знал я: в институте Николаша занимался стрельбой из мелкокалиберного пистолета и к пятому курсу дострелялся до кандидата в мастера спорта. Затрудняюсь сказать, насколько сложнее стрелять из «глока», чем из «марголина»: сам я стрелял один раз в жизни, из «макара», на армейских сборах. Но в любом случае на спор из пистолета я бы с Николашей стрелять не стал.

– Идет! – с готовностью откликнулся Николаша. – На ящик коньяка.

– Ну, кто же коньяк ящиками пьет?! – рассмеялся Борис. – Давай лучше на ящик водки.

– «Русский стандарт», – уточнил Николаша.

– Годится, – согласился Борис.

Договорившись об условиях, спорщики приступили к выбору оружия.

– Возьмем «ИЖ-71» у моих охранников, – предложил Борис.