Саша сидел в кресле и наблюдал за продвижением очереди в самолет. Он мысленно давал характеристику проходящим пассажирам. Вот группа азиатов, вот типичные латинос – похожи на мексиканцев или пуэрториканцев, парочка китайцев – выдает общий стиль одежды и невысокие носы, к тому же Саша уловил их диалект. А вот четверо нагловатых молодых гринго – американцев, лица непонятной национальности средиземноморского замеса, африканоликие, наконец, немного пожилых восточных немцев, которых выдавал совсем не швейцарский немецкий. Эти явно летели в Мексику отдохнуть на курорте, где-нибудь в Акапулько. Саша не считал себя специалистом в лингвистике, но кое-какие особенности речевые улавливал. Многие говорили на какой-то дикой англо-германо-французской смеси с добавлением итальянских слов. И все друг друга понимали. Женщин с детьми Саша пропускал мимо глаз, отмечал типичных феминисток в деловых костюмах с короткими стрижками, хиповато-растаманских студентов с рюкзаками и в непременных вязаных шапочках с отвисающими завязочками, которые они не снимут даже в тридцатиградусную жару.

Саша снял пуховик и убрал его в фишеровскую сумку перед сдачей ее в багаж. Тропики его ждали, жара в тридцать семь в тени, да еще завершение сезона дождей. Хорошо бы самолет не угодил в зону турбулентности над Карибами. О зарождающихся циклонах вроде не сообщали.

Увидав, что один из стюардов на посадке остался без пассажиров, Питер фон Блут положил перед ним свой паспорт и посадочный талон. Стюард улыбнулся уголками рта, приложил паспорт к сканеру, оторвал корешок посадочного и, возвращая документ, произнес:

– Вилькоммен, герр Питер.

Саша убрал паспорт и, проходя, ответил:

– Данке зер.

В самолете ему повезло, место при регистрации он выбрал у запасного выхода, то есть никто ему спинкой кресла по коленям долбить не станет.

Полет шел в штатном режиме. Пристегните ремни, взлетаем, отстегните ремни, и все шло хорошо, пока не пересекли Атлантику, около пяти утра по местному времени стюарды начали разносить завтрак, и вот тут случилось ЧП. Один из пассажиров схватился за горло, рядом закричали, по проходу пронеслись стюарды, среди которых было только две дамы, довольно молодых, но они не вмешивались.

Саша наблюдал, как профессионально действовали работники «Эйрсвисс». Они уложили дядьку лет пятидесяти в проходе, расстегнули рубашку, работали вдвоем, один со стороны ног, другой от головы, девушка-стюард передала дефибриллятор «Шиллер» в красной сумочке, следом мешок АМБУ с маской и ларингоскоп. Саша не вмешивался, но что-то пошло не так. Дефибриллятор начал отсчитывать сердечный ритм – сердце работало, но мужчина не мог дышать, второй стюард никак не мог подцепить надгортанник клинком и ввести трубку в трахею. Пульс нарастал, а мужчину начали бить судороги. Тут Саша подошел сзади к тому стюарду, что пытался заинтубировать, взял из его руки ларингоскоп, и, встав на колени, посмотрел в горло.

Чуть разогнувшись, он произнес:

– Hier Larynxödem, Anaphylaxie, meine Herren. Ich brauche Dobutamin. Вitte!

– Was? – не понял стюард.

– Haben Sie Epipen?[26] Lösung von Adrenalin? – пояснил фон Блут.

– Ja, natürlich gibt Epipen nehmen![27] – в руку ему лег автоинжектор с адреналином.

Немецкий инженер прижал сопло инжектора к шее, и кубик адреналина, как только внутренняя игла пробила резиновую заслонку, улетел под кожу. А еще через секунду Саша провел трахеостомическую трубку через приоткрывшееся отверстие в горле. Он присоединил мешок АМБУ и передал его второму стюарду. После чего машинально отряхнул брюки и вернулся на свое место.

В салоне зааплодировали. Пассажир на полу захлопал глазами, к нему возвращалось сознание, а дефибриллятор пищал уже совершенно ровно.

К Саше обратилась соседка:

– You are a doctor?[28]

Он улыбнулся. Английский – это для всех. Но немец – это всегда немец.

– Nein, überhaupt nicht. Ich bin ein medizinischer Ingenieur.

– You are a true hero!

– Nichts Besonderes, ich habe mit schweren Allergien erfüllt[29], – Саша упорно отвечал по-немецки.

– I do not understand German[30], – сказала женщина.

Он, как и положено хладнокровному арийцу с нордическим характером, продолжил завтрак. Уже на выходе к нему подошли представители авиакомпании с букетом цветов да порывался пожать руку пришедший в себя пассажир-мексиканец. Из его сбивчивого объяснения Саша понял, что у него аллергия на сою с трансгенами, потому что тот произнес: «Soy alérgico a la soja con transgenes».

Несмотря на стихийный праздник, Питер фон Блут твердо сказал: «Muchas Gracias, pero estoy muy apurado y no puedo participar», и добавил по-немецки: «Данке шён, но я очень спешу и не могу принять участие». Теперь нужно было скорее перебраться на другой рейс до Тегусигальпы. За ним бежала в форме «Эйрсвисс» девушка и умоляла остаться, ведь сейчас ему вручат сертификат от компании и благодарность! И наверняка журналисты захотят взять у него интервью! Она чуть не плакала, пытаясь догнать скромного и упрямого немца. Саша остановился, бросил сумку на пол и строго сказал ей:

– Schöne Mädchen! Ich schätze die Haltung Ihrer Fluggesellschaft zu meiner Tat wirklich. Aber ich versichere Ihnen, dass es nichts wert ist. Ich bitte Sie, mich nicht zu stören, ich bin für einen anderen Flug warten, und ich bin in Eile. Halten Sie mich nicht! Vielen Dank![31]