Мое внимание плавно перетекло на посетителей, среди которых были преимущественно мужчины возраста слегка за тридцать, и я мигом рассортировала их на несколько категорий: бойцы, зеваки и игроки, которые щекочут себе нервы, не только наблюдая за кровавыми боями на арене, но и делая ставки на того или иного бойца. Забавно… То есть в этот вечер наверх перекочевали все те, кто вчера отдыхал внизу? Я никогда не жаловалась на зрительную память и сейчас с интересом узнавала то в одном, то в другом посетителе клуба тех, кого мельком видела вчера среди болельщиков, а может, даже и среди участников. Насчет последних нельзя было сказать однозначно, ведь все они прятали свои лица под шлемами и масками, но вот этого широкоплечего бугая, гневным басом требующего у официанта поторопиться с заказанной выпивкой, невозможно ни с кем спутать.

Бизон.

А рядом с ним…

Моргнула, поначалу не поверив своим глазам. Виктория?

Блондинка в ультракоротком джинсовом платье, в этот момент отпустившая сальную шуточку о причине медлительности официанта, не выглядела скучающей или напуганной. Она размашисто хлопнула соседа по плечу, наклонилась ближе, что-то сказала еще, и за их столиком, где сидели еще несколько крупных мужчин, прокатился заразительный мужицкий гогот.

Да, валькирия в своем репертуаре…

Но что это значит?

Предположения были, но я не торопилась их подтверждать или опровергать, решив сегодня побыть сторонним наблюдателем. Если мне все-таки придется присоединиться к ним, то наверняка придется и пить, а я еще после вчерашнего знакомства с Викторией не отошла. Может, я и бессмертна, но печень у меня человеческая, и я не желаю проверять ее на прочность без серьезной причины.

В итоге я заказала в баре безалкогольный мохито и отошла подальше от веселящейся компании, но поближе к сцене и кем-то забытому стульчику. Он очень удобно стоял в темном углу рядом с колонкой, и я, усевшись на него с максимальным комфортом, принялась рассматривать все вокруг, изредка морщась на чересчур громкое соседство. Но это все ерунда по сравнению с тем, что буквально минут через тридцать, оценив стильную отделку клуба, качество деревянных деталей, грамотную стилизацию под заявленную эпоху и даже реплики старинного оружия, развешанного по стенам, я увидела их.

Хозяина данного заведения, обнимающего за талию незнакомую черноволосую девицу с большой грудью и в маленьком платье. Прищурилась, оценивая близость их отношений по десятибалльной шкале, и поставила уверенную семь. Бьюсь об заклад, ближе к полуночи можно будет заявлять и о десяти, но пока эта кобылка еще не оседлала жеребца, на которого смотрела с немым обожанием и полным отсутствием разума во взгляде. А он хорош, не отнять… Все еще не побрившийся, волосы небрежно рассыпаны по плечам, льняную безрукавку сменил на белую рубашку, не застегнув несколько верхних пуговок, аппетитный зад обтянули черные брюки, а через плечо был перекинут пиджак. Неужели он носит одежду в деловом стиле? Не ожидала. Или планируется какая-то важная встреча? А может, они как раз после нее?

Столько вопросов…

Не представляю, как Олаф почувствовал мое внимание, — между нами было больше десяти метров и видимость усложняли разминающиеся на танцполе парочки, но наши взгляды встретились… и я отсалютовала главному викингу клуба полупустым бокалом, криво усмехнувшись напоследок. А что еще делать? Не замечать — глупо. Ревновать — еще глупее. Только и остается, что изображать мнимое безразличие, хотя внутри уже завернулся клубок из раздражения и злости. Кобель… А я еще хотела дать ему шанс!

Перебьется! Смотрю, и без меня есть кому согреть постель.

Пока эти неприятно ревнивые мысли проносились в моей голове, музыканты, превосходно исполняющие популярные поп-рок-композиции, как раз завершили одну из таких зажигательных песен, и благодарные слушатели осыпали их овациями. Не осталась в стороне и я, звонко свистнув и отправив бас-гитаристу восторженный поцелуй.

А что? Имею полное право. Я девушка молодая, свободная. Мелочно, да… Но как же тепло стало на душе, когда я, бросив косой взгляд на замершего Олафа, отметила возникшую на его лице гримасу недовольства.

Все-таки я настоящая ведьма.

Я даже отвернулась, устремив взгляд на явно польщенного моим вниманием бас-гитариста. Он отрепетированным жестом провел пятерней по чуть вьющимся русым волосам, неизменным атрибутом всех рокеров старой закалки, затем тронул струны своей гитары, послушно издавшей завораживающе низкие звуки, а следом… переменился в лице. Его горящий взгляд потух, губы поджались, он сам как-то чересчур быстро переключился на других поклонниц, а мне прямо в ухо рокочуще поинтересовались:

— Решила заглянуть пораньше? Почему не позвонила? Я бы встретил.

Обернулась с уже готовой сорваться с губ фразой о времени, даром не теряемом, но поспешила прикусить язык. Олаф подошел ко мне один. Быстро он избавляется от спутниц, я погляжу. Куда дел? Так быстро и без скандала? Мастер!

В итоге пришлось торопливо прятать досаду и буквально на ходу придумывать ответ.

— Минутный порыв, — пожала я плечами спустя мгновение, старательно изображая беспечность и кляня себя последними словами, что приходилось прилагать для этого усилия. — Хотела кое-что уточнить по поводу снятого видео. Оно еще есть?

— Зачем тебе?

Олаф нахмурился. На его лице крупными буквами читалось недоумение. Да уж… Наверное, еще ни одна дама не искала с ним встречи, чтобы посмотреть на видео драку, да еще и снятую в другом клубе.

— Надо.

Я была сама лаконичность, мысленно прикидывая, хватит ли викингу этого «весомого» аргумента, или придется приоткрывать карты.

Удивительно, но… хватило.

— Идем, — лишь коротко бросил Олаф и, дождавшись, когда я встану со стула, покосился на сцену, где уже звучали первые ноты новой заводной композиции. — Любишь рок?

Вопрос озадачил. Он был чуть ли не первым, когда Олаф интересовался моими предпочтениями. Что случилось? Затмение, конец света? Или попытка сменить тактику? Как подозрительно…

— Люблю профессионалов своего дела, — уклонилась я от прямого ответа, при этом вновь бросая благосклонный взгляд на сцену и подмечая, как это раздражает викинга.

Он был таким забавным в своей непосредственности, что я чуть не изменила своего последнего решения — оставить самоуверенного самца ни с чем, как он криво усмехнулся и с самодовольством, граничащим с самовосхвалением, заявил:

— Тогда мы точно поладим, кисуля. Перед тобой настоящий профи во всех сферах, непосредственно касающихся всего, что происходит в этом клубе.

— А вот зазнаек не люблю, — не удержалась я от колкости, с осуждением качая головой, и тут же напомнила ему о недавнем инциденте. — Утром я сумела вас ранить, при этом даже не особо стараясь. — Олаф помрачнел, а я решила добить: — Да и вчерашнее нападение Виктории я видела собственными глазами. Ей понадобилось три секунды, чтобы повалить вас на пол и от души насладиться триумфом. Какой же вы после этого профи, раз две слабые женщины могут так запросто праздновать над вами победу?