привязался. Это прямо читалось на монолитном камне, который я не могла назвать лицом никак, из-за колючего и цепкого взгляда.

"Каменюка холодна! *(Камень холодный!) Но какая шикарная, блин!" — шикнула в мыслях, откинув на задний план бабские гормоны, и наконец обратилась к Ярославу.

— Ваше Высочество, вам нельзя говорить таких вещей, как только что, — я попыталась обратиться к мальчику как можно спокойнее и тактичнее, но ребенок сложил ручки на груди, аккурат как папаша, и нахохлился:

— Княжна нравится мне, а значит понравится и папе, — он кивнул своим словам, а следом упёрся руками в мои ноги, сев ко мне спиной и посмотрев на Всеслава:

— Она хорошая. Защищала меня и поверила сразу. Спасла из болота и от той противной боярыни. Дала слово, что не бросит меня. Красивая. Знает, как ко мне обращаться… И теплая. Теплее всех, и даже теплее, чем вы, папа. Мне нравится эта княжна. Я хочу такую маму, отец.

Я прикусила губу от досады, но не могла не обнять ребенка, который потянул мою руку и обвил ею свой живот. Мужичок за моей спиной тактично прокашлялся, и мы все словно вспомнили о его немом присутствии.

— Вессарий! — папаша пророкотал гортанным басом и поднял лишь взгляд мне за спину, — Говорите! Она тоже должна слышать это! — закончил и опять посмотрел прямо в мои глаза, уже медленнее опуская взгляд по моему лицу и фигуре так, словно прикасался руками.

— Гхм… Девица!

— Княжна! — поправил его мальчик, а я опять не сдержала улыбки.

— Ярослав! — услышав это, папаша опять грозно повысил голос, а мальчик сел ровнее, но моей руки не отпустил.

— Княжна? — прозвучало наконец прямо передо мной и я смогла рассмотреть доктора.

Невысокий, почти седой мужчина, в очках и красивом костюме, поклонился мне, переглянувшись очевидно с Всеславом.

— Вы не могли бы рассказать, какими в вашем… — он стушевался и опять продолжил, — Там, откуда вы родом, какие показатели жизнедеятельности организма считаются нормой для вполне здорового человека?

— Ну, — я села ровнее, и задумалась, — Температура тела — тридцать шесть и шесть. Кровеносное давление — сто двадцать на восемьдесят. Частота пульса… — я задумалась, не припомнив точной цифры и бросила, — примерно семьдесят ударов в минуту.

Брови мужчины поднимались только выше, пока я это говорила.

— А кровь? Какие группы крови есть в вашем… там, откуда вы родом? — стал продолжать он, а я нахмурилась ещё больше.

— Первая, вторая, третья и четвертая. Резусы разные, там… Минус и плюс, — я ответила, и тут же осекла дальнейшие расспросы, — Послушайте, я не медик, и не смогу объяснить вам почему это нормально, что температура моего тела тридцать шесть и шесть.

— Я понимаю, княжна. Однако, для нас… У нас, — поправил себя мужчина, — … при такой температуре человек сгорает изнутри за считанные часы. А вчера весь день, вы вообще горели… Я такого не видел никогда. Потому мне очень важно услышать ваши ответы, чтобы понять, как вылечить от того, что вас отравило. Мы провели все исследования, и даже задействовали капсулу…

— Какую капсулу? — я сразу повернулась к папаше, зло посмотрев на него, но князю вообще словно плевать на любое выражение моего лица.

"Когда же ты отмираешь? Когда начинаешь рычать, как больной?"

— Это простая процедура. Ничего страшного или сложного. Мы просто поместили вас в капсулу и Арысь провела полное исследование вашего организма.

— Арысь — это та говорящая штука? — я скривилась, но неожиданно пояснения мне дал Ярослав, который продолжал послушно слушать наш разговор.

— Арысь-полынь… Это богиня. Арысь это папина берегиня. Она переходит от князя к князю. Когда-то Арысь будет служить мне. Она как та прозрачная табличка, о которой я вам рассказывал. Она из того же.

"Искусственный интеллект?" — мелькнула мысль в голове, а я посмотрела на лицо мальчика, который начал играть в ручках краем рукава моей сорочки.

— Что такое скадоний? Вы сказали, что это вещество меня отравило? — видимо с появлением в этом дурдоме, способность к аналитическому и критическому мышлению никуда не делась, поэтому меня в первую очередь интересовали опасность этого места, и то, как вернуться домой.

— Это не вещество. Это металл, княжна. Из него изготавливается всё оружие, а так же предметы, которые используются в княжеской дружине, как превентивные, — пояснил Вессарий, а я посмотрела на свои запястья, четко заметив на правом след от царапины и покраснение, будто от ожога.

— Наручники… — прошептала, а потом начала сопоставлять это с тем, что произошло до того, как я очутилась здесь.

"Отравление тканей трупов, и криптонит, о котором даже Ушастик ничего не знал… Неужели…"

— Нам нужно поговорить наедине, — я повернулась к папаше, и сухим тоном закончила, — Князь!

Всеслав сощурился и будто отмер, пройдясь взглядом по сыну и пророкотав:

— Ярослав! Тебе пора на занятия. Близится полдень, а… — папаша резко скосил на меня взгляд, но очевидно пересиливая себя, продолжил, — … княжна должна отдохнуть. Придёшь к ней завтра перед занятиями опять.

Мальчик тут же вскочил, но на мгновение замер, и только потом робко повернулся ко мне, всё-таки обняв за шею и прошептав рядом с ухом:

— Вы понравились папе. У меня получилось. Я приду завтра, а вы должны меня дождаться и никуда не уходить! Вы дали клятву, княжна.

Малыш соскочил с кровати, а я проводила его взглядом, смотря на то, как мальчик взял да руку доктора.

"Это засада… Мальчишка напридумывал такого, что я теперь и не знаю, как…" — бросив взгляд влево, скривилась с досадой, отметив что сватали меня к весьма и весьма экстравагантному папане.

"Как я умудрилась только вляпаться в подобное!!"

С досадой закрыв глаза, но вдохнув побольше воздуха, опять посмотрела перед собой приводя мысли в порядок. Вессарий поклонился Всеславу и повел ребенка к двери. Как только она закрылась за ними, боковым зрением уловила движение мужчины, который прошел вокруг кровати, как хищник, осматривая меня и только встав у приборов, где раньше стоял его лекарь, произнес:

— Я подпустил к тебе своего сына, только потому что ты чистая. И не несёшь ему прямой угрозы. Однако…

Голос продолжал словно замораживать, а я по какой-то дурацкой причине, стала бояться даже рот раскрыть рядом с этим мужланом. Вспомнилось цепкая хватка ледяных пальцев на моем лице, и стало ещё хуже. Потому когда на колени упал мой сотовый, я еле опомнилась.

— Откуда? — схватила телефон и тут же разблокировала, с досадой стушевавшись, когда поняла что он разбит и еле работает.

— Тот же вопрос? — прозвучало справа, и я наконец повернулась лицом к ненормальному.

Всеслав смотрел на прибор, который перекачивал мою