Злобные крики в фургоне перешли в вопли. Дверь неожиданно распахнулась, и оттуда выскочил крошечный ссохшийся старый вруун, маленькое, как кукла, существо в легких перьях, с клейкими щупальцами, тускло-зеленой кожей и громадными золотыми глазами, в которых сейчас горел страх. На щеке возле клюва-рта виднелось пятно желтой крови.

Через секунду в дверях показался Залзан Кавол. От гнева шерсть у него стояла дыбом. Беспорядочно размахивая широкими, похожими на корзины руками, он крикнул братьям:

– Хватайте его! Не давайте ему уйти!

Ерфон и Гибор тяжело поднялись и загородили дорогу врууну. Маленькое существо, пойманное в ловушку, в ужасе остановилось, резко развернулось и ткнулось в колени Валентину.

– Лорд, – бормотал он, вцепившись слабыми щупальцами в Валентина, – защити! Он обезумел и в своей злобе убьет меня!

– Держи его, Валентин, – приказал Залзан Кавол и шагнул вперед.

Валентин толкнул испуганного врууна за спину и твердо взглянул в лицо Залзана Кавола.

– Умерь свой пыл, если можешь. Если ты убьешь этого врууна, мы все застрянем в Пидруиде навеки.

– Я не собираюсь его убивать, – рявкнул Залзан Кавол. – Мне совершенно ни к чему многолетние отвратительные послания.

– Он не хочет меня убивать, он хочет только ударить меня со всей силы об стену, – дрожащим голосом выдавил из себя вруун.

– Из-за чего ссора? Может, я могу стать посредником?

Залзан Кавол нахмурился:

– Этот спор тебя не касается, Валентин. Убирайся отсюда.

– Мне лучше остаться и подождать, пока ты успокоишься.

Глаза Залзана Кавола вспыхнули. Он подошел к Валентину настолько близко, что тот почувствовал усиленный злобой запах грубой шерсти скандара. «Он запросто может швырнуть об стену нас обоих», – подумал Валентин.

Ерфон и Гибор держались в стороне. Судя по всему, они никогда еще не видели, чтобы их брату выказывалось такое неповиновение. Некоторое время все молчали. Кулаки Залзана Кавола конвульсивно сжимались, но он не двигался с места. Наконец он заговорил:

– Этот вруун – колдун Аутифон Делиамбер. Я нанял его, чтобы он показывал мне внутренние дороги и охранял нас от происков меняющих форму. Всю эту неделю он праздновал в Пидруиде за мой счет, а теперь, когда нам пора ехать, говорит, чтобы я искал другого проводника, что он потерял интерес к странствиям. Так-то ты выполняешь контракт, колдун?

– Я стар и слаб, – ответил вруун, – мое колдовство утрачивает силу, и, мне кажется, я иной раз забываю дорогу. Но, если ты все еще хочешь, я буду сопровождать тебя, как обещал прежде, Залзан Кавол.

Скандар был ошеломлен:

– Что?!

– Я передумал, – вежливо сказал Аутифон Делиамбер.

Он отцепился от ног Валентина, вышел вперед и уставился на огромного скандара, сгибая и разгибая щупальца, как будто стряхивал с них страшное напряжение.

– Я буду выполнять свой контракт.

Залзан Кавол растерянно проговорил:

– Всего полтора часа назад ты клялся, что останешься в Пидруиде, отвергал все мои просьбы, не обращая внимания даже на угрозы, и привел меня в такую ярость, что я готов был стереть тебя в порошок – на свою беду, потому что мертвые колдуны приносят несчастье и Король Снов страшно покарал бы меня за это. Ты упрямо отказывался от контракта и говорил, чтобы я искал другого проводника, а теперь ты вдруг все переиграл!

– Да.

– Не будешь ли ты так любезен объяснить мне почему?

– Причины нет, – ответил вруун, – кроме разве того, что этот молодой человек мне понравился, я восхищен его мужеством, добротой и теплом его души, и, раз он едет с тобой, я тоже поеду. Только из-за него. Все дело только в этом. Твое любопытство удовлетворено, Залзан Кавол?

Скандар заворчал, плюнул в раздражении и яростно зажестикулировал внешней парой рук. На миг показалось, что он сейчас снова взорвется приступом неуправляемой злобы и что он удерживается от этого с величайшим трудом. Наконец он рявкнул:

– Уходи с глаз моих, колдун, пока я все-таки не размазал тебя по стене. И да хранит Божество твою жизнь, если ты не будешь здесь сегодня после обеда, чтобы ехать с нами.

– В два часа пополудни, – уточнил Аутифон Делиамбер. – Я буду вовремя, Залзан Кавол. – И, обращаясь к Валентину, добавил: – Я полагаю, ты мой защитник. Я в долгу перед тобой и расплачусь скорее, чем ты думаешь. – С этими словами вруун быстро исчез.

Помолчав, Залзан Кавол произнес:

– С твоей стороны глупо было вставать между нами, Валентин. Это могло плохо кончиться.

– Я знаю.

– А если бы я изувечил вас обоих?

– Я чувствовал, что ты сумеешь обуздать свой гнев. Я был прав?

Залзан Кавол изобразил скандарский вариант улыбки.

– Я сдержал свою злость, это верно, но потому только, что ты поразил меня своим нахальством. Только мое удивление остановило меня. Еще минута, и если бы Делиамбер продолжал перечить мне…

– Но он согласился выполнить условия контракта, – перебил его Валентин.

– Это верно. Полагаю, я тоже у тебя в долгу. Поиски нового проводника могли задержать нас на несколько дней. Так что я благодарю тебя, – закончил Залзан Кавол с неуклюжей любезностью.

– Значит, ты мой должник?

Скандар внезапно выпрямился и с подозрением спросил:

– Так что?

– Мне нужна небольшая милость от тебя. Если я оказал тебе услугу, нельзя ли попросить об ответной?

– Продолжай, – ледяным голосом откликнулся Залзан Кавол.

Валентин сделал глубокий вдох.

– Мальчик Шанамир из Фалкинкипа. Прежде чем идти с нами, он должен выполнить важное поручение. Это дело семейной чести.

– Пусть едет в Фалкинкип, а потом догоняет труппу.

– Он боится, что не найдет нас.

– О чем же ты просишь, Валентин?

– Устрой так, чтобы наш путь прошел в нескольких часах езды от дома мальчика.

Скандар злобно взглянул на Валентина и прорычал:

– Сначала я услышал от своего проводника, что мой контракт ничего не стоит, потом ученик жонглера остановил меня, а теперь меня просят планировать мое путешествие в угоду семейной чести грума! На что это похоже?

– Если у тебя нет где-то важного ангажемента, – с надеждой сказал Валентин, – то Фалкинкип всего в двух-трех днях пути на север, а мальчик…

– Хватит! – заорал Залзан Кавол. – Наша дорога – на Фалкинкип. И больше никаких поблажек! Теперь убирайся. Ерфон, Хаэрн, фургон готов?

Фургон труппы Залзана Кавола был так же роскошен внутри, как и снаружи. Пол был из темных досок ночного дерева, отполированных до блеска и идеально подогнанных друг к другу. В задней части, предназначенной для пассажиров, со сводчатого потолка свисали изящные нити из сухих семян, украшенные кисточками, стены были покрыты замысловатой резьбой, пластинами из меха и полотнищами тонкой ткани. Здесь, хотя и не слишком свободно, могли разместиться пять или шесть скандаров.