Что они говорят? Бранч обессиленно прислонился к машине.

— Вы можете ходить, майор? Вы в состоянии оттуда уйти?

Бранч оценил свои силы. Оценил условия.

— Нет.

— Передохните, майор. Не двигайтесь. Из лагеря к вам направляется биохимическая бригада. Мы их спустим на тросе. Помощь идет, сэр.

— Рамада…

— Это не ваша забота. Мы его найдем. А вы пока посидите.

Как может человек просто взять и исчезнуть? Даже мертвое тело излучает тепло еще несколько часов. Бранч поднял глаза, стараясь разглядеть Рамаду среди ветвей. Или его выбросило прямо в захоронение?

Раздался чей-то новый голос.

— «Эхо Танго-один», говорит база.

Мастер-сержант Джефферсон. Звучный грудной голос вызвал желание опустить голову и забыться.

— Майор, вы там не один, — сообщила Джефферсон. — Выполните, пожалуйста, указание. Спутник зарегистрировал какое-то перемещение к северо-северо-западу от вашего борта.

Северо-северо-запад? Его приборы молчали. Даже компаса не было. Но Бранч не жаловался.

— Это Рамада, — уверенно сказал он.

Кто же еще? Его штурман оказался жив.

— Майор, — продолжала Джефферсон, — объекты не имеют армейских опознавательных знаков. Возможно, они опасны. Повторяю, нам неизвестно, кто к вам приближается.

— Это Рамада, — настаивал Бранч.

Наверное, штурман выбрался из кабины и занялся тем, чем и положено штурману, — попытался сориентироваться.

— Майор! — Джефферсон говорила другим тоном. Забыв, что их слышат все, она сказала — ему одному: — Мотай оттуда!

Бранч прислонился к остаткам вертолета. Убираться? Он едва стоит.

Макдэниелс:

— Я тоже засек. Пятнадцать ярдов. Идет прямо к вам. Откуда, черт подери, он мог взяться?

Бранч посмотрел через плечо. Плотная атмосфера расступилась как мираж. Кто-то, пошатываясь, вышел из-за кустов и деревьев.

Лазеры неистово заметались по груди, плечам и ногам фигуры. Казалось, пришелец весь разрисован, словно модель боди-арта.

— Я его держу на мушке, — пробормотал Макдэниелс.

— И я, — сообщил Тиг.

— Вас понял, — сказал Шульбе.

Короткие реплики: ни дать ни взять — игра в карты.

— Уходите, майор!

— Отставить! — поспешно приказал Бранч, у которого мелькание лазеров вызывало ужас. «Моим врагам придется несладко», — подумал он. — Это Рамада! Не стрелять.

— Обнаружены еще объекты, — доложила Джефферсон. — Два, четыре, пять теплых объектов. Двести метров к юго-востоку, координаты СМ восемь три…

Макдэниелс заторопился:

— Майор, вы уверены?

Лазеры не унимались. Они продолжали чертить дрожащие рисунки на теле идущего. Даже при свете нервно дергающихся лучей, с полной ясностью понимая, кто к нему приближается, Бранч осознал — он не хочет верить, что видит своего штурмана. Ибо майор узнал Рамаду — по тому, что от того осталось. Радость улетучилась.

— Это он, — угрюмо подтвердил Бранч. — Точно.

На Рамаде не было ничего, кроме ботинок. С головы до пят штурман истекал кровью. Он походил на раба, которого подвергли бичеванию. На лодыжках лоскутами болтались клочья мяса. «Сербы?» — в ужасе гадал Бранч. Он вспомнил толпу в Могадишо, в Сомали, и мертвых американцев, привязанных за ноги к грузовикам.

С момента аварии прошло не больше десяти — пятнадцати минут; когда же успели сотворить такое с Рамадой? Наверное, он пострадал при крушении от осколков плексигласа. Что еще могло так его искромсать?

— Бобби, — тихо позвал Бранч.

Роберто Рамада поднял голову.

— Нет, — прошептал Бранч.

— Что там такое, майор? Прием.

— Глаза, — сказал Бранч.

Рамаде выкололи глаза.

— Не слышу вас, «Эхо Танго-один»…

— Повторите, повторите.

— У него нет глаз.

— Повторите, повторите…

— Ему выкололи глаза.

Шульбе:

— Глаза?

Тиг:

— Зачем?

Пауза. Затем заговорила база:

— …гие объекты. «Эхо Танго-один», вы слышите?

Макдэниелс, голосом автомата:

— Вижу еще неизвестные объекты. Пять теплых объектов. Передвигаются на ногах. Приближаются к вам.

Бранч почти не слышал.

Рамада спотыкался, словно ему мешали лазерные лучи. И Бранч понял. Рамада попытался убежать через лес. Но его вернули не сербы. Его не пропустил лес.

— Звери, — пробормотал Бранч.

— Повторите, майор!

Дикие звери. На пороге двадцать первого века штурмана Рамаду только что загрызли дикие звери.

Война превратила многих домашних животных в диких. Звери из цирков и зоопарков оказались в лесах и одичали. Бранча не удивило, что они оказались здесь. Заброшенная шахта — отличное убежище. Но какие животные могли лишить Рамаду глаз? Вороны могли, но не ночью. Бранчу не доводилось слышать о таком. Совы? Однако Рамада жив, он бы их к себе не подпустил.

— «Эхо Танго-один»…

— Бобби, — позвал Бранч.

Рамада повернулся на свое имя и даже открыл рот, чтобы отозваться. Но рот его изверг лишь кровь, а не звуки. Языка тоже не было. Только теперь Бранч увидел его руку. С левой руки ниже локтя было содрано все мясо. Осталась голая кость. Ослепленный штурман о чем-то молил своего спасителя, однако тот слышал только мычание.

— «Эхо Танго-один», сообщаю вам…

Бранч сбросил шлем, и тот повис на проводе снаружи машины. Макдэниелсу, мастер-сержанту Джефферсон и Кристи Чемберс придется подождать. Милосердие превыше всего. Если Рамаде не помочь, он так и будет блуждать в лесу. Упадет в могилу, или его разорвут хищные звери.

Собрав всю свою силу уроженца гор, Бранч подтянулся и оттолкнулся от вертолета. Шагнул к штурману.

— Все будет хорошо, — сказал он своему другу. — Можешь подойти поближе?

Рамада уже почти лишился рассудка. Но отреагировал. Он повернулся к Бранчу. К руке майора потянулась голая кость. Бранч отшатнулся, но обхватил здоровой рукой Рамаду за пояс и попытался его поднять. Оба свалились под разбитую машину.

Ужасное состояние Рамады принесло Бранчу своего рода облегчение. Все познается в сравнении. Теперь он видел раны гораздо худшие, чем его собственные. Он положил Рамаду к себе на колени и стал вытирать с его лица кровь и грязь.

Придерживая Рамаду, Бранч прислушивался к рации в болтающемся шлеме.