Встав с операционного стола, подруга моя тут же озаботилась, даже помрачнела. Грудь требовала аплодисментов. Правда, идеальная работа. Срочно нужно эту красоту показать. Кому-нибудь, а лучше всем, а она верная жена и благопристойная девушка. То есть любовника нет, а голые фотки в Инстаграм вешать — себя позорить. Домашний кот кастрирован. Остается лук в купальнике. Но не на озере же фотосессию делать. И грядки с турнепсом тоже не лучший локейшн. Дело было в мае, и в голову стремительно пришла мысль. Мальдивы. Пожелание было озвучено дарителю. Тот понял, что коробка к груди будет дороже груди, но остался мужиком и тут же согласился, сразу выдав кешем сумму. Однако после этого задал очень разумный вопрос: «А тебе лететь-то можно? И вообще путешествовать? Может, хоть через пару месяцев».

С момента операции прошло не так много времени.

Так как деньги были уже отданы, подозревать мужа в попытке малодушно скрысить поездку возможности не представлялось, да и скажем прямо, там товарищ такого масштаба личности, что в иерусалимский соккер не играет. Да и про подарок это я, конечно, литературизировал, он просто оплатил необходимое действие и позаботился о здоровье.

Грудедержательница по вышеуказанной причине таки решила сходить к врачу. Тот помял свою работу, потом помял свой подбородок, помолчал, сделал фотку рентгеновскую и слился куда-то из кабинета. Пришел через пять минут с благими вестями. Консилиум ехать разрешил. Скатертью дорога.

Жена примчала домой, схватила чемодан, накидала десять тысяч купленных под новый размер купальников и собралась в аэропорт. Муж пожелал удачи и отметил, что доктор их настоящий пацан. Туристка и грудь зависли. Что бы это значило?

Консилиума, как оказалось, не было. Доктор вышел из кабинета, позвонил мужу и спросил, что жене говорить, отпускать или пусть на даче красуется. Получив разрешение, суд Мальдивы одобрил.

Тост за любовь, дружбу и щедрых мужей.

У подруги муж из Нидерландов. Жизнь познакомила его с нашей бытовой коррупцией, но они с коррупцией не сразу поняли друг друга. Отмечу, что товарищ очень хорошо говорит по-русски, а вот чувствовать зов русской души еще придется научиться.

Первый раз он поставил в тупик работницу ветеринарного контроля в аэропорту, пытаясь вывезти из России кота. Многие знают, что легче атомный реактор протащить через границу, чем условного Барсика, к которому нужно приложить кучу документов, включая справку, что кот не находится на учете в психдиспансере и не имеет судимости. Причем срок действия справок, разумеется, пару часов, и поэтому получить все документы так, чтобы они были действительны, все равно невозможно.

В итоге NN с котом был остановлен на границе. Какая-то из девятисот справок была не действительная уже две минуты. NN попросил сжалиться, кот тоже попросил. Оба сказали, что будут благодарны. Наивный европейский юноша не знал, что в русском языке словосочетание «быть благодарным» имеет только одно кодовое значение.

Тетка ему что-то там поставила и спросила:

— Ну и где благодарность?

NN чуть ли не со слезой в голосе произнес:

— Большое, большое спасибо, — пожал руку, обнял еще раз, поблагодарил и пошел восвояси.

Его ожидаемо обматерили словами, значения которых он потом выспрашивал у домашних.

Рискну предположить, что ни один кот после нашего в тот день Россию не покинул. У котов нашли неоплаченные штрафы или незадекларированный мех.

Затем NN решил обзавестись российским паспортом на основании бытия мужем. Жена, надо сказать, получила паспорт Нидерландов за три дня. Наш герой прочитал список из требуемых документов и понял, что проще коту обрести российский паспорт, чем ему. Особенно порадовало получение справки из тубдиспансера. Как понятно, получать ее нужно именно там, куда ходят больные тем, чем будущий российский гражданин не должен болеть. Логично, что уж.

Собрав весь архив, он по совету друзей пришел в ФМС в районе пяти утра. У дверей стояло человек десять. NN обрадовался. Оказалось, десять человек — хранители очереди, в которой числится население небольшой страны, и нужно каждый день в течение нескольких лет приходить отмечаться. Какую-то бабушку, пытавшуюся продать очередь, взяли с поличным и… (Сцены насилия и жесткости.)

NN внешне не походил на большинство страждущих паспорт и каким-то образом продрался к начальнице. Она завела разговор о бедственном положении всех сотрудниц данной конторы. Мол, им даже иногда к чаю не на что купить конфеты. Историю о конфетах она повторила дважды, представив в виде доказательств информацию о зарплатах своих коллег. NN сказал, что будет очень благодарен.

Он понимал, что спасибо теперь не прокатит, но почему-то буквально воспринял жалобу на отсутствие сладкого в меню у чиновников. Что он сделал? Тут не обойдется без Карла. NN сам дома испек торт! Торт, Карл!!! И приволок его на следующий день в ФМС. Паспорт уже был готов, и его не отдать не могли, но вот торт понимания не нашел. NN узнал новые слова из русского языка, чуть не попробовал лицом свою кулинарию и был оскорблен в лучших чувствах.

После второго провала NN понял, когда в России говорят «спасибо на хлеб не намажешь», масло дарить не стоит.

Такие истории случались где-то в двухтысячных и стали основой для целого ряда художественных произведений разной степени жестокости. Но эта все-таки еще и о любви. Каждый ее понимает по-своему.

Достаточно богатый человек по имени Вадим возвращался домой на Остоженку и вдруг почувствовал легкий тычок в свой достаточно дорогой автомобиль. Он не знал, насколько сильно и в какую сторону толкнет его жизнь бампер маленького типично женского «Пежо».

На момент ДТП Вадим был в разводе, но в отличие от многих собратьев по статусу, не мог найти в таком семейном положении никаких, казалось бы, очевидных преимуществ. Поэтому в пятницу вечером он не собирался чередовать наркотики с фрикциями, а ехал домой. Он планировал почитать, проверить на вкус новую кухарку, поболтать по скайпу с сыном, живущим в туманном городе, взглянуть на достижения венгерской порнографии (Вадим был настолько зануден, что смотрел ее всегда с самого начала и не перематывал) и, собственно, лечь спать.

Суббота ожидалась предельно насыщенной событиями. Компьютерные игры, легкий спорт, разбор почты и, если повезет, яркое пятно в виде поминок человека, которого надо навестить в гробу, так как ранее времени не было, а он злопамятный и точно пересчитает всех, кто не пришел. А зачем нужен такой недоброжелатель, отваливший на страшный суд первым? Мало ли, наболтает там лишнего… Тем более, на общем фоне беспросветного существования и похороны, знаете ли, повод для радости.

Вадим болтался между зрелостью и началом старости, то есть иногда думал, что ему 49. Реально ему было почти 56. К данному возрасту он подъехал с капиталом почти в 25 миллионов долларов, созданным без трупов и откровенных кидков; бизнесом, работающим почти без его участия: сыном, считай иностранцем, думающим, что папа живет в экране скайпа; ушедшими родителями; отошедшими друзьями и партнерами, их заменившими.