Наконец она прогнулась и задрожала, всхлипывая и сжимая меня изнутри так, что я излился в нее в ту же секунду, когда она кончила. Сделав еще пару толчков, придавил ее своим телом, одержимо целуя в изгиб шеи и в ушко, выглядывавшее из-под копны волос. Мне было так хорошо и спокойно, что вставать и приводить себя в порядок не было никакого желания. Но, вспомнив, что Ангелок все еще стоит коленками на голом полу, я вышел из нее, вызвав недовольное шипение. Ее плоть все еще оставалась слишком чувствительной после случившегося.

— Нам нужен душ. Как насчет того, чтобы помыть меня? — Поддразнил я, зная, что она все еще стесняется мыться вместе.

Мое приподнятое после головокружительного секса настроение упало, когда потянувшись, чтобы снять презерватив, я понял, что забылся настолько, что даже не вспомнил о защите…

— Ну что такое, Пироженка? — Присела я перед ее стульчиком. — Не хочешь есть кашу?

Мы завтракали в полной тишине. Мансур выглядел напряженным еще с ночи, и я никак не могла понять, с чем это могло быть связано. Ведь все было чудесно, он был как всегда игрив и доволен после секса, но вдруг замкнулся, и даже душ мы приняли отдельно, чего раньше не случалось.

Было субботнее утро, так что проснулись мы позже обычного. В детском саду был выходной, а Мансур уходил к десяти. Проснувшись первой, я обрадовалась тому, что он по привычке прижался ко мне сзади, захватив в крепкий капкан своих рук и ног. Полежав пару минут в этом блаженстве из его запаха и тепла, я все-таки нашла в себе силы аккуратно встать, не разбудив мужа. После обычной утренней рутины и приготовления завтрака, подняла Пироженку и надела на нее удобный домашний комбинезон, а потом мы вместе отправились будить ее папу. Он все так же безмятежно спал, полностью перебравшись на мою сторону и обняв подушку вместо меня. Это рассмешило. Пироженка вопросительно взглянула на меня, не понимая причину моего веселья.

— Будем будить папу?

Благо, он был одет: мы оба взяли за привычку всегда спать одетыми, после того, как однажды Ася проснулась от ночного кошмара и нам пришлось тратить время на поиски одежды.

Довольная представившейся возможностью, девочка с криком набросилась на ничего не подозревающего Мансура. Тот забавно вскочил, оглядываясь и протирая глаза. Не выдержав, я громко рассмеялась, и Пироженка тут же последовала моему примеру, продолжая цепляться за отца.

— Ах, ты маленькая хулиганка! — Зарычал он, перетаскивая Асю повыше и начиная ее щекотать, от чего та начала забавно отбиваться.

— Ну все! Хватит! Пусти мою Пироженку! — Смеясь, я попыталась освободить пленницу, но добилась лишь того, что сама попала под удар!

Я ненавидела щекотку! Но разве он слушал? Мы втроем сплелись в какой-то невероятный клубок смеющихся тел, катаясь по кровати, словно малые дети.

Я пыталась схватить Мансура за руки, смеясь и пытаясь увернуться. Но этот невозможный человек каким-то образом умудрялся удерживать и меня, и Асю одновременно, мучая своими вездесущими пальцами.

— Будете еще так меня будить? — Остановившись и задвигав пальцами прямо перед нашими лицами, спросил он с устрашающей ухмылкой.

— Не…Не будем! Пощади! — Задыхаясь между приступами не смолкающего смеха, молила я.

И прикрыла глаза, когда поняла, что он все-таки успокоился.

— Ну ладно, живите, — вновь почувствовав на животе его руку, напряглась, но когда он начал нежно поглаживать меня, успокаивая, расслабилась, наслаждаясь моментом нашего спокойствия и единения.

Потом я увидела, что он точно также успокаивает Пироженку. И в эту минут мне стало так уютно и тепло, словно он, наконец, впустил меня в их общий мир.

Но, к сожалению, все прошло так же быстро, как и началось — стоило Мансуру привести себя в порядок и выйти к завтраку, как он вновь стал молчаливым занудой.

— Хлопя, — потребовала девочка, возвращая меня из раздумий.

— Но у нас нет хлопьев. Давай ты поешь кашу. Смотри, я нарезала сюда твои любимые ягоды и банан.

Взяв ложку, я попыталась ее покормить, но она заупрямилась, зажав рот ладошками.

— Ася, так неприлично! — Строго сказал Мансур, неодобрительно покачав головой.

Зная, что от таких слов она лишь еще больше закапризничает, я попыталась сгладить ситуацию.

— Ну, ладно. Не хочешь — не ешь. Я сама доем, и поделюсь этой вкусной кашей с папой. А потом мы с ним пойдем гулять. — Садясь на свое место вместе с ее тарелкой, сказала я, следя за ее реакцией. — Ведь на прогулку со мной можно только тем, кто ест на завтрак кашу.

Медленно опустив руки, Пироженка задумалась, посмотрев на меня с подозрением. Мансур с трудом сдерживал смех. Я думала, что он снова разозлится, ведь я разрушаю его авторитет в глазах дочери, но, к моему облегчению и счастью, он нашел ситуацию забавной.

— Ну что, будешь доедать? — Заметив сомнение девочки, поинтересовалась я. — Или отдать папе?

От такого предложения лицо мужа скуксилось, выдавая схожее с его дочерью отношение к каше.

— Буду! И гулять! — Тут же добавила хитрюга, стоило мне вновь поставить перед ней тарелку.

— Конечно, пойдем! Купим тебе новую одежду и будем есть сладкую вату! — Не удержавшись, чмокнула я это чудо в нос.

— Ты не говорила, что куда-то собираешься, — нахмурился Мансур.

— Разве я пленница? — Я не удержалась от подколки. — Асе нужна новая одежда, она выросла из своей теплой курточки. Да и платья ей уже малы.

— Разве Дина не купила ей все необходимое? — Странно взглянув на меня, спросил муж.

— А должна была?

— Я еще месяц назад поручил ей это, выдав необходимую сумму, — снова нахмурился он.

— Должно быть, не успела, — пожала я плечами. — Или вылетело из головы. У нее ведь и своих четверо. Зато у нас появился повод хорошо провести время. Да, Пироженка?

С кашей было быстро покончено, я подняла девочку со стула, и, посадив рядом с мойкой, вымыла ей лицо.

— Я вас отвезу. Позвони, когда закончите, вместе пообедаем, и приедем домой, — удивил меня Мансур своим предложением.

Обычно он всегда спешил, а тут вызвался не только отвести нас в торговый центр, но еще и уйти с работы, как только я скажу. Я не обольщалась, прекрасно понимая, что он делает это для дочери, а не для меня. Но все равно обрадовалась.

— Мы быстро. Только уберу со стола…

— Не нужно, сегодня придет горничная и сама все уберет. Иди одеваться, если закончила завтракать.

Зная, что споры бесполезны, я, взяв Пироженку за ручку, направилась в свою комнату, по опыту зная, что сначала лучше одеться самой. Хорошо, что я наносила макияж с утра, и теперь мне оставалось только переодеться и надеть платок.