Весь в раздумьях, он не заметил, как к нему подошел мужчина.

– Слышь, пацан, где тут с отравлениями лежат, не знаешь?

Никита окинул его взглядом. Брутальная внешность, стильный прикид.

– Я что, доктор?

– А чего так грубо? – разозлился мужик.

Но его угрожающий вид Никиту не напугал. Он и сам был на взводе.

– А тебе кто нужен? – спросил парень.

Действительно, зачем этому типу нужно отделение, где лежат с отравлениями? Уж не к Марине ли он пришел?

– Ну ты и борзой, в натуре! – Мужик огляделся по сторонам, как это делают, когда собираются ударить.

Нет ли кого, кто помешать может?

– Тебя случайно не Паша зовут?

– Для тебя, сынок, Павел Иванович.

– Тебе Марина нужна?

– Так ты Никита! – с хищной ухмылкой сказал Паша.

– Знаешь, пес, у кого ты мясо сожрал?

От возмущения Паша вытаращил глаза и тут же ударил кулаком в челюсть. Ощущение у Никиты было таким, как будто камень из катапульты в лицо прилетел. Из глаз брызнули искры. Но парень устоял на ногах и даже ударил в ответ, причем удачно.

Паша выдержал атаку, ответил и тут же опять получил сам. На этот раз Никита сшиб его с ног. Паша поднялся, но атаковать не решился; потирая челюсть, подался назад.

– Ты попал, урод! – пригрозил он.

Но Никиту не так просто было напугать.

– Еще раз с Маринкой увижу, зарою!

– Это мы еще посмотрим. – Паша отступил к черному «Гелендвагену», сел за руль, завел двигатель.

В этот момент появилась Нина, свидетель триумфа.

– Брависсимо! – хлопая в ладоши, заявила она.

«Гелендваген» покатил к воротам больницы.

Никита проводил машину взглядом, потом спросил:

– Ты этого кретина знаешь?

– Нет. Зато я теперь знаю тебя. Молодец! Чисто по-мужски поговорил. Уважаю!

– А как еще с такими? – Никита расправил плечи.

– Говорят, он из криминала, – с улыбкой, но вместе с тем озадаченно сказала она.

– Кто говорит?

– Да брат к Марине подъезжал, сказал, что Паша этот из бандитов. Два срока за ним. Мол, нельзя с таким водиться.

– Класть я хотел на этого козла! – Никита никогда не бегал от драк, и сейчас его этим делом нельзя было испугать.

– Это правильно. Бояться не надо. Но я бы на твоем месте с оглядкой по улице ходила.

– На мое место не замахивайся. – Он усмехнулся. – Ты на него не попадешь.

– Главное, чтобы ты не попал. А то всякое в жизни бывает.

– Чему быть, того не миновать.

– Зря ты хорохоришься. – Нина совсем не весело глянула на него. – Брат у Маринки исчез. Четвертый день его нет. Ни слуху ни духу. А у нее никого нет, только он.

– Знаю.

– Переживает она очень. Ты поискал бы Костю. Может, случилось что?

– За Пашу она своего переживает!

– Это в тебе обида говорит.

– А я, по-твоему, не должен обижаться?

– По-моему, на обиженных воду возят. – Нина усмехнулась.

– Не смешно.

– Так я и не смеюсь. Я серьезно. Ты не вымещал бы на Маринке свои обиды. Очень плохо девчонке. Ей понимание нужно. Ты потом все скажешь. Когда она в себя придет. Если захочешь.

– Зачем говорить? Можно просто уйти.

– От себя не уйдешь.

– А зачем от себя? Я от нее уйду.

– Если она в петлю полезет, ты будешь в этом виноват, – совершенно серьезно проговорила Нина.

– Ну, ты даешь!

– Не даю, и не мечтай! О Маринке думай. Может, у нее никого, кроме тебя, в этой жизни не осталось? Вдруг брат сгинул?

– Из-за Паши?

– Некогда мне здесь с тобой рассусоливать. – Нина покачала головой. – Потом поговорим. Когда Костю найдешь. Если сможешь.

Никита уныло кивнул. Вдруг брат Марины действительно бросил вызов Паше и погиб? Если так, то сам бог велел парню позаботиться о Марине.

Не идет работа, хоть ты тресни. Нет свидетелей, которые видели бы, как Надымов и Порошин выбрасывали труп из машины. Следы крови в багажнике не обнаружены. Там был соевый соус.

Диск от штанги нельзя было считать доказательством. Скорее наоборот. Тут возникал вопрос: зачем нужно было покупать эту железяку, если к ногам покойника уже привязана гиря?

Но и это не самое страшное. У Надымова и у Порошина нашлось алиби.

Все это знал адвокат, который пожаловал к Архарову. На этот раз Горлов представлял интересы Надымова. Так и должно было быть, если этот тип работал на Жилкина.

Архаров пытался поговорить с Михаилом, но тот исчез. Возможно, Горохов убрал опасного свидетеля. Такие вот предположения. А доказательств ноль.

– Я вас понимаю, Аркадий Арсеньевич. Ваша задача – защищать Надымова. Но и вы меня поймите. Я точно знаю, что Надымов вывозил труп в своей машине.

– У вас нет никаких доказательств.

– Да, но у нас есть труп, который Надымов и Порошин сбросили с моста.

– Опять же, это ваши предположения.

– Надымов – человек Горохова, а тот хорошо знал Дробова. У них мог возникнуть конфликт с таким вот исходом.

– Вы меня не убедили. И суд тоже не сможете.

Архаров промолчал. Увы, но ему нечем было крыть адвокатскую карту.

– У вас нет доказательств вины гражданина Надымова. А у меня есть факты, свидетельствующие о его невиновности. Согласно заключению экспертизы, Дробов погиб днем двадцать девятого июня. В период между тринадцатью и пятнадцатью часами. В это время Порошин и Надымов находились в самолете. Это может подтвердить стюардесса, обслуживающая рейс. Лидова Рената Михайловна. Я с ней говорил, она готова подтвердить свои показания в суде. Если этого мало, то можно найти и других свидетелей. Надымов и Порошин не очень хорошо себя вели в самолете, так что их запомнили многие пассажиры.

– Да, но вечером двадцать девятого они были уже в городе, – невесело проговорил Архаров.

– Да, но убить Дробова не могли.

– Это мог сделать кто-то другой. Тот же Горохов, например. А Надымов и Порошин вывезли труп.

– Не знаю, зачем Горохову убивать Дробова. – Горлов надменно усмехнулся. – Да и не мог он совершить это преступление. В период, когда произошло убийство, гражданин Горохов находился в Москве, в стоматологической клинике. У него сломался зуб, ему ставил коронку врач Ильин Петр Николаевич. Я оставлю вам его визитку, поговорите с ним.