Был он относительно молодым. Практически ничего не понимал, даже обращенную к нему речь, разбирал лишь интонации. Сам, конечно, не говорил, произносил лишь отдельные слова, то есть практически был неконтактен. У него была еще одна особенность: он не переносил одежду. И не только на себе, он раздевал, если была такая возможность, и окружающих его людей. С ним в палату никого невозможно было положить: он соседа обязательно раздевал догола, как и себя.

Бывало, среди ночи он кричал, требуя к себе внимания. А внимание заключалось в том, что он мог не наесться, и надо было ему нести что-нибудь съестное и обязательно двухлитровую бутылку чая.

К нему родители приходили каждый божий день, когда отец, а когда мать. Приходя, они его полностью обслуживали: мыли, кормили, меняли ему постельное белье и оставляли дежурному медперсоналу вкусной домашней еды для него и несколько бутылок чаю.

Вот заходишь к нему, а он сидит голый в постели, по-турецки, руки колечком торжественно опираются о колени, и, увидев тебя, величественно кричит:

– Чаю!

Подашь ему чаю в двухлитровой бутылке, он залпом, прямо из горла, выпивает его, подает тебе пустую бутылку и, не меняя важной позы, не произнося ни слова, правой рукой указывает на выключатель: мол, выключи свет. А затем, в той же горделивой позе, указывает на дверь: мол, вон отсюда. Просто хан-Мамай, прямой потомок Чингисхана. Несмотря на все дырки в мозгу, у него сохранились на генном уровне инстинкты и повадки восточных предков.

А утро начинается с шести – сначала инъекции, затем обработка пролежней у лежачих, ран, порезов, фурункулов, перевязки… Затем раздача утренних таблеток, потом кормление. А до пятиминутки надо успеть написать отчет о проделанной за смену работе в журнале ежедневных записей.

А после пятиминутки, сдав смену, едешь домой с чувством исполненного долга, усталая, но счастливая.

Да, сутки своей жизни ты посвятила человечеству, помогла тяжелобольным людям. Ты сделала максимально от тебя зависящее, чтобы облегчить судьбу этих несчастных, одновременно обделенных и в то же время избранных. Ведь многие из них просто ангелочки, ибо не ведают, что живут, что созданы Всевышним и находятся в состоянии бесконечного бессознательного.

Едешь и по-мирскому, по-обыденному, банально мечтаешь только о теплом душе и теплой постели. И нет на душе той пустоты, как бывало после смены на вахте.

Потребность во французской любви не исчезала, наоборот, возрастала с каждым днем. Прошло добрых полгода, как меня добивался Милый друг (ну прямо Тургеневская женщина!). Если мы с ним познакомились теплым летним вечером, то делать первую попытку в осуществлении своего замысла я стала лишь в декабре, на праздновании дня своего рождения. Выпив для храбрости, я, танцуя со своим «французом», начала с ним целоваться. Боже, какое это было блаженство! Как давно я так вкусно не целовалась, оказывается! Меня охватывали незнакомые мне чувства. Я волновалась и одновременно задыхалась от желания бесконечно целоваться и целоваться. Он отвечал мне взаимной страстью. Мы просто не могли оторваться друг от друга. Но, к нашему обоюдному сожалению, мы были не одни, народу собралось много. А время позднее, и мне пора домой…

Муж, как заведено, заехал за мной в десять вечера. Не застав меня на вахте и получив информацию у охранников, где я могу быть, он, конечно, поднялся к нам на третий этаж. В дверь он постучал в самый неподходящий для меня с Милым другом момент. Но открывать дверь и заходить он не стал. Просто сильно саданул кулаком, чтобы шумная компания могла услышать, а сам отошел от двери по – дальше. Деликатность? А, может, боязнь увидеть нежелательное?

По дороге домой в машине мужа я чувствовала себя Золушкой, у которой время, отведенное на счастье, истекло, и она вынуждена покинуть бал. И, вообще, я сожалела, что так долго не принимала многократные предложения Милого друга. Зато теперь я лелеяла мечту новой встречи с ним. Предвкушала предстоящее любовное свидание.

А муж был усталым, угрюмым, но виду старался не подавать, все-таки день рождения у жены. Не стоит портить ей вечер ревностью. Хотя, откуда ему знать о моем поведении, о моих желаниях! Он же не телепат. Но, как всякий ревнивый человек, он обладает недюжинным седьмым чувством и тонкой интуицией. А когда начинаются какие-то претензии с его стороны, я пользуюсь его же оружием: мол, у него паранойя, ему все кажется, он все накручивает. Его собственная школа.

Дома меня ждал подарок от мужа. И я порадовалась по-настоящему и в очередной раз удивилась, насколько хорошо муж меня изучил. Его подарок был своевременным и, что самое главное, для души. Он достал мне билеты на премьеру моего любимого артиста, и эти билеты вложил в шикарный букет моих любимых классических роз темно-бордового, бархатного цвета. Это было исполнением мечты идиота. И как он догадался о моем тайном желании попасть на эту премьеру? А билеты стоили недешево, не каждый любитель себе позволит, и даже эти дорогие билеты невозможно было свободно купить. Люди неделями гонялись за ними. И как это удалось устроить моему благоверному? И почему ему хорошо известны мои сокровенные душевные потребности? А, может, это интуиция, или еще проще, совпадение? Или он ко мне очень внимателен, а я просто уже привыкла к нему?

Или он чувствует, что я другая, что я теперь не держусь за него, как за соломинку, уважаю себя, как личность, приобрела душевную свободу и больше не страдаю излишней ревностью? И все это пугает его, и он боится по-настоящему потерять меня? Вот откуда это внимание… А может, несмотря ни на что, он все еще меня любит? А может, и я его все еще люблю? Ведь нас держит что-то друг подле друга. И не только желание сохранить семью ради детей. Здесь кроется гораздо большее. Очередной раз вспоминается изречение, что браки заключаются на небесах. И что супруги с годами становятся больше, чем просто супруги, они прорастают сердцами, превращаются в единое целое.

Как бы там ни было, мне было очень приятно от его подарка, и я почувствовала себя очень счастливой женой и уверенной в себе женщиной. Это было настоящее женское счастье. За это стоило бороться. Для этого стоит жить!

В предвкушении предстоящего любовного свидания с Милым другом я прожила без малого два месяца. Обстоятельства так сложились, что в мои дежурства в общежитии он уезжал из Москвы, и, наоборот, когда он был в общежитии, не было моих смен. За эти два месяца я начала уже подзабывать про наши поцелуи. Мои желания притупились, стали какими-то отдаленными, будто не со мной происходило нечто в день моего рождения. Будто не меня охватывала страсть при одном лишь воспоминании о поцелуях того вечера. Говорят, радиоволны на расстоянии глохнут, а любовь требует постоянного физического подтверждения. И, когда через два месяца мы вновь увиделись с моим вожделенным «французом», я, уже поостывшая, опять стала отклонять его предложения. Но, тем не менее, оставалась верной своей натуре.

С приходом охранников в наше общежитие возможности выпить и расслабиться у нас увеличились. И вот опять его величество случай в моей жизни! Со мной зачастую дежурил молодой человек по имени Миша. Человек компанейский, приятный в общении, но в то же время крайне далекий от таких понятий, как флирт и ухаживания, что обычно занимает женщин. Мы с ним общались, будто не были представителями разных полов. И он со всеми женщинами оставался таким. И вот однажды вечером Миша в честь дня зарплаты решил устроить маленькую, как он говорил, «расслабуху». Принес бутылку хорошего вина, которую мы, не спеша, смакуя, не без удовольствия распили. Естественно, одной показалась мало, мы продолжили; ему еще не раз пришлось бегать в магазин. И вот под влиянием выпитого у меня возникло острое желание увидеть моего потенциального «француза». А мой «собутыльник» Миша ни сном, ни духом. Ему бы еще пить и пить.