— Минутку. — Она передала трубку Року и резко поднялась с дивана, сбросив при этом на пол пригласительные открытки. — Сделать кофе?

— Пожалуйста, — быстро кивнул тот, прежде чем начать разговор с братом.

Ирэн выскочила из гостиной и пошла по коридору, словно за ней гнались. Каким гипнотизирующим был взгляд Арнольда и как хорошо, что звонок Уэбба прервал их разговор. Нет, он явно опасный человек! Не так ли он смотрит на женщин в то мгновение, когда собирается увлечь их в постель?

Остановившись, Ирэн вдруг с изумлением заметила, что ее руки крепко прижаты к телу и вся она будто окаменела. Усилием воли она разогнула пальцы и расслабила мышцы. Он обещал, что будет хранить ей верность. Можно ли ему верить? А если Арнольд влюбится в кого-нибудь еще? При этой мысли сердце почему-то забилось сильнее.

— Отчего такой озабоченный вид? — Ирэн чуть не подпрыгнула от неожиданности. В дверях стоял Рок. Засунув руки в карманы джинсов, он смотрел на нее, любуясь золотым водопадом ее роскошных волос.

— Арнольд, что, если… — она хотела было сказать «вы», но передумала. — Если каждый из нас влюбится в кого-либо еще? Что тогда будет с нашим браком?

С потемневшими от гнева глазами Рок подошел к ней вплотную.

— Это риторический вопрос или вы хотите сказать мне что-то конкретное? — жестко спросил он, глядя ей прямо в глаза.

— Нет, что вы, — запротестовала Ирэн. Она ощутила исходящий от него терпкий мужской запах. — Я просто предположила…

— Ничего не надо делать просто так.

Он плотно прижал свои губы к ее рту, и она почувствовала в его поцелуе ярость разъяренного мужчины, который сознательно делает больно, наказывая таким образом женщину. Но, несмотря на эту боль, а может быть, именно благодаря ей, ее тело предательски задрожало и покорно поддалось его натиску.

Поцелуи Арнольда становились все требовательнее, доставляя ей неземное удовольствие. Ирэн вдруг подумала, что только рядом с ним она чувствует себя настоящей женщиной. Его руки мягко и нежно гладили спину. Вот он привлек ее, и его мужское естество плотно прижалось к ее бедру. Все это начинало напоминать настоящий секс.

Ирэн была на грани шока, но возмутила не первобытная грубость мужчины, а то, какой распутной, с ее точки зрения, была ее реакция на его действия. При этом она чувствовала себя победительницей, ощущала неизвестную ей ранее гордость за то, что она способна возбудить в нем такое желание.

Когда Рок наконец отпустил ее, они долго не могли отдышаться. Девушка невольно дотронулась пальцем до вздувшейся губы, и он, заметив ее жест, сказал:

— Извините, Рин. Я не хотел причинить вам боль.

С этими словами он повернулся и направился к двери.

— Арни, — позвала его девушка, и он остановился. — У меня никого нет.

Рок кивнул головой, но лицо его осталось равнодушным. Внимательно взглянув на нее, он произнес:

— Прекрасно. Запомните, Рин, я ни с кем не делюсь тем, что принадлежит мне, и убью каждого, кто попытается нарушить это правило. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос? — Заметив страх в широко открытых глазах Ирэн, он успокаивающе заметил: — А кофе мы, пожалуй, выпьем в другой раз. Уже поздно. До завтра.

После Пасхи Ирэн не надо было ходить на работу, и все освободившееся время она делила между своим домом и домом Рока. Благодаря его огромному состоянию, все хлопоты, связанные с предстоящей свадьбой, решались легко и просто, как по мановению волшебной палочки.

Церковь была заказана, платье выбрано — сказочное произведение из шелка цвета слоновой кости и старинных кружев, широкая юбка с кринолином и облегающий лиф. Персонал пятизвездочной гостиницы, арендованной для приема двухсот гостей, сбился с ног, стараясь удовлетворить каждое пожелание требовательного заказчика. Даже платье Флориан, единственной подружки невесты во время бракосочетания, висело готовое в ее гардеробе.

С того дня, когда Блейкман вернулся из больницы, Арнольд, оставаясь с Ирэн наедине, вел себя подчеркнуто сдержанно, как бы соблюдая дистанцию между собой и невестой. На людях он был образцовым женихом — обаятельным, внимательным, но, когда они оставались вдвоем, он менялся, становился скупым на слова и чувства.

— Привет! — повернувшись, Ирэн увидела в дверях Уэбстера. Арнольд оборудовал дом разными устройствами, позволявшими младшему брату свободно передвигаться на коляске. — Мерси просила сообщить, что обед будет готов через двадцать минут.

— Прекрасно. — Ирэн тепло улыбнулась. Чем ближе она узнавала Уэбба, тем больше он ей нравился. Незаметно их отношения переросли в настоящую дружбу.

Труднее давалось ей общение с Мерси. Девушка была образцовой экономкой, но при этом болезненно застенчивой. Единственно, с кем Мерси чувствовала себя свободно, был Арнольд. Поразмыслив, Ирэн отметила про себя, что ее почему-то это не радует. Не нравилось ей и то, как он относился к экономке. Слишком уж мягко и покровительственно.

— Что думает о новом убранстве хозяин комнаты? — весело улыбаясь, спросил Уэбб. Пока Ирэн занималась интерьером бывшей спальни Арнольда, тот ночевал в одной из гостевых комнат дома.

Улыбнувшись в ответ, Ирэн обвела взглядом темно-серые занавеси и ковер, красиво сочетавшиеся с ярко-красным покрывалом на кровати.

— В этом вопросе нам удалось достичь взаимопонимания.

— Удачный компромисс может послужить хорошей основой будущей жизни, — заметил Уэбстер.

— Да, конечно, — грустно согласилась Ирэн. Набежавшая на ее лицо тень не осталась незамеченной.

— Что случилось, Рин? — спросил Уэбб, подъезжая к огромному окну и любуясь открывавшимся прекрасным видом на сад, озаренный мягким майским светом.

— Да не то чтобы случилось… — Ирэн колебалась, не зная, стоит ли говорить о своих переживаниях. Ему может не понравиться, что будущая невестка критикует брата.

— Арнольд мне кажется очень замкнутым человеком, — тихо произнесла она. — Я никогда не знаю, о чем он думает.

— Держитесь, Рин.

В голосе Уэбба она услышала что-то, что заставило ее подойти к коляске и сесть рядом на ковер.

— Последние тринадцать лет были для Арнольда нелегкими, — доверительно продолжал Уэбб. — На него легла ответственность за дом, за родительский бизнес и за меня. — Уэбб замолчал, потом медленно, не зная, как выразить мучившую его мысль, продолжал: — После несчастного случая начался тяжелый период моей жизни. Мне сказали, что я никогда не смогу самостоятельно передвигаться, и перспектива остаться на всю жизнь инвалидом казалась невыносимой.

В последних словах Уэбстера прозвучала такая боль, что Ирэн со слезами на глазах невольно протянула ему руку, как бы поддерживая его.

— Я воспринимал любовь и заботу Арнольда как нечто само собой разумеющееся. Знаете, дети очень эгоистичны. Арнольд сделал все, чтобы вернуть мне веру в свои силы, пробудить волю к жизни. На это у него ушла масса энергии. Позже я осознал, на какие жертвы он пошел, чтобы возродить меня к жизни. У него была девушка по имени Мэри, на которой он собирался жениться. Официально ничего не было объявлено, но планы они уже строили. Однако Мэри стала возражать против того, чтобы ее жених большую часть времени проводил с больным братом. Мэри не хотелось начинать семейную жизнь с камнем на шее, каковым ей казался деверь-инвалид. Сначала она устраивала Арнольду истерики, потом в один прекрасный день он застал ее в постели с мужчиной. На этом все и закончилось.