Кира снимала платье, когда он ворвался в ее комнату.

Кружевные колготки, кружевные трусики, коротенькая шелковая рубашонка, стройные ноги и бедра – это зрелище лишило Эндрю разума. Он набросился на девушку и опрокинул ее на кровать.

Кира пыталась вырваться, кричать, но он зажимал ей рот поцелуями, несвязно шепча:

– Ты же сама этого хотела, я знаю!

– Пустите! Пустите! – стонала она все слабее, а сама каждое мгновение ждала, что вот сейчас распахнется дверь – и ворвется Егор, спасет ее.

Он же обещал, что будет рядом!

Он обещал прийти ей на помощь! Но Егор не шел, а справиться с Эндрю у нее не было сил.

А тем временем Егор не находил себе места. Судя по тишине, в кабинете никого не было. В столовой тоже. Но где Кира? Где Джеймс?

– Что-то не так! – Он рванулся было в коридор, но подполковник резко окликнул:

– Егор, остановись!

Он неохотно вернулся, шепча:

– Где Кира? Кира, Кира!

– Тихо! – прошипел подполковник. – Джеймс появился. Идет к кабинету. Открыл дверь… Ну что же, берем?

Через несколько минут в кабинет Говорова, где Эндрю как раз открыл сейф и лихорадочно перебирал бумаги, ворвались оперативники.

– Руки! – скомандовал Егор.

Эндрю рухнул на диван, с ужасом уставившись на парня с пистолетом в руке.

Вошел подполковник:

– Добрый вечер, господин Джеймс. Нашли, что искали?

– Не успел, – буркнул Эндрю, вставая.

– Где Кира? – спросил Егор.

– Откуда я знаю? – пожал плечами американец.

Егор выскочил из кабинета, слыша, как за его спиной подполковник скомандовал:

– Берите красавца.

Егор открывал то одну дверь, то другую, и ему казалось, что в этом доме какое-то бесконечное количество комнат! Вдруг ему послышались всхлипывания. Заглянул в какую-то дверь, но сначала не увидел никого в полутьме. Потом рассмотрел, что кто-то забился в угол между кроватью и тумбочкой, словно хотел спрятаться.

Да это же Кира!

Егор бросился к ней, упал на колени рядом:

– Кира!

Она дралась, отталкивала его:

– Не подходи! Уходи!

– Все, все! – бормотал Егор, пытаясь обнять ее. – Все уже позади. Все кончилось!

Она так отчаянно рыдала… Что же случилось, никак не мог понять Егор. Этот негодяй к ней приставал, что ли?! И Кира от него тут пряталась? Если бы Егор знал… Но здесь не была поставлена прослушка!

Наконец Кира перестала вырываться и прильнула к нему, словно обессилев.

– Ты молодец, – сказал Егор. – Мы его взяли.

Но Кира плакала и бормотала что-то несуразное:

– Я не хотела. Я отбивалась. Но он был такой сильный, очень сильный! А у меня никогда ни с кем ничего не было. Я даже не целовалась…

И вдруг Егор заметил, что на кровати простыни, одеяло, покрывало сбиты в кучу, подушки раскиданы. Машинально начал поправлять покрывало – и вдруг с ужасом увидел на нем кровь.

Кровь!

И только теперь он понял, что тут произошло…

Кира увидела, куда он уставился, стала вырывать у него покрывало, но Егор бросился вон из комнаты:

– Скотина! Тварь паршивая!

Эндрю уже выводили из дома. Егор догнал его, набросился, ударил в лицо кулаком.

Его с трудом оттащили.

– Shit!.. It’s fucking blood!..[5] – закричал Эндрю, вытирая разбитый нос.

– Fucking rapist![6] – с ненавистью выкрикнул Егор.

– Fuck you![7] – рявкнул в ответ Эндрю, но его уже вытолкали за дверь.

Егор помчался наверх, влетел в комнату Киры, но она была пуста. Выскочил в коридор, огляделся.

Дверь мансарды, откуда уже вынесли аппаратуру, медленно колыхалась от сквозняка.

Егор кинулся туда – и увидел Киру, которая стояла на стуле, пытаясь перекинуть через низко нависающую балку веревку с петлей.

– Ты чего удумала? – взревел он, бросаясь вперед и стаскивая девушку со стула.

– Оставь! Отпусти меня, оставь! – Она вырвалась с неожиданной силой, забилась под какой-то стол, глядя на Егора с такой ненавистью, что ему стало больно, как от пощечины.

Он сел на пол рядом с этим столом.

– Я ничего не слышал, – попытался он оправдаться. – В спальне не было прослушки. Прости меня…

Раздались тяжелые шаги. Медленно вошел Петр Петрович. Постоял, глядя сверху на молодых людей, потом тоже опустился на пол:

– Кирочка… нам очень жаль. Понимаете, очень сложно просчитать все заранее, особенно в такой работе, как наша. Поэтому бывают издержки…

– Значит, я ваша издержка? – с ненавистью выкрикнула Кира. – Да?

– Вы не сомневайтесь, виновных накажем, – виновато бубнил Петр Петрович. – А обо всем, что произошло, доложим товарищу Говорову.

– Что?! – прохрипела Кира. – Не смейте никому рассказывать!

Слезы хлынули у нее из глаз. Егор подался было к ней – нестерпимо хотелось обнять, утешить! – но она смотрела с такой ненавистью!

– Мне плохо! – плакала Кира. – Мне больно и стыдно! Я растоптана, я… Я как те простыни в спальне!

Петр Петрович сокрушенно опустил голову.

– Дедуля ничего не должен знать! – настойчиво сказала Кира. – Я все хочу забыть! Ничего не было! Слышите?! Ничего не было!

Егор скрипнул зубами.

Что же он натворил… Что он сделал с этой девушкой?! Чему принес он ее в жертву? Безопасности своей страны или своему тщеславию? Ну да, они схватили Эндрю Джеймса, но разве стоил этот мелкий щипач-шпионишка такой страшной жертвы?

– Я сделала все, о чем вы меня просили, – тяжело, задыхаясь, проговорила Кира. – А теперь сделайте, о чем я прошу. Пожалуйста!

– Никто ничего не узнает, – наконец кивнул подполковник. – Разрешите выразить благодарность за сотрудничество.

– Заткнитесь! – с ненавистью крикнула Кира. – И уходите из моего дома!

– Егор, – позвал Петр Петрович, но тот покачал головой:

– Я останусь.

– Прости, дочка. – Петр Петрович с тяжелым вздохом поднялся. – Прости.

– Я тебя не брошу, – сказал Егор, пытаясь взять Киру за руку, но она выскочила из-под стола, яростно прокричав: