– Не надо так говорить, – очень мягко сказал я, глядя ему в глаза и широко улыбаясь. – Неужто мы будем омрачать наши отношения подобными мелочами?

– Не будем, – сказал орк. – Мы не любим уступать, торговаться и быть прислугой. Это… Тяжело…

– Я понимаю, – уже нормальным голосом сказал я ему. – Но особого выбора у нас нет, я и сам впрягусь, если потребуется.

Он лишь ошарашенно кивнул, а я его добил:

– Именно так. Может, не слишком аристократично, но я заинтересован в успехе дела и добьюсь его любыми доступными мне способами. Кто поможет, того я не забуду, кто нет – того тоже запомню.

На этом мы расстались, после чего делать было особо нечего. Несколько часов я мок под дождем, проезжая то тут, то там, демонстрируя всем своим видом уверенность и спокойствие. Несколько раз заговаривал с простыми работниками, перекидываясь с ними парой фраз, отчего те иногда впадали в оцепенение.

Несколько часов за такими разговорами пролетели совершенно незаметно. Красавчик вернулся с охоты, заработав пару сотен опыта и таща в лапах добычу, очередную косулю. Я обратил внимание, что бок уже был частично слопан. Похвалив питомца за охоту, после чего тот с гордостью удалился в фургон-ресторан, как я про себя его окрестил, я поравнялся с частью наемников. Они покосились на меня, но я будто бы смотрел на фургоны, а потом вырвался вперед, после чего те продолжили свой разговор. Послушаем.

– А я ей такой говорю: «Детка, я опытный солдат, у которого было бедное детство и я никогда не ел сладостей», – я услышал чей-то голос. Беседа была крайне оживленной, я видел, около десятка человек скопились возле высокого смазливого наемника.

– Бедолага!

– Как бы ты их ел, беззубый?

– Тихо вы, слушайте дальше, мля!

Несколько голосов так же призвали заткнуться, ну и я в их числе. Правда, лишь мысленно.

– А она такая вся молоденькая, тихонько говорит: «Да храбрый воин, меня никто не угощал сладостями». Ну а я дальше заливаю, мол, слыхала о вкусных сладостях на палочках? А она в ответ: «Да, их во рту держать надо!»

– Ахахаха! Гыгыгы!

– Я и отвечаю: «Правильно, надо их сосать», после чего снимаю штаны и говорю: «Попробуй, очень сладко, тебе понравится!»

– Ах ты засранец!

– Ох, да наш Малыш присунул свою палку-то!

– Заткнитесь, салаги! Ты душу не трави, дальше что было-то?

На этом разговоры утихли, а Малыш продолжил:

– Отлично все. Легонько покусала, но это ничего, даже добавило остроты!

Взрыв смеха вокруг был ему ответом. Я же пребывал в двойственном состоянии – с одной стороны, в мужской компании подобные разговоры часто происходят, да и я сам не чужд низкопробных шуток. А с другой – было в этом нечто неправильное, все-таки любовь была для меня хоть и некой абстракцией, но все-таки…

А тем временем, этот герой-любовник продолжал свое повествование:

– Ну а потом я и все остальное дело сделал. Вначале, правда, пришлось пробить кровавую пещерку, красотка-то того, девочкой была.

– Оооо, да ты куш сорвал! Где же еще такие бывают? Как это никто не присунул ей?

– Ай да сукин ты сын!

– А дальше что?

– Ну а дальше все как по писаному. Она мне такая говорит: «Возьмете меня замуж? Пообещайте мне, воин, я буду вас ждать». Я киваю, мол, конечно возьму, но нам надо друг друга чуть получше узнать!

– Гыыыы!

– Ох, бабы-то! Все бы им захомутать брата нашего!

Еще один взрыв хохота.

– Ну а потом мы друг друга два месяца узнавали!

– Ах ты ж хитрая бестия!

– Дааа, у него губа не дура!

– Да не губа!

– Муахахаха!

– Так он и губами может!

– Ахахаха!

– Малыш, как там губками? Уа-уааа?

Все потонуло в хохоте, после чего рассказчик, утирая слезы и иногда заливаясь смехом, продолжил:

– Поводил я ее по паре неплохих мест, шмоток прикупил, жили у нее, так то на то по деньгам и вышло. А потом у нее кровавые дни пропали! Отцом мне быть!

– Эта дуреха купилась? Бу-га-га!

– Ну да, пускай, будь что будет, а мы пока сюда, на контракт, а там поглядим. Все при ней!

– Да не гони пургу, куда же тебе?

– Отсыпал побольше золотишка, будет ждать, я подстраховался – сказал на годик-другой уеду! Она плакала, но будет ждать!

– Ох бабы-бабы, только передком и соображают!

– И не говори!

Они дружно покивали головой, словно неведомый кукловод дернул их за веревочки. После чего наступило неловкое молчание.

– Слышь, Косой, расскажи, что там было на севере, куда Велемир полез? – Малыш, видать, решил передать эстафету другому.

– Аааа, расскажу. Командир-то наш – ой, не дурак. Взял он меня да десятника нашего, Бритого, на разведку. Оглядеться там, расклад прикинуть, да так, чтобы незаметно, ну и цену заломить.

– Ох ты!

Я же обратился весь в слух, стараясь делать вид, что меня их сплетни не волнуют.

– Так, значитца, расклад как сложился. Это мы когда в Срединном городке стояли. Крутился я с Бритым, делать было нечего, шли лавки смотреть, искали, где что отремонтировать дешевше. А, значица, тут гляжу, из мелкого переулка и наш командир, Ли Вэнь, вынырнул. Да еще так тихо, незаметно, глазищами своими прищуренными на нас поглядел. Он когда так смотрит, я струхаю, честно скажу…

– Да не ты один портки боишься обдристать, – раздались нетерпеливые голоса. – Дальше что?

И мне тоже интересно, командир их совсем не прост, как я и думал.

– А дальше он и говорит, мол, давайте в лагерь и по коням, поедем на разведку. Бритый на то лишь кивнул, меня взглядом припечатал, так и некуда деваться. Оделись мы понезаметнее, да и поехали без особых разговоров. А командир мне и говорит: «Ты, Косой, говорит он, трусоват, но башка у тебя варит, да и глаза неплохие. Поедем посмотрим кой на что, потом обдумаешь. А не сплохуешь после, так гляди десятником станешь!»

– Не может быть!

– Враки! У нашего узкоглазика такому не пробиться!

– Дык и я струхнул, думал может меня того, ножиком чик-чик по горлу. Но дело оказалось похуже. Долго мы скакали, без остановок, я мозоли на жопе натер, но терпел. К позднему вечеру и прискакали. Знаете куда?

– Да не томи уже! – поторопил его Малыш.

– А подле Болотного Бастиона оказались мы. А там осада!

– Вот подлянка!

– Ха, а это наш Косой, не зомбак? – на этой фразе все слегка потыкали Косого пальцами, отчего тот, грязно ругаясь, отмахнулся.