– Прикинь – нет. Сам удивлен, хотя куртку выдали чистую. Не то, что твоя, – он усмехнулся. – Ты в тоннеле не был, а уже весь в крови!

Я поднял руки и посмотрел на кровь, что уже успела засохнуть на ладонях. Кровь, что осталась от помощи Лизе. – Ну да…

Иван махнул рукой и удалился. А я остался стоять. Ждать остальных.

Над головой пролетела кран-балка, неся в своих цепких тонких лапах огромный железный контейнер. Покачиваясь и звеня контейнер встал прямо у выхода, почти облокотившись на стальные ворота. Крановщик крикнул людям внизу и те отцепили крюки.

– Вот как… – улыбнулся я, осознавая, что патроны сегодня будут выдавать так.

Обычно все выдавали под запись. Строго ограниченное количество. Сегодня – карт-бланш. При том – полный. Бери столько, сколько унесешь. Еще бы винтовки не плавились от такого количества пуль и пороха.

Я хлопнул себя ладонью по лбу, выронив винтовку, которая повисла подмышкой. Река патронов и есть одна из причин такого числа жертв. Патронов было так много, что их даже по карманам распихивали! Чтобы хоть десяток, да унести с собой. Вдруг пригодится.

Нет! Шесть полных магазинов, выпущенных подряд – предел! Дальше ТВС уже не стреляет! Она на четвертом-то клинит, а после шестого начинает плавиться. Иногда патрон взрывается в патроннике. Надо бы не поддаться соблазну. Не брать слишком много.

Десять минут спустя меня обступили люди, что будут со мной в одном тоннеле. В общей сложности девятнадцать человек. Шесть в авангарде. Нас, в арьергарде, четверо. И девять человек монтажников.

Игорь был полон сил, а глаза его горели, когда он озвучивал план. Я вдруг задумался… Какое забавное стечение обстоятельств. Мы с ним второй раз подряд в одной смене. В одном странном дежурстве.

Только потом, посмотрев на ноги Игоря я понял, что это его сверхурочные. Мужик развлекается. Это, как минимум, его вторая вылазка за сегодня.

– Всем все ясно? – прогремел голос Игоря. – Тогда берите самоспасатели и вперед к воротам. Не теряйте бдительность, наш тоннель будет начинаться выше остальных, так что нам нужно будет в него еще забраться. И все это время на нас будут лезть демоны. Они там. Сразу за воротами.

Кадык продавил песок вместо слюны. Горло склеилось и заболело.

Когда к нам подтащили краном нашу кабельную бухту я уже во всю расклеивал на своей куртке магазины. Я взял семь. Говорят, что это счастливое число. Мне удача сейчас не помешает. Развешал их аккуратно, так, чтобы всегда были под рукой. Пересчитал в каждом патроны, проверил поддачу. Закрепил самоспасатель.

Надеялся я теперь лишь на то, что цифра семь и вправду поможет, и на то, что удача не будет учитывать тот магазин, что в ТВС. Восьмой магазин.

Начала грохотать турель, что вечно висела над воротами со стороны тоннелей. Я даже через толстые листы железа слышал, как пули шлепают по мягкой плоти, превращая всех, кто вылез из черноты, в решето.

Завыла сирена и все, кто находился в первых рядах вскинули оружие. Как только появилась щель – начался стрекот. Затворы хлопали, выдавая бурные аплодисменты. Толстые стволы – глушители не позволяли выстрелу разыграться на полную, но мне хватало и этого. Сначала десять человек стреляли в щель. Потом двадцать. Сейчас и я был готов поднять ТВС. Было бы куда.

Толпа людей медленно начала шагать за ворота, туда, где был атриум, сделанный из одного лишь острого камня. Под большой купол, в который обычно выходил только один тоннель, кишащий уродами.

Теперь нет ни аванпоста, ни камер, что следят за приближением демонов. Нет и взрывчатки, что давно уже обрушила тоннели. Все, какие выросли за сутки. Даже тот, по которому мы бродили позавчера – обрушен.

Порода всем своим весом схлопывается после взрыва. Миллиарды тонн придавливают осыпавшуюся скалу. Но демоны вновь делают в ней тоннель. Трамбуют по краям, или прорезаются через новую скальную породу, ту, что еще не осыпалась.

И сейчас, стоя позади авангарда, я закрываю собой Ваньку, что со своей командой уже ухватились за тонкий армированный кабель и готовы рвануть с ним вперед, выматывая из бухты, которая неподвижно стоит тут. У самых ворот. Ворота закроются и Заслон оправдает свое название.

Я гляжу на чернеющий тоннель справа вверху и думаю о том, как же трудно в него будет залезть. Вскидываю винтовку и не целясь колошмачу по уродливой рогатой башке, что вынырнула из темноты. Демон падает, выпуская едкую черную кровь во все стороны. В атриуме полумрак, лишь фонарики судорожно мельтешат по черным дырам, что провалами уходят под привычный горизонт, или как наш, вскарабкиваются вверх.

Зайти внутрь. Протянуть кабель. Повесить несколько зарядов. Уйти. Подорвать. Что сложного?

Ничего.

– Ну вот и вперед! – рявкнул командир, и наша группа устремилась к верхнему тоннелю.

Двое из авангарда приставили длинную лестницу, и Игорь, один из первых, залетел по ней вверх. Всюду рыхлая земля, мелкие осколки скал, а своды атриума вот-вот рухнут. Но этого нельзя допустить. Надо оставить один тоннель. Контролировать все, как и раньше. Не подпускать их к дому. Не подпускать!

Мы протиснулись в тоннель, оставляя монтажников позади. Наше звено следовало за авангардом, но должно было замедлиться, как только пройдем двести метров. Дальше – прикрывать монтажников.

– Эй, помнишь меня, – борясь с одышкой кто-то крикнул мне в ухо. – Это я, пианист!

Я обернулся, и заметил, что, следом за Ванькой, кабель тащит именно он. Вчера он дежурный, сегодня – монтажник взрывчатки. А по жизни – пианист.

Тонкий черный кабель начал тяжелеть под собственным весом, и стало очевидно, что ребятам приходится прилагать усилия, чтобы волочить его в крутых поворотах этого странного тоннеля. Едва ли в сантим толщиной, кабель норовил выскользнуть из рук. Еще сотня метров, и ребята начали стирать ладони, волоча его. Кабель предательски цеплялся, и постоянно застревал. Рывок – снова ползет.

Жилы кабеля были очень тонкие и хрупкие. По этому их запаковывали в изоляцию, а вместе с ними и стальной трос, который армировал кабель по всей его длине. Именно благодаря этому тросу никто не возвращается, делая пару шагов назад, чтобы найти место, где кабель зацепился. Просто дергают и бегут дальше. Так быстрее.

Еще двести метров и даже я начинаю тянуть кабель. А он, сука, не поддается. Застревает так, что приходится раскачивать на раз-два-три. Качаем и тянем дальше. С тоннелем не повезло. Остальные, наверное, уже закончили. Наш кривой. Вот, блядь, кривой. Бежим и тянем