— Конечно, нанял лимузин, — отозвался Ари с едким сарказмом. — Поехал на метро.

— С какой станции?

— С «Уолл-стрит».

— Как вы шли туда?

— Осторожно, — ответил Ари с ироничной улыбкой. — Было скользко.

Кэтрин тоже улыбнулась:

— Каким путем?

— Я шел по Уотер-стрит, затем через Сидар перешел на Бродвей, а потом свернул на юг.

— Расскажите мне поподробнее об этом участке Сидар-стрит.

— А что рассказывать? Ничего жуткого я там не видел — ни убийц, ни маньяков, ни привидений. В такое время она обычно безлюдна. Я замерз. И потому ни на что особенно не обращал внимания.

— Не было никаких машин?

— Вроде бы нет. А почему вы спрашиваете?

— Знаете, память иногда нас очень сильно подводит или играет с нами странные шутки, — ответила Кэтрин. — Итак, вы идете по Сидар-стрит, проходите мимо переулка. И не видите ничего необычного?

— Нет, ничего. — Он бросил взгляд на три золотых кольца на двух пальцах Кэтрин и серебряные сережки в виде дельфинов.

— Именно там вы и потеряли свои деньги. Как это произошло? — В ее тоне и вопросах не было совершенно ничего угрожающего, и Ари явно расслабился. Его отношение к ней стало значительно менее агрессивным. Приятная улыбка Кэтрин и ее низкий спокойный голос успокаивали.

— Насколько я помню, они выпали у меня из кармана, когда я вытаскивал проездной на метро.

— Напомните, пожалуйста, сколько их там было?

— Триста.

— Ого!

— Вот именно, ого…

Кэтрин кивнула на пластиковый пакет с деньгами и зажимом.

— Кажется, это произошло сразу же после того, как вы их взяли из банкомата? Самый неприятный момент для потери денег, правда?

— Правда. — Кобб изобразил на лице кислую улыбку.

— Во сколько вы вошли в метро?

— В девять тридцать.

— Не позже, вы уверены?

— Абсолютно. Я уже на платформе посмотрел на часы. Если уж быть совсем точным, то в девять тридцать пять. — Он посмотрел на часы, большие, золотые, фирмы «Ролекс», тем самым, по-видимому, желая подчеркнуть, что такие дорогие часы не могут врать.

— А потом?

— Вернулся домой, поужинал в баре неподалеку. Жена моя сейчас в отъезде. Она адвокат. Занимается юридическими вопросами финансовой деятельности частных компаний.

— И когда вы пришли домой?

— Около одиннадцати. Им ведь сказала консьержка. — Вновь кивок в сторону Селлитто. — Но они все равно не верят.

— Давайте вернемся на Сидар-стрит. Она была освещена? Люди возвращались домой?

— Нет. Там только офисы и магазины. Жилых зданий там нет.

— И ресторанов тоже нет?

— Есть несколько, но они работают только днем в обеденное время.

— Какое-нибудь строительство в окрестностях?

— На южной стороне улицы ремонтируется дом.

— Был ли кто-нибудь на тротуарах?

— Никого.

— Какие-нибудь машины, которые ехали подозрительно медленно?

— Не заметил, — ответил Кобб.

Кэтрин чувствовала, что остальные присутствующие внимательно следят за ней и Коббом. Они явно с нетерпением ждали — как и большинство зрителей в подобных ситуациях — главного «момента признания». Кэтрин старалась не обращать на них внимания. Для нее не существовало никого, кроме нее самой и допрашиваемого. Она находилась в своем собственном замкнутом мире — в «зоне», как выразился бы ее сын Уэс.

Она просмотрела сделанные записи, после чего закрыла блокнот и сменила одни очки на другие, так, словно переходила от очков для чтения к обычным. На месте больших круглых стекол и оправы пастельного цвета появились маленькие квадратные стекла и черная металлическая оправа, отчего вид у Кэтрин сделался по-настоящему хищный. Она называла их «очками Терминатора». Кэтрин подвинулась ближе к Ари. Кобб скрестил ноги.

Более резким тоном, чем раньше, она спросила:

— Ари, где вы на самом деле взяли эти деньги?

— Что…

— Деньги. Вы ведь получили их не из банкомата. — Именно когда он говорил о деньгах, Кэтрин отметила внезапное повышение уровня стресса: он не отвел взгляда, но веки слегка дрогнули и дыхание немного участилось — довольно значительные отклонения от исходного уровня.

— Вы ошибаетесь. Я получил их именно из банкомата, — возразил он.

— Какого банка?

Пауза.

— Вы не имеете права заставлять меня отвечать на подобные вопросы.

— Но мы можем проверить ваши банковские счета. И имеем право задерживать вас здесь до тех пор, пока не получим всей нужной нам информации. На что может уйти день или даже два.

— Я пользовался гребаным банкоматом!

— Я не об этом вас спрашивала. Я спросила: откуда у вас те деньги, что находились в зажиме.

Он опустил глаза.

— Вы не были до конца честны со мной, Ари. А это значит, что у вас серьезные проблемы. А теперь о деньгах.

— Не знаю. Возможно, часть из них я взял из малой кассы своей фирмы.

— Вчера?

— Думаю, что да.

— Сколько?

— Я…

— Мы можем проверить бухгалтерские документы и вашего работодателя.

На лице Ари отобразился ужас.

— Тысячу долларов, — выпалил он.

— А где остальные? В зажиме для денег всего триста сорок долларов. Где же остальные?

— Часть из них я потратил в «Ганновере». Это деловые траты. В них нет ничего противозаконного. Моя работа…

— Я спрашивала, где остальные?

Пауза.

— Кое-что я оставил дома.

— Дома? Миссис Кобб вернулась? Она может подтвердить ваши слова?

— Нет, она все еще в отъезде.

— В таком случае нам придется послать полицейского, чтобы он нашел деньги. Где они у вас лежат?

— Не помню.

— Пятьсот долларов? Разве можно забыть, куда вы положили пятьсот долларов?

— Не знаю. Вы меня напугали. Я запутался.

— Что вы заказывали в баре на ужин вчера вечером?

— Я просто купил гамбургер.

— Только гамбургер?

— Гм… картошку фри.

— Кто вас обслуживал?

— Гм… бармен. Там было слишком много народу и не было свободных столиков.

— Как зовут бармена?

— Э-э… Джек. Фамилии не знаю. Если вы…