Слуги забрали у них тот багаж, который путники взяли в путешествие на запад, подбросили дров в камин и подали виски.

— Добро пожаловать в Гленфиннан. — Доналд Мак-Доналд поднял свой кубок. — За ваше здоровье, Иэн Мак-Грегор.

Иэн выпил и взглядом одобрил качество виски Мак-Доналда.

— И за ваше.

— Лорд Эшберн. — Мак-Доналд подал знак налить еще виски. — Надеюсь, мой старый друг устроил вас удобно?

— Очень удобно. Благодарю вас.

— За ваше успешное пребывание в Гленфиннане. — Мак-Доналд выпил снова. Не в первый раз Бригем был признателен своей способности поглощать виски без последствий. При виде того, с какой легкостью пили его компаньоны, он решил, что унаследовал этот дар от бабушки. — Так вы родственник Мэри Мак-Доналд из Слита на острове Скай?

— Ее внук.

Тогда Мак-Доналд предложил тост за нее:

— Я ее помню. Она была красивой девушкой, хотя я был слишком мал, когда посещал ее семью. Вас воспитывала она?

— Почти с десяти лет, когда умерли мои родители.

— Поскольку вы здесь, я не сомневаюсь, что она проделала хорошую работу. Очевидно, вы голодны, джентльмены. Мы устроим для вас поздний ужин.

— А остальные? — спросил Иэн.

— Ожидаются завтра. — Мак-Доналд посмотрел на дверной проем, и его мясистое лицо расплылось в улыбке. — А вот и моя дочь. Иэн, вы помните мою Маргарет?

Повернувшись, Бригем увидел маленькую темноволосую девушку лет восемнадцати в широкой голубой юбке с обручем под цвет глаз. Девушка присела в реверансе, потом шагнула вперед, протянув руки Иэну с улыбкой, от которой на ее щеках появились ямочки.

— Вот так красавица! — Иэн со смехом расцеловал ее в обе щеки. — Ты выросла, Мэгги.

— Прошло два года. — Голос у нее был мягкий и певучий.

— Она копия ее матери, Доналд. Слава богу, что она не унаследовала внешность от вас.

— Будьте осторожны, оскорбляя меня в собственном доме. — Мак-Доналд вроде бы насупился, но в голосе его звучали нотки гордости. — Лорд Эшберн, позвольте представить вам мою дочь Маргарет.

Мэгги сделала еще один реверанс и протянула кончики пальцев Бригему:

— Милорд.

— Мисс Мак-Доналд. Приятно увидеть цветок бурным зимним вечером.

Девушка хихикнула, испортив элегантный книксен:

— Благодарю вас, милорд. Я нечасто слышу лесть. Вы близкий друг Колла, не так ли?

— Да.

— Я думала… — Она перевела взгляд с Бригема на Иэна. — Он не сопровождает вас, лорд Мак-Грегор?

— Не из-за отсутствия желания, Мэгги. И не так давно я был для тебя просто дядей Иэном.

Девушка улыбнулась и поцеловала его бородатую щеку.

— Вы по-прежнему остаетесь дядей Иэном для меня.

Он похлопал ее по руке и повернулся к Мак-Доналду.

— По дороге из Лондона Колл и Бригем нарвались на неприятности с Кэмбеллами.

— Колл? — быстро спросила Мэгги, обнаружив больше эмоций, чем намеревалась. — Он был ранен?

Иэн улыбнулся:

— Он уже поправляется, девочка, но Гвен топнула ногой и заявила, что ему нельзя много двигаться.

— Пожалуйста, расскажите мне, что случилось. Насколько тяжело его ранили? Он…

— Мэгги. — Мак-Доналд с усмешкой оборвал быстрые расспросы дочери. — Я уверен, что Иэн и лорд Эшберн расскажут нам все об этом. А сейчас они, наверное, хотят отдохнуть перед обедом.

Девушка постаралась сдержать нетерпение.

— Конечно. Простите меня. Я покажу вам ваши комнаты.

Грациозно подобрав юбки, Маргарет повела гостей отца из гостиной и вверх по лестнице.

— Скажите, если вам что-нибудь понадобится. Мы обедаем через час, если это вас устраивает.

— Ничего не устроит меня лучше. — Иэн ущипнул ее за щеку. — Ты стала совсем взрослой, Мэгги. Твоя мать гордилась бы тобой.

— Дядя Иэн… Колл был тяжело ранен?

— Он поправляется, даю тебе слово.

Вынужденная довольствоваться этим, она оставила двух мужчин наедине.

Они обедали в большой просторной столовой. Были поданы устрицы, такие крупные, каких Бригем никогда не видел раньше, и лосось, за которыми последовали жареная утка под соусом из крыжовника и бараньи лопатки. Кларет был превосходным и в достаточном количестве. Далее хозяин велел подать сладости — пироги, печенья и тушеные груши.

Мэгги исполняла обязанности хозяйки с легкостью и живостью, которые были ей к лицу. Когда она поднялась из-за стола, оставляя мужчин пить портвейн, то успела очаровать всю компанию — от Иэна до последнего из его слуг.

Разговор перешел на политику. Они обсуждали намерения Людовика в отношении Англии и его поддержку принца Чарлза и якобитов, покуда слуги приносили свежие свечи и поддерживали огонь в камине.

Здесь, в столовой дома на диком западе Хайлэндса, царила единодушная поддержка красавчика-принца. Бригем видел, что эти люди были не только готовы за него сражаться, но любили его, как символ надежды, почти с самого его появления на свет.

Бригем лег поздно, но засыпал с трудом. В камине горел огонь, пологи кровати, сделанные из пледов, избавляли от сквозняков, хотя он слышал, как ветер воет и стучит об оконные стекла. Его мысли, как бы он ни старался отогнать их, снова и снова возвращались к Сирине.

Спит ли она сейчас крепко в своей кровати, отдыхая душой и телом? Или же она, подобно ему, беспокойно ворочается, мечется из стороны в сторону, будучи не в силах заснуть?

Какое безумие влечет мужчину к женщине, которая ненавидит его самого и все, что он собой представляет? В жизни Бригема было немало более хорошеньких и, во всяком случае, более ласковых женщин. Одни из них смеялись и резвились, нисколько не заботясь о том, английский он лорд или французский крестьянин. Другие, исполненные достоинства и элегантности, охотно приглашали его к чаю и сопровождали в поездках верхом по парку.

Почему же ни одна не заставляла его лежать в кровати и мучиться видениями тонких белых рук и растрепанных рыжевато-золотистых волос? Ни одна не вызывала у него внутреннего жара при одной мысли о ее имени, лице и глазах. Он и Сирина не имели ничего общего, кроме идеи поддержки свергнутого королевского дома. Бригем не мог найти ни логики, ни причины в том, чтобы терять голову из-за женщины, которая с удовольствием бы раздавила его каблуком.

Но он любил ее. Бригему пришло в голову, что он бы с куда большим удовольствием следовал этому чувству, чем якобитскому делу.

Спал Бригем плохо и был разбужен вскоре после рассвета прибытием Кэмеронов.

К полудню дом кишел людьми. Мак-Доналды с западных островов, Кэмероны, Драммонды, другие Мак-Грегоры из отдаленных округов. Собрание союзников превратилось в праздник с волынками и обильными возлияниями. На грубые манеры смотрели сквозь пальцы, и по всему дому гремел смех.