— Мордред! Если бы ты ни был мне, как сын, я бы давно прогнал тебя! Как ты смеешь так говорить о своей королеве! — возмутился Артур. — Твои слова недостойны рыцаря!

— Милорд! — встал Лоегрин, прижимая к груди шлем в виде лебедя. — Мы хотели доложить вам о бесчинствах!

— Отлично! — потер руки негодяй. — Начинай! Я замер в предвкушении!

— Мы нашли тайный храм богини судьбы, — лебедь горделиво повел красивой головой, а россыпь золотых волос скользнула по белоснежным доспехам, — а когда прискакали туда, но крестьяне сказали, что туда тремя часами раньше проскакал черный рыцарь со свитой. Когда мы пришли, в храме не было никого! Они видели, как рыцари вывозят жриц и все из храма! Я полагаю, что это был Мордред! И я предлагаю придумать ему за это наказанье!

— Никаких подвигов течение месяца? О, нет! Только не это! — трагично заметил Мордред, глядя на докладчика и доносчика. — Я не переживу…

— Значит, это все-таки был ты!!! — заорали рыцари, а Артур нахмурился. — Они могли знать путь на Авалон! И помочь нам выследить богиню судьбы!

— Я, — усмехнулся Мордред. — Отчитываюсь. Всех изнасиловал, всех убил! Ну и ограбил предварительно! И даже старушку жрицу тоже… Уж больно она мне понравилась…

— Я требую, чтобы он понес наказание! — закричал Лоегрин, а рыцари повскакивали с мест.

— Скажи, в какую сторону, а я уж как-нибудь понесу, — заметил Мордред, пристально глядя на Лоегрина. — Да, действительно это был я… Но мы отвлеклись от темы.

— Я придумал тебе наказанье! Я взял тебя на воспитание, оказал милость, заменив тебе отца, а ты ведешь себя ужасно! — сурово произнес Артур, глядя на несносного рыцаря. — Завтра ты участвуешь в турнире! Будешь сражаться со всеми рыцарями! Мой племянник не должен быть трусом! Это будет искуплением, достойным настоящего рыцаря!

— Давайте позовем кузнеца! Они умеют открывать замки! — предложил кто-то из рыцарей, а поскольку угол обзора и позора был ограничен, я не рассмотрела этого гиганта мысли.

— Я считаю, что эта проблема не должна выходить за рамки круглого стола! — произнес Артур. — Я боюсь покалечить любимую!

— А давайте дождемся Мерлина! — произнес Персик, почесывая свой персик. — Пусть он снимет пояс верности!

— Я не знаю, когда Мерлин вернется! — огрызнулся Артур, снова бросив суровый воспитательный взгляд на Мордреда. — Он иногда уходил на несколько месяцев!

— Мерлин — не старый. Он опытный… Особенно в таком щекотливом деле! — согласился Мордред, с усмешкой выдержав взгляд Артура. — Пойди, объясни своей Гвиневре о том, что придет добрый дедушка Мерлин и снимет с нее доспехи. Дай бедняжке надежду!

— Не смей говорить так о Великом Мерлине! — почти хором воскликнули рыцари, а некоторые даже обнажили мечи. — Без него мы не найдем Грааль.

— Давайте по порядку! Грааль нужен Мерлину, а не вам! Я просто напоминаю, — произнес Мордред, закатывая глаза в тот момент, когда Ланцелот приставил меч к его горлу. — Объясните мне, зачем вам Грааль? Вы на него смотреть собрались? Сторожить? Я так понимаю, что дырочка в столе для него?

— Благодаря ему я смогу обмануть судьбу, — вздохнул Артур, глядя на пустой пьедестал. — И быть рядом с любимой, не только как король, но и как мужчина… Я смогу иметь наследников, не боясь, что мой собственный сын убьет меня! Подлая богиня судьбы, которая наградила меня этим проклятием, должна умереть!

— Воистину глупость твоя, Мордред, может соперничать с трусостью! Чаша, дающая бессмертие, счастье и вечную любовь должна принадлежать нам! — воскликнул Ланцелот, а его красивое лицо исказилось гневом.

— А кто сказал вам, что вы его получите, когда найдете? — заметил Мордред, тряхнув черными волосами и … посмотревшись в чужой меч, как в зеркальце. — Извините, показалось. Думал, что у меня на лице написано «дурак, который пляшет под дудку Мерлина», но нет… Не написано.

— Если бы твой меч и ум были бы так же остры, как и язык, то в бою тебе не было бы равных!— рявкнул Артур, в гневе ударив кулаком по дубовой столешнице да так, что мечи, лежащие на ней подпрыгнули. — Встань из-за стола!

— Я еще не доел, — гадко усмехнулся Мордред, стаскивая ноги со столешницы, вставая и забирая свой черный плащ. — Ту похлебку из сказок, которой вас потчует Мерлин. Так и быть… Останусь голодным.

— Я предлагаю, чтобы менестрели написали про него уничижительную балладу, прославляющую его, как негодяя! — предложил Лоегрин, присоединяясь к гневу общественности. — И пусть разнесут ее по всей Британии… И тогда он просто будет вынужден совершать подвиги, дабы слава о подвигах затмила славу о позоре!

Я видела, как Мордред с усмешкой удаляется, по коридору, пока сердце отходило от «он сейчас пойдет сюда!». Нет, значит, меч из камня он вытащил, а обломок ключа из замочной скважины — нет!

Плюнув на все и с сожалением отметив, что с уходом Мордреда заседание стало уже не таким, я направилась в комнату. Последнее, что я слышала — предложение не кормить меня какое-то время, дескать, одной знакомой девице удалось похудеть настолько, что пояс сам слетел с нее.

Стоило лечь в кровать и закрыть глаза, словно наваждение появлялась белоснежная, ослепительная улыбка в обрамлении темных локонов и взгляд синих глаз.

— Нет! — категорично заявила я сама себе, отгоняя мысли и накрывая голову подушкой. А перед глазами все равно маячил красивый профиль, и хмурились черные брови.

Внезапно дверь открылась, а на пороге стоял Артур с клещами, огромной ржавой пилой и такими приспособлениями, едва завидев которые во время первой брачной ночи, хотелось спрятаться под кровать.

— Иди сюда, любимая, — нежно позвал Артур, а ржавая пила в его руках намекала, что пилить в нашей семье — удел супруга. Клещи попытались выгнуть металл, но он засветился волшебным светом, а клещи в могучих руках сломались.

— Ай! — возмутилась я, чувствуя, как в ход пошли еще одни клещи, а меня вместе с трусами, которые смело поставить в угол, ведет в сторону.

— Потерпи! — произнес Артур, пытаясь выломать трусы по кускам, но на них не было ни царапинки, а сломанные клещи номер два со звоном упали на пол.

— Ну как? — в дверном проеме появилась золотая голова Ланцелота, а меня уже пилили, пока я боязливо вжимала живот, чувствуя, как скребут не только кошки на душе, но и ржавые зубцы пилы.

Пила сломалась и была отброшена, как и идея вызволить меня из железного плена. «Сидит девица в темнице, а любовь на улице», — произнесло что-то внутри меня с такой грустью, что стало понятно, что дело — дрянь.

— Дайте я попробую! — радостно заметил Ланцелот, летя ко мне с мечом в руках. — С вашего позволения, моя леди. Если нет, то вы, милорд, попробуйте Эскалибуром. Это какие-то чары! Темная магия!

Консилиум борцов со злом, посмотрел на мои страдания и решил, что секс и нормальный туалет мне противопоказан, если не до прихода Мерлина, то до конца моих дней. «Прилетит вдруг волшебник, в голубом вертолете!», — пропело что-то внутри меня, а это был тот самый случай, когда я безмерно радовалась приходу Мерлина. И тут меня накрыло, причем, далеко не одеялом.