До выбранного места, спасибо танкистам, добрались меньше чем за час: бойцы шагали налегке, поскольку минометы и ящики с боеприпасами погрузили на танки. Как и раненых. Одну из поврежденных птенцами Геринга «тридцатьчетверок» восстановить до ходового состояния так и не удалось, однако бросить ее старлей Иванов отказался наотрез, и сейчас боевую машину тянул на буксире замыкающий колонну танк. Сергей, собственно, и не спорил: пушка цела? Выстрелы к ней имеются? Вот и отлично, будет у них лишняя огневая точка, пусть и неподвижная. Не оставлять же на самом деле на радость фрицевским трофейщикам? А взрывать жалко, да и нельзя из соображений маскировки.

Позиции готовили до самого рассвета, работая в стахановском темпе, – кто такой этот самый Стаханов, капитан так и не понял, поскольку в памяти реципиента имелась лишь поверхностная логическая связка с понятием «ударный труд с перевыполнением нормы», а вот подробностей обнаружить так и не удалось. Интересно, это что-то означает? Например, то, что он не контролирует полностью память Минаева? Блин, да какая разница?! Неужели других проблем мало?..

Дольше всего окапывали танки, готовя капониры с пологим выездом с тыла, – глядя на потных матерящихся бойцов хозвзвода и танкистов, рубящих глину малыми пехотными лопатками и штыковыми лопатами из комплекта шанцевого инструмента (по две штуки на каждую машину, и на том спасибо), Кобрин с тоской вспоминал механизм самоокапывания привычных «сто четырнадцатых». Тут всей работы на три минуты, а мужики минимум по 40 минут на каждую «коробку» тратят, из последних сил выбиваясь! А им еще воевать, между прочим. Да и капониров на каждую машину требовалось откопать по две штуки. Но что поделать – выдвижной бульдозерный отвал в этом мире придумают только лет через 30.

Пульроте и пехотинцам комбат, экономя время и силы, разрешил оформить лежачие ячейки, как и в прошлый раз сделав особый упор на маскировку: долго задерживаться на месте он не предполагал. Минометы расположили в низинных складках местности почти на пределе дистанции действительного огня: вчерашняя тактика вполне себя оправдала, гитлеровцы так и не раскрыли ни одной позиции. Собственно, согласно его плану, в этом бою артиллеристы полностью расстреляют свой боекомплект, и тащить с собой минометы глупо. Комроты мамлей Паршин, разумеется, станет с пеной у рта доказывать, что бросать вверенную ему матчасть преступно, пугать трибуналом и все такое, но он его переубедит. Или Зыкин разберется – бросающий порой на комбата задумчивые взгляды особист все больше притирался к командиру, и на самом деле становясь его правой рукой. А взгляды? Похоже, заметил-таки, что капитан с позавчерашнего дня несколько изменился: ну, еще бы не заметил, контрразведчик все ж таки! Да Кобрин вовсе и не собирался полностью следовать поведению Минаева – да и как, собственно? Пси-ассоциация отнюдь не предполагает абсолютного повторения донором поведенческой карты реципиента. Пока ненужных вопросов не задает – и то хлеб. Так что пусть зыркает, искренне веря, что Сергей этого не замечает, ему от этого ни жарко ни холодно. Главное, ни в чем плохом не подозревает, поскольку помнит, кто их всех спас. Да и в бою видел.

Отогнав несвоевременные мысли, Кобрин взглянул на часы и снова приник к биноклю. Стрелки показывали без четверти четыре. Уже почти рассвело, и можно было отчетливо рассмотреть довольно крупный двухпролетный мост. Удивительно, но столь важный объект вовсе не охранялся – похоже, следствие все той же неразберихи первых суток войны. Впрочем, это оказалось только на руку: иначе хрен бы удалось скрытно подготовить позиции. Пехота еще ладно, а вот рычащие дизелями танки, которые по ночному времени за добрых полтора километра слышно… но пока, похоже, все шло по плану. Что не могло не радовать.

Немцы, кстати, тоже шли по плану. Своему, разумеется: ровно в четыре двадцать утреннюю тишину разорвал треск нескольких мотоциклетных моторов. Не доезжая до моста полусотни метров, немцы остановились, чего-то дожидаясь. Или кого-то. Неведомое «что-то» появилось спустя несколько минут, оказавшись тентованным двухосным грузовиком. Мотоциклисты разбрелись по округе, занимая оборону, а полдесятка спрыгнувших через борт немцев начали осмотр моста. Ну, понятно: саперы приехали, дабы убедиться, что коварные большевики его не заминировали и прохождению колонны ничего не угрожает.

Сергей весело хмыкнул – ищите-ищите, вам за это полновесные рейхсмарки платят, не говоря уж о прочих доппайках. Все равно ни хрена не найдете, поскольку там ничего и нет. А мы пока подождем, не время еще показываться. Лишь бы только ни у кого из пацанов палец на спуске не дрогнул: одного случайного выстрела хватит, чтобы весь план псу под хвост пошел. Вроде не должны, не зря ж он об этом ротных отдельно предупреждал: мол, демаскировка позиции батальона приравнивается к измене Родине и пособничеству врагу и по законам военного времени карается расстрелом на месте. Но нервы-то у ребят не железные… хорошо еще, не знают пока, что фрицы на нашей земле творить станут. Если бы сожженные вместе с жителями деревни увидали, могли б не сдержаться.

Повозившись на мосту и под ним минут с пять, гитлеровцы заметно расслабились. Перегнав мотоциклы и грузовик на восточный берег, скучковались возле пустой будки смотрителя. Закурили. Несмотря на приличное расстояние, комбат отчетливо слышал смех и обрывки гортанных фраз – немцы не таились, чувствуя себя полноправными хозяевами. Зря, кстати. Ну и хрен с вами, травитесь, благо недолго осталось. Все равно не от никотина помрете, а свинцом отравитесь. Или чугуном, если на осколок нарветесь.

Еще минут через десять на ведущей к мосту дороге замелькали огоньки закрытых маскировочными чехлами фар. Легкий ветерок принес сливающийся в монотонный гул рев десятков моторов, сквозь который пробивался резкий металлический лязг гусениц. Ну вот и гости пожаловали согласно расписанию. Вот бы был прикол, если именно в этой механизированной группе сам «папаша Гот» ехал! Интересно с ним парой фраз перекинуться, благо язык Сергей знал – как и все, получившие доступ к «Тренажеру» курсанты. Да и попавший в плен на второй день войны гитлеровский генерал лишним не будет, эдакая плюха Оберкомандованию. Жаль только, что в стратегическом плане нашим это вряд ли сильно поможет, незаменимых генералов у фрицев нет. Потеряют Гота – его место займет кто-нибудь из заместителей. Так, все, хватит мыслью по древу растекаться! Да и откуда здесь взяться Готу, если большая часть его Panzergruppe-3 наступает, еще вчера форсировав Неман, со стороны северного фаса Белостокского выступа? А в этом направлении почти наверняка движется какая-то сводная механизированная группа из состава 9-й армии генерал-полковника Штрауса.

Проверив маркировку патрона в сигнальном пистолете, Кобрин взвел курок, внезапно ощутив легкое дежавю: ну да, ровно сутки назад все это уже было. Блеснувшее в тусклом рассветном свете донце сигнального патрона, затаившиеся на позициях бойцы, втягивающаяся в узкое дефиле ревущая движками колонна немецкой техники. Вот только вчера у него не было танков.

Дождавшись, когда идущие в авангарде несколько танков и бронетранспортеров минуют мост и съедут на дорогу, комбат поднял руку и выпустил в небо сигнальную ракету, с легким хлопком рассыпавшуюся над головой тремя ярко-алыми огненными цветками. Спустя несколько секунд по ушам гулко ударили выстрелы танковых пушек.