– Кас, – прохрипел Киеран, на этот раз умоляюще.

Кастил укусил свое запястье, разрывая кожу. Выступила ярко-алая кровь, и, глядя на прорезавшие небо серебристо-белые молнии, я вдруг поняла, что больше не чувствую боли. Мое тело онемело и…

– Холодно. Мне… опять холодно.

– Знаю. – Губы и подбородок Кастила запачкала свежая кровь. Он поднес запястье к моему рту и поместил мою голову в изгибе своего локтя. – Пей, принцесса. Пей ради меня.

Его кровь коснулась моих губ, теплая и насыщенная. Потекла по моему горлу, но я не чувствовала ее вкуса, не могла ее проглотить. Внутри все онемело. Паника нарастала.

– Кас…

– Что? – прогремел он.

– Выслушай меня. Пожалуйста, Кас. Послушай меня. Он не задел ее сердце. – Киеран подался вперед, хватая Кастила сзади за шею. – Посмотри на кровь. Попало в артерию и по крайней мере в легкое. Ты знаешь, что…

Над руинами взорвалась мощная вспышка молнии, мгновенно ослепив меня, а за ней последовал громкий раскат грома. Камень треснул. Кто-то закричал. Каменный пол содрогался при каждом ударе молнии.

– Нет. Нет. Нет. Открой глаза, – умолял Кастил. Они закрыты? – Ну же. Не делай этого. Не поступай так со мной. Пожалуйста. Открой глаза. Пожалуйста, Поппи. Пей.

Он нагнулся надо мной, прижимая запястье к моему рту.

– Пожалуйста, Поппи, пей.

Черты Кастила опять сложились вместе, но были словно окутаны туманом, словно размазались. Я быстро заморгала, стараясь прояснить зрение.

– Ну вот и ты, – сказал он. Его грудь часто поднималась и опадала. – Останься со мной. Хорошо? Не закрывай глаза. Останься со мной.

Я хотела. Боги, хотела этого больше всего на свете, но я устала. Хотелось спать. Я прошептала это. По крайней мере подумала, что прошептала. Точно не знала, но это не было важно. Я сосредоточилась на его лице, на пряди темных волос, на выразительных бровях. Не могла отвести взгляд от бахромы густых ресниц и высоких угловатых скул. Я изучала каждый дюйм его изумительного лица, от крутого изгиба челюсти до полных, прекрасно очерченных губ, запечатлевая их в памяти. Потому что знала… Знала, что когда мои глаза опять закроются, они больше не откроются. Хотела запомнить его лицо, когда мир превратится во тьму. Хотела помнить, каково это – быть в его руках, слышать его голос и чувствовать его губы на своих. Хотела запомнить, как он улыбается, когда я ему угрожаю, и как загораются и теплеют его глаза, когда бросаю ему вызов. Хотела запомнить гордость, которую чувствовала от него, когда словом или клинком заставляла врагов умолкнуть. Хотела запомнить, с каким благоговением он прикасается к моим шрамам – словно он не достоин их, не достоин меня.

В небе вспыхнула очередная молния, ударив в землю и наэлектризовав воздух. Вверх полетели обломки камня. Отец Кастила закричал, и отовсюду раздался вой. Но я сосредоточилась на Кастиле. Его глаза блестели, а ресницы были мокрыми.

Он плакал.

Кастил плакал.

Слезы бежали по его щекам, образуя блестящие дорожки в засохшей крови. Они катились и катились… и я знала… знала, что умираю. Кастил тоже знал. Должен был знать. Я так много хотела сказать, так много сделать вместе с ним и так много изменить. Будущее его брата. Будущее Йена. Будущее народов Атлантии и Солиса. Наше будущее. Я хоть раз благодарила его за то, что он заглянул под вуаль? За то, что никогда не заставлял меня стоять и бездействовать? Говорила ли я ему, как сильно он изменил мою жизнь, как много это значило для меня, хотя думала, что ненавижу его, даже когда хотела ненавидеть его? Кажется, говорила, но, наверное, недостаточно. И было кое-что еще. Я хотела еще один поцелуй. Одну улыбку. Хотела опять увидеть его дурацкие ямочки и поцеловать их. Хотела доказать ему, что он достоин меня, достоин любви и жизни, и не важно, что произошло с ним в прошлом и что он совершил. Но, о боги, у меня не осталось времени.

Я пробилась сквозь панику и ощущение, будто угасаю, тону, ощущение нереальности происходящего. Мои губы зашевелились. Я шевелила ими, но не издавала ни звука.

Кастил… сломался.

Он запрокинул назад голову и заревел. Он ревел, и этот звук отдавался эхом вокруг нас, прокатывался через меня. Камень подо мной треснул и разверзся. Оттуда вырвались толстые, крепкие корни пепельного цвета. Киеран упал, а они поползли по моим ногам и поднялись над Кастилом. Дерево росло. Оно росло быстро. Небо разорвали молнии, одна за другой, превратив ночь в день, а толстый, блестящий ствол возносился все выше, от него отделялись сотни ветвей. На каждой ветке пробились крохотные золотые почки. Они распустились, раскрывшись в кроваво-красные листья.

Кастил резко опустил голову. Его взгляд был диким и потерянным, как в то утро, когда он проснулся от кошмара. Он схватил корень, упавший на мой живот, мгновение смотрел на него, затем сломал и отбросил прочь.

– Я не могу тебя отпустить. Я не отпущу. Не сейчас. Никогда. – Он дотронулся до моей щеки, но я этого почти не почувствовала. – Киеран, мне нужно, чтобы ты выдернул болт. Я… Я не могу… – Его голос дрожал. – Ты нужен мне. Я не могу это сделать.

– Ты собираешься… – Киеран перекатился вперед. – Проклятье. Да. Ладно. – Он прорвался через корни. – Давай это сделаем.

Сделаем… что?

Киеран схватил болт.

– Боги богов, простите нас, – вымолвил он. – Ты должен действовать быстро. У тебя будут секунды, если повезет, и затем…

– Затем я разберусь с тем, что будет дальше, – резко заявил Кастил.

– Нет, – возразил Киеран. – С тем, что будет дальше, разберемся мы. Вместе.

– Кастил, стой! – закричал его отец. – Прости, но этого нельзя делать.

Я услышала панику. В его голосе было столько паники, что она наполнила воздух.

– Ты знаешь, что произойдет. Я этого не позволю. Можешь ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь, но не позволю. Стражи, схватите его!

– Пусть они уберутся от меня, – рявкнул Кастил. – Пусть они все уберутся от нас или, клянусь богами, вырву сердца у них из груди. И мне плевать, если также и сердце того, кто дал мне жизнь. Ты меня не остановишь.

– Оглянись вокруг! – прокричал его отец. – Боги сейчас говорят с нами. Ты не можешь это сделать…

– Боги меня не остановят, – закричал Кастил.

Земля затряслась от раскатистого грохота, который был мощнее остальных. Между раскатами грома слышались вой и лай. И… крики. Пронзительный визг боли и гортанное, вибрирующее рычание. В моем поле зрения появился Джаспер. Он присел у моих ног между Киераном и Кастилом. Я мельком увидела белый мех. Звуки, которые издавали вольвены, – заунывный скорбный вой, – сопровождали каждый слабый короткий вдох, который мне удавалось сделать.

– К нам никто не подойдет. – Киеран подвинулся ближе. – Если кто-то осмелится, не продержится долго.

– Хорошо, – сказал Кастил. – Я не собираюсь… – На меня опустился покров тьмы, словно бы я начала падать. Кастил исчез и появился снова. – …может, она будет другой… Пообещай, что будешь ее охранять.