– В этом нет ничего незаконного, – добавил Макнаб. – С таким же успехом я мог бы попросить вас, Даллас, отправить данные за меня – допустим, у меня полетел компьютер или просто нет времени. А я заплачу вам десять баксов за хлопоты и потраченное время.

– А если ты, к примеру, торговец наркотиками, то очень удобно сбрасывать дискеты какому-нибудь компьютерному наркоману. В результате передачи идут из разных мест, и полиция черта с два найдет след.

Макнаб пожал плечами:

– Да, конечно. Но кто доверит компьютерному наркоману серьезное дело?

Ева со свистом выдохнула.

– Убийца доверил. Давайте определим ее личность. Нам нужно поговорить с ней. Пибоди, зайди в клуб и выясни, не знает ли кто-нибудь имя их постоянной посетительницы. Как по-вашему, она заглядывает в то, что передает?

– Иногда они это делают. Просто из любопытства, – сказал Фини. – Можно следить за жизнью и мыслями других людей, не имея с ними никаких дел.

– Я бы дорого дала за такую возможность, – проворчала Ева.

– Можно защитить данные от передающего, – добавил Макнаб. – Если ты хочешь утаить что-то. Конечно, опытный компьютерный наркоман может взломать защиту. Но эта ничего не взламывает. Иначе бы она не справилась с такой пачкой дискет всего за несколько минут.

– А что делают с дискетами после передачи?

– Официантка забирает их и приносит новую пачку – конечно, если есть заказы. Диски снова кладутся на стойку или на специальный стол. При желании ты можешь их забрать. Конечно, тогда их нужно надписать. В противном случае диски использует клуб. Если ты хочешь, чтобы данные записали или сгенерировали, то пишешь это на дискете, а заодно сообщаешь, куда ее переслать. Плата за это выше. А она просто передает данные, и все.

– Он мог прийти в любое время и забрать дискету. Покрутиться рядом, заказать что-нибудь выпить и удостовериться, что данные отосланы. Этот тип даром времени не тратит, – негромко сказала Ева. – Стоит в толпе и старается не попадать под объектив камеры слежения. Выпивает, танцует один-два танца, потом забирает дискету, кладет ее в карман и уносит ноги. Идет домой, ложится спать. И, держу пари, спит отлично. Утром просыпается, включает телевизор, пьет кофе и радуется тому, что удачно провернул дельце.

– Это было легко, – подтвердил Фини. – Слишком легко. И он предвкушает возможность сделать это снова.

– Мы проверим фотоаппараты, грим и фотографов в трех ближайших районах. Пороемся в дискетах, которые клуб еще не успел использовать, – на случай, если этот тип не удосужился ее забрать. Макнаб, выследи эту компьютерную наркоманку. Ты умеешь разговаривать на их языке.

– Слушаюсь.

– А я еще раз схожу в университет, полюбуюсь на группу изучающих фотодело и попробую восстановить последние часы жизни Рэйчел. Потом возьму час личного времени. Пибоди, ты останешься с Фини.

Ева собрала фотографии. Она еще не была готова к тому, чтобы приколоть снимки Рэйчел Хоуард к доске убитых.

– Вернусь к четырнадцати ноль-ноль.

«В тот вечер студентов наверняка было меньше, – думала Ева, стоя в задней части мастерской. – Но Рэйчел работала так же, как эти юноши и девушки, налаживала аппаратуру, ища нужный ракурс и восхищаясь образами, которые она запечатлевала с помощью фотоаппарата и передавала с камеры на экран».

О чем она думала во время своего последнего урока? О работе или о предстоящем вечере с подругами? Слушала ли профессора Браунинг так же внимательно, как кое-кто из этих студентов? Или сосредоточилась на работе, уйдя в собственный мир?

Может быть, флиртовала с кем-нибудь из мальчиков, расположившихся по соседству. Здесь все слегка флиртовали со всеми, исполняя вечный брачный танец – используя взгляды, язык жестов и еле слышный шепот.

Рэйчел любила флиртовать и танцевать. Пользовалась всеми преимуществами своего возраста. Отныне она навеки останется двадцатилетней…

Ева слушала объяснения и советы профессора. Она была уверена, что Браунинг заметила ее сразу же, но никак этого не проявила.

Вскоре занятие окончилось, и аудитория начала пустеть. Студенты уходили парами или группами. Но было и несколько одиночек. Со времен ее учебы ничто не изменилось.

О боже, как она ненавидела школу!

Ева всегда была одиночкой, причем сознательно. «Нет смысла к кому-то привязываться, – думала она. – Ведь скоро все это кончится. Скорее бы! Тогда я смогу избавиться от этой проклятой системы и снова стать хозяйкой самой себе».

Это относилось к полицейской академии. К отделу. И к любой другой организационной структуре.

– Здравствуйте, лейтенант Даллас. – Браунинг жестом пригласила Еву подойти. Она зачесала волосы назад, сколола их и тем не менее выглядела весьма сексуально. Что не соответствовало представлениям Евы об университетском профессоре.

– Есть новости? – спросила она. – Новости о Рэйчел?

– Расследование продолжается. – Ничего другого Ева ответить не могла. – Я хочу задать вам несколько вопросов. Над чем здесь работала Рэйчел?

– Сейчас… – Лиэнн вынула записную книжку. – Вводный курс, летний семестр… Да, вот. У меня все записано. Она занималась портретом. Городским портретом. Связью между моделью и фотографом.

– У вас есть ее последние работы?

– Да. В моих досье хранятся некоторые образцы. Подождите минутку.

Браунинг подошла к компьютеру и набрала на клавиатуре несколько команд.

– Как я уже говорила, Рэйчел была добросовестной студенткой. Более того, занятия доставляли ей удовольствие. Фотография не была ее специальностью, ей только нужно было заполнить часы. Но она вкладывала в это дело душу, а не просто отсиживала от сих до сих… Вот. Смотрите. – Она сделала шаг в сторону, чтобы не закрывать экран. – Ремке. Хозяин кулинарии напротив круглосуточного магазина, в котором Рэйчел работала. Она передала жестковатость этого человека: обратите внимание на наклон головы и выступающий подбородок. Судя по виду, настоящий бульдог.

Ева вспомнила, как Ремке отделал ремонтника.

– Близко к истине.

– Но взгляд у него добрый, и это Рэйчел тоже сумела передать. Взгляните на фон. На лице хозяина капельки пота, а позади, в охлаждаемых ящиках, миски с салатом. Хороший контраст и удачный выбор места. Отличный портрет. Есть и другие, но этот лучший.

– Мне бы хотелось иметь копии всех ее работ.

– Хорошо, я сейчас скопирую и распечатаю все документы из курсового досье Рэйчел Хоуард. Но, признаться, не понимаю, как это поможет вам выйти на след убийцы.

– Я хочу видеть то, что видела она и, может быть, видел ее убийца… Кстати, я заметила, что у большинства студентов, выходивших из аудитории, были с co6oй довольно объемистые сумки. Так бывает на всех занятиях?