— Ки-и-и-ки-и-и-и-аи-аи! — возопила она, догадавшись, что перед ней не живой противник, а чучело в шерстяной шали. Вырезанное из коры лицо насмешливо глядело на шрайку.

Внезапно ближайшая сестра как-то странно вскрикнула и рухнула к ногам военачальницы. Из глотки хищной птицы торчала арбалетная стрела. Глаза Мамаши вылезли наружу. Их провели! Они сами стали добычей!

— КА-А-А-Р! — в бешенстве гаркнула она. И, словно в ответ на её возглас, в небе запестрели крошечные небоходы.

Пилоты искусно управлялись с балансирами, успевая точно выпустить стрелу, метнуть копьё и невредимыми отлететь на безопасное расстояние. Шайка Шраек была лёгкой мишенью, они так и падали с ветвей — по две, по три, по четыре, по десять воительниц. Ошалевшая пехота, ничего не соображая, принялась жадно пожирать себе подобных сестёр.

А проворные Библиотечные Рыцари так и сновали из стороны в сторону, заряжая и перезаряжая арбалеты, пока на свинцовых соснах не осталось ни одной сиятельной всадницы.

Шрайки неистовствовали. Они уже попробовали кровь, но едва ли насытились. Вдруг по стволу одного из исполинских деревьев сползла вниз растрёпанная шрайка, в которой войско удивлённо признало свою предводительницу — Мамашу Ослиный Коготь. Зубоскал Мамаши погиб, блестящие доспехи покорёжились, шелка порвались, в оперении местами были проплешины, когти забиты корой.

— Кут-кут-ка-а-а-аи-и! — взревела воительница, свирепо оглядывая притихшее войско.

Она махнула крылом в сторону леса, куда вела тропинка, усеянная обронёнными пожитками, вывалившимися из походных мешков во время спешного бегства. Лёгкие небоходы скрылись за деревьями.

— Ка-а-ар! — завопила Мамаша Ослиный Коготь. — КА-АА-А-АР-Р!

— Всё стихло, — зашептала Гильда своим спутникам. — Что теперь будет?

Старый городской гном по имени Крючкохвост ласково потрепал её по руке.

— Это затишье перед бурей, — поведал он осипшим голосом. — Видит Небо, если бы мне было всего на пятьдесят лет меньше, я бы показал этим крылатым тварям, что почём. Я бы разбил им черепушки и вытряхнул оттуда мозги. Вот так! Я бы. Я бы. — Он зашёлся раскатистым кашлем.

— Тише вы там, — прикрикнул кто-то.

Городской гном прикрыл рот руками и попытался заглушить кашель. Гильда похлопала старика по спице, а Рогг — седой однорукий плоскоголовый гоблин, сидевший поблизости, снял с пояса флягу, откупорил её, вытер горлышко рукавом и протянул городскому гному.

— Глотни-ка, приятель, — мрачно пробасил он.

Крючкохвост прижал фляжку к губам, сделал большой глоток и вдруг стал судорожно ловить ртом воздух. Из глаз старика брызнули слёзы.

— Что… что… что это?.. — выдохнул он.

— Огненный сок, — объяснил Рогг. — Понравилось?

— Я… я… — Городской гном не мог подобрать подходящих слов. — Я никогда ещё не пил такое жуткое пойло.

Рогг фыркнул:

— Но кашлять-то ты перестал, хвастун?!

— А вот я бы не отказался от глоточка хорошего огненного сока, — раздался писклявый голосок. Все обернулись и увидели бледного морщинистого тролля-несуна, завёрнутого в тёплый плед. Старичок робко улыбнулся беззубой улыбкой. — Он бы согрел мои древние кости.

Рогг передал ему фляжку.

— Только капельку, — предупредил он. — А то, гляди, окочуришься.

Гильда сокрушённо покачала головой. До Лафовой Горы было всего ничего, но многие из её товарищей валились с ног от изнеможения. Рогг одной рукой поддерживал тролля-несуна, другой — дородную балаболку с маленькой дочкой. Гильда из но следних сил тащила за собой старого Крючкохвоста.

Но теперь с ней не было её меча. Она несла своё сокровище из Нижнего Города через Топи и Краевые Пустоши, в далёкие Дремучие Леса.

Это было единственное, что могла она сделать для молодого отважного Библиотечного Рыцаря, вырвавшего её из унылого рабства. Гильда не знала, жив ли её герой, по на всякий случай взяла с собой в поход тяжёлый меч. И, о чудо, она увидела юношу!

Сомкнув веки, он тихо постанывал в объятиям огромной толстолапихи. Гильде хватило одного взгляда, чтобы понять — её храбрый Библиотечный Рыцарь очень болен.

Толстолапиха скрылась в берлоге, и Гильда не посмела последовать за ней. Великанша выглядела такой суровой, а бедный юноша всё равно был без сознания. Гильда решила не тревожить его и оставила завёрнутый в тряпки меч у входа в берлогу. Она хотела вернуться сюда позже и удостовериться, что толстолапиха забрала свёрток, но весть о нападении шраек поломала её планы. Лагерь пришёл в движение, горожане спешно собирали пожитки, хватая самое ценное.

Гильда обвела взглядом своих спутников: только утром они мирно завтракали у походных котелков и сорвались с насиженных мест всего несколько часов назад. Старые и молодые, богатые и бедные, беженцы из Нижнего Города упрямо брели на запад, продираясь сквозь дебри Дремучих Лесов, прочь от свинцовых сосен.

Дважды беднягам пришлось, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь, пробираться через бурелом, пока наконец, усталые, ослабевшие и напуганные, они не добрались до вершины горы.

Только здесь воздушные пираты и Духи Тайнограда разрешили им остановиться и разбить лагерь. Вскоре вся округа огласилась стуком топоров и визгом пил, горожане и их провожатые сооружали баррикады. К вечеру Библиотечные Рыцари сели на свои небоходы и полетели обратно к свинцовым соснам.

Гильда следила за ними, затаив дыхание. Какими благородными, какими отважными казались они ей. Проводив взглядом небесные кораблики, горожане сбились в кучу и стали ждать первых вестников приближающейся битвы.

И вот вдалеке раздался пронзительный крик шрайки. В лагере наступила мёртвая тишина. Все как один навострили уши, прислушиваясь к каждому вскрику, визгу, грохоту, доносившимся до Лафовой Горы. Самые суеверные сжимали в руках медальоны и поглаживали амулеты, шепча молитвы или заклинания в истовой надежде, что Библиотечные Рыцари победят неумолимого врага.

Наконец шум битвы стих, и, когда солнце село, небоходы вернулись на гору. Взошла луна, вдалеке пылали опалённые горящими стрелами свинцовые сосны. Воздушные пираты, Библиотечные Рыцари и Духи Тайнограда собрались на баррикадах.

Тем временем по лагерю уже поползли слухи об убийстве Шайки Шраек. Казалось, теперь уж битва выиграна, но Мамаша Ослиный Коготь выжила. У войска оставалась предводительница, и шрайки, перегруппировавшись, продолжили наступление.

Гильда натянула капюшон и поёжилась. Впереди ждала длинная ночь.