София села на пенек у края вырубки. Обнаружив, что все еще сжимает в руке желтый конверт, она вскрыла его, извлекла несколько новых страниц и стала читать.

ПЛАТОНОВСКАЯ АКАДЕМИЯ

Спасибо за прошлый раз[13], София. Как ты понимаешь, я имею в виду нашу встречу в Афинах. Теперь я по крайней мере официально представился тебе. С Платоном я тебя тоже познакомил, так что можно сразу приступать к делу.

Когда Сократа вынудили осушить чашу с ядом, Платону (427-347 до н. э.) исполнилось 29 лет. Он долгое время был учеником Сократа, а потому внимательно следил за возбужденным против него судебным делом. То, что Афины приговорили к смерти своего старейшего гражданина, не просто произвело на Платона неизгладимое впечатление, но определило направление всей его философской деятельности.

Смерть Сократа продемонстрировала Платону огромный разрыв между фактическим состоянием общества и справедливым, или идеальным, государством. Первым поступком Платона как самостоятельного философа было обнародование речей, произнесенных Сократом в свою защиту перед большим судом присяжных.

Ты, конечно, помнишь, что сам Сократ не оставил после себя сочинений. У многих же досократиков труды были, однако большая часть этих письменных источников оказалась утраченной для последующих эпох. Что касается Платона, главные из его трудов сохранились. (Помимо «Апологии Сократа», в которой он излагает Сократовы речи на суде, до нас дошли его письма и целых 35 философских диалогов.) Эти произведения сохранились благодаря философской школе, основанной Платоном близ Афин. Располагалась она в роще, носившей имя героя греческих мифов Академа, а потому получила название Академии. (С тех пор во всем мире было учреждено несколько тысяч различных «академий». Между прочим, у нас до сих пор в ходу выражения «академик», «академический год», «академическая успеваемость»!)

В платоновской Академии преподавали философию, математику и гимнастику. Возможно, слово «преподавание» не совсем подходит к данному случаю. В этой Академии, как и у Сократа, преобладала живая беседа. Не случайно Платон избирает для своих сочинений форму диалога.

ВЕЧНО ИСТИННОЕ, ВЕЧНО ПРЕКРАСНОЕ И ВЕЧНО СПРАВЕДЛИВОЕ

Во вступлении к философскому курсу я говорил, что нередко бывает полезно поставить вопрос о предмете исканий того или иного философа. Вот я и спрашиваю: изучением чего занимался Платон?

Совсем коротко можно сказать, что Платона интересовала связь между вечным и неизменным, с одной стороны, и «текучим», подвижным, изменяемым — с другой. (Иными словами, в точности то же, что досократиков!)

Мы также упоминали, что софисты и Сократ, уйдя от натурфилософских проблем, уделяли больше внимания человеку и обществу. Это верно, но, помимо всего прочего, и софистов, и Сократа тоже отчасти интересовала связь между вечным и неизменным, с одной стороны, и тем, что «течет», с другой. Более того, они занимались этой проблемой в свете человеческой морали и общественных идеалов, или добродетелей. Грубо говоря, софисты считали: решение вопроса о том, что справедливо, а что несправедливо, меняется от полиса к полису и от поколения к поколению. Таким образом, вопрос о справедливости и несправедливости относится к изменяющимся, «текучим». Сократ не был согласен с софистами. По его мнению, существует ряд вечных, не подверженных влиянию времени правил о том, что хорошо, а что плохо. Каждый человек может дойти до этих неизменных норм с помощью разума, поскольку человеческий разум как раз относится к вещам вечным и неизменным.

Ты следишь за моей мыслью, София? Тогда переходим к Платону. Его интересует вечное и неизменное как в природе, так и в морали и общественной жизни. Да, для Платона это одно и то же. Он пытается познать свое — вечное и неизменное — «бытие». Собственно говоря, в этом и заключается предназначение философов. Они существуют вовсе не для того, чтобы выбирать самую красивую девушку года или самые дешевые помидоры этой недели. (Поэтому философы не всегда пользуются популярностью!) Они закрывают глаза на подобные эфемерные, «сиюминутные» вещи, стараясь привлечь внимание к тому, что «вечно истинно», «вечно прекрасно» и «вечно справедливо».

Итак, мы по крайней мере в общих чертах обрисовали себе предмет философских исканий Платона. Теперь рассмотрим отдельные его детали. Попытаемся вникнуть в удивительное мировоззрение, наложившее отпечаток на всю последующую европейскую философию.

МИР ИДЕЙ

И Эмпедокл, и Демокрит указывали на то, что все явления бытия «текучи», хотя должны существовать и некие другие феномены — никогда не изменяющиеся первоначала («четыре корня» или «атомы»). Платон согласен с такой постановкой вопроса, но совершенно иначе подходит к его разрешению.

По Платону, в природе «течет» все, что мы воспринимаем и ощущаем, иными словами, не поддающихся разложению «первовеществ» не существует. Абсолютно все относящееся к «чувственному миру» сделано из материала, который подвержен воздействию времени. При этом все создано по определенной «форме», по вечному и неизменному образцу.

Ясно? Хорошо, зайдем с другого конца…

Почему все лошади похожи, София? Возможно, ты так не считаешь, однако у всех лошадей есть нечто общее, нечто, помогающее нам безошибочно отличать лошадь от других животных. Естественно, отдельная лошадь «течет», то есть она может быть хромой или старой, со временем она начинает болеть и умирает. Однако сама «форма» лошади вечна и неизменна.

Для Платона вечно и неизменно отнюдь не физическое «первоначало», а некие духовные или абстрактные формы, образцы, по которым создаются все предметы и явления.

Уточняю: досократики предложили правдоподобное объяснение природных изменений, не предусматривавшее того, чтобы вещи по-настоящему «менялись». Они утверждали, что в круговороте природы существуют некие вечные, постоянные мельчайшие частицы, которые не поддаются разрушению. «Конечно, София! Так оно и есть!» — говорю я. Но у досократиков не было приемлемого объяснения того, как эти мельчайшие частицы, некогда бывшие «кирпичиками», составлявшими лошадь, по прошествии четырех-пяти веков могут вдруг опять слепиться вместе и воссоздать лошадь… или слона… или, скажем, крокодила! Платон подчеркивал, что из Демокритовых атомов никогда не получается «кроколон» или «слонодил». Эта мысль и дала толчок его философским размышлениям.

Если ты уже поняла, к чему я клоню, можешь пропустить следующий абзац. На всякий случай привожу еще пример: ты берешь часть конструктора «Лего» и строишь из него лошадь. Потом разбираешь ее и кладешь детали в коробку. Тебе не приходится рассчитывать, что, потряся коробку с конструктором, ты получишь целую лошадь. Разве детали могут сами по себе соединиться в новую лошадь? Нет, София, построить лошадь можешь только ты… и только потому, что у тебя в голове есть представление о внешнем виде лошади. Таким образом, лошадь из конструктора создается по образу, который неизменен от одной лошади к другой.