— Деятели, чтоб их, — недовольно сплюнул парень, а я с облегчением вздохнула: кажется, мне повезло.

— Я бы к вам не пришла, просто только вчера я хоронила отца, а вот сегодня… — я всхлипнула, — Мы же можем посмотреть, кто это сделал?

— Конечно, почему бы не прижать гада. Идемте за мной. Михалыч, пригляди тут пока, — обратился он к своему напарнику и деловито пошел вперед по коридору, я посеменила за ним. Мы прошли узким коридорчиком, парень толкнул последнюю дверь и мы втиснулись в узкое помещение, напоминающее кабинет. Ну, это если включить фантазию на полную катушку, на самом деле это была комната-пенал со столом, ноутбуком и двумя стульями, бог знает как тут уместившимися.

— Меня Анатолием зовут, — счел нужным представиться он, пока мы ждали включения ноутбука.

— А я Веста.

— Необычное имя. А вы сами откуда?

— Живу в Греции.

— А по-русски говорите отлично, — заметил он.

— Я тут все детство провела, потом переехала.

— Понятно.

Анатолий защелкал мышкой по папкам, включил сегодняшнее число. Я увидела изображение папулиного дома, перед ним дорога, значит, камера находилась где-то около парка. Во втором окне камера с изображением задней части дома. Толик поставил быструю перемотку назад, и я увидела машину адвоката, выезжающую из ворот, минутой позже – как он заезжает. Потом я увидела, насколько мало здесь бывает пешеходов, с раннего утра прошлись всего двое, и те мимо. На другой записи тоже ничего интересного, но я это и так прекрасно знала, раз записка – это моих рук дело.

— Возможно, это подкинули вчера? — подсказал Анатолий, на что я с энтузиазмом кивнула. Этак мы до нужной мне даты быстро доберемся.

Просмотрев еще два дня и две ночи, охранник разочарованно вздохнул. То ли от того, что помочь мне не смог, то ли просто устал пялиться на полупустынную улицу.

— Еще один день, прошу, один день! Это очень важно, — я умоляюще взглянула на Анатолия.

— Три дня назад подложить записку… кажется, господин Архангельский как раз третьего дня как погиб.

— А если ее в день аварии и подбросили? — предположила я, — И она вовсе не предназначалась мне?

— Что вы имеете ввиду?

— Ее оставил убийца, — шепотом поведала я.

— Да ну! Зачем? — тоже зашептал Анатолий.

— Вроде признания, я где-то слышала, они так делают…

— По мне, это как то странно, — пожал он плечами, но запись все-таки включил.

Теперь я смотрела с большим интересом, напряженно следя за каждой секундой, так что нужный момент не проворонила.

— Стоп!

Анатолий испуганно остановил воспроизведение.

— Вот отсюда помедленней, — скомандовала я, забыв про то, что я испуганная жертва, но к счастью Анатолий тоже об этом не вспомнил.

— Вот ты внимательная, я бы и не заметил!

«Еще бы, глаза бы хоть потрудился приоткрыть» — мысленно съязвила я, но быстро отвлеклась от невнимательного Анатолия и уставилась на экран.

А там было на что посмотреть: мужчина не спеша приблизился к калитке, быстро открыл ее (явно ключом) и исчез за забором. Появился минут через пятнадцать с небольшой спортивной сумкой в руке и так же не оглядываясь удалился.

— Перемотайте еще раз назад, — попросила я Анатолия, тот без вопросов послушался.

Теперь я смотрела на мужчину. Одет от был в джинсы и футболку поло серого цвета, на голове кепка. Качество записи оставляло желать лучшего, да еще и через дорогу, так что узнать его не представлялось возможным. Можно было с уверенностью сказать только о его росте: макушкой он дотягивал до ворот, значит это значительно выше меня. Я еще раз посмотрела запись: вот он подошел, все это время смотря на ворота, вот он вышел, шагнул назад и запер за собой дверь, вот он уже удаляется в туже сторону, откуда пришел. Смотрит тоже куда-то в сторону ворот.

«Да он сознательно прятал свою физиономию от камеры» — дошло до меня. А значит, прекрасно осведомлен, где тут камеры развешаны. И у него есть ключи…как и причина прятать свое лицо. Стало быть, его легко узнать, а если учесть наличие ключей, то это может быть любой из близкого батиного окружения.

Так, лучше на время остановиться. Как сказал один умник, нельзя теоретизировать, прежде чем появятся факты. Неизбежно начинаешь подстраивать факты под свою теорию, а не строить теорию на основе фактов. Вот и я наобвиняла папулино окружение, увидела запись и моментально все подогнала. Могло же быть и иначе…

— Ничего себе! — обрел дар речи Анатолий, — А во сколько погиб ваш отец, если не секрет?

— Около десяти часов, как мне сказали.

— Это что же получается?

— Да, все это очень странно. Пожалуй, стоит сообщить об этом в полицию, — подсказала я.

— Думаете?

— Обязательно!

Я поднялась со своего стула. Ясно, что если я буду настаивать на дальнейшем просмотре, вызову у Анатолия подозрения, так что пусть лучше этим займется Дмитрий Олегович, тот, что следователь.

— А мне следует все-таки сообщить о записке официально, кажется, она осталась у вашего коллеги, — напомнила я. Написанная моей рукой записулька не давала мне покоя все это время.

— Конечно, пойдемте.

Оказалось, беспокоилась я совершенно зря, листок, сложенный пополам лежал именно там, где и в тот момент, когда мы с Анатолием покинули комнату, я быстро его забрала и уже собиралась удалиться, когда Анатолий меня догнал:

— Так мне то что делать? Звонить или нет?

— Помочь следствию – это святая обязанность каждого из нас! — заверила я.

— И что мне сказать?

— Как что? Правду!

— Что я показывал записи с камер постороннему человеку?

Теперь от парня с нахальной улыбкой, желающего мне помочь ничего не осталось, передо мной был студент, который беспокоился за свое теплое место.

— Разве это запрещено? — удивилась я.

— Ну… я не знаю, чисто теоретически…

— Если хочешь, скажи, что просто проявил бдительность и сам все нашел. Уверена, тебя похвалят за старательность и даже вознаградят.

— А как же вы?

— Я переживу. Решать тебе, — пожала я плечами.

Мне на самом деле было все равно, скажет ли Толик, что я приходила, или нет. Даже если скажет, Дмитрий Олегович не особо меня пугал, записка и записка. В конце концов, скажу, что попросту ее выбросила. А если ничего не скажет – еще лучше, но подталкивать его к какому-либо решению мне было неохота.

— Я подумаю еще, — серьезно кивнул он.

— Главное, в полицию позвони, — напомнила я и побрела по дороге обратно к дому.